– Сделай из меня богиню!
– Хм-мм, – промычал Рауль, ее личный художник по гриму. – Кто-то вчера провел прекрасную ночь, и этот кто-то – не я.
Она захихикала, как девчонка.
– У меня изможденный вид?
– Как раз наоборот. Снова хихиканье.
– От настоящего секса всегда больше пользы, чем от сна.
– Значит, мистер Денби оправдывает свою репутацию?
– Ты шутишь.
– Новый фаворит?
– Настоящий мужчина.
– О-о, настоящих мужчин я люблю!
– Кто же их не любит? К сожалению, они не так часто встречаются.
– Ну-ка, расскажи.
К полудню весть о том, что у Силвер Андерсон появился новый любовник, облетела всю съемочную группу. Все умирали от любопытства – кто же он? – но, поболтав поутру с Раулем, она больше на эту тему не разговаривала.
– Прости меня за вчерашний вечер, – проскулил Фернандо, колдуя над ее прической. – Прямо как гангстеры налетели. Бойс был жутко расстроен.
– Ничего, в живых я осталась, – сухо отозвалась Силвер.
– Да я уж слышал. – Фернандо хотелось что-нибудь из нее вытянуть. – Мы его знаем?
– Ой! – Она отодвинулась от его щетки. – Поосторожнее, если можно.
– Извини.
– То-то.
Она смотрела на свое отражение в зеркале, а Фернандо скакал вокруг нее, как какой-нибудь экзотический попугай. Итак, Уэс Мани. Необычное имя. Необычный мужчина. Совершенно перед ней не раболепствовал. Ни в малейшей степени. Это ее в нем восхищало. Не то, что Деннис Денби – чистейшая трата времени.
Уэс Мани. Так кто же он? Откуда? Женат ли? Разведен? Есть ли дети?
Ночью было не до выяснения фактов. Это была ночь жаркого секса, страстной похоти. Она улыбнулась воспоминаниям – совсем свежим.
Наутро поговорить тоже не довелось. Ей рано позвонили, и пришлось куда-то мчаться. Но сегодня за обедом она все выяснит.
К ленчу объявилась Нора.
– Кажется, из твоего ежедневника выпала одна страничка, – едко заметила она.
Силвер непонимающе мигнула.
– Ты о чем?
– Кончай придуриваться. Кто он? И что ему надо?
Силвер с удовольствием лакомилась фирменным салатом.
– У тебя, что, везде свои люди? И я не имею права на личную жизнь?
– Если знает Рауль, можешь смело давать объявление на всю страницу в «Верайети». Все только и говорят, что ночью тебя кто-то здорово отодрал. Но кто – вот в чем великий вопрос. Потому что всему свету уже известно, что бедняга Деннис не набрал проходного балла.
Силвер улыбнулась. Сплетни и пересуды вокруг своей половой жизни – это она обожала.
– Пусть себе гадают, – сказала она. – Да, я встретила нового мужчину, причем, Мужчину с большой буквы.
– Надо понимать, с большим членом, да?
– Нора!
– Изображать смущение со мной не надо. Я в свое время всякого насмотрелась – пока не опомнилась, разумеется.
– Его зовут Уэс Мани.
– Мани – как деньги? А они у него есть?
– Не знаю.
– Проверить его кредитоспособность по методу Дана и Бредстрита?
– Замуж за него я не собираюсь.
– Он актер?
– Не смеши меня.
Нора прикурила новую сигарету от прежней.
– Какую кость бросить газетным псам?
– Никакой.
– Тогда они будут есть поедом тебя.
– Мне не привыкать.
Нора зашлась в кашле, потом сказала:
– Ты их обожаешь, да?
Силвер просияла.
– Был момент, я ударилась о самое дно. А теперь снова царствую на вершине. Почему же мне их не обожать?
Отель «Форум» принял Джека, Хауэрда и Мэннона на высочайшем уровне. Их разместили в президентском номере на шесть комнат, который расползся по верхнему этажу, – шесть спален, утопленная на пол-этажа гостиная, «Джакузи» на восемь человек и небольшая комната для кинопросмотров.
– Мне нравится, – объявил Хауэрд. – Пожалуй, переведу свой кабинет сюда и буду управлять студией прямо из Вегаса.
Мэннон прыгнул на гигантский диван с обивкой из меха.
– Действительно, недурно, – согласился он. – Если не хватит кроватей, вполне можно устроиться здесь!
Джек задал себе вопрос: а он-то здесь зачем? В самолете до самого Вегаса Хауэрд и Мэннон говорили только о женщинах. Можно подумать, это два провинциала, в кои веки вырвавшиеся из-под бдительной опеки своих жен. Между тем, Хауэрд Соломен стоял во главе студии «Орфей», а Мэннон Кейбл был известнейшим киноактером. И на уме у них было только одно – поставить очередной пистон.
Джек прекрасно знал, что в этом смысле давно их перерос, но его это совершенно не беспокоило. Беспокоило другое – напрасно он согласился с ними ехать. Что ж, сам виноват. Должен был предполагать, чем пахнет такая поездка.
Хауэрд носился по номеру, словно теннисный мяч.
– Восторг! – воскликнул он. – Потрясающе! Никаких звонков. Никаких жен. Никакой головной боли. – В эту секунду зазвонил телефон, и Хауэрд схватил трубку. – Да?
Джек подумал о Клариссе. Как там она? Скучает он по ней или нет? Трудно сказать.
Хауэрд быстро поговорил по телефону и повесил трубку с улыбкой на лице.
– Это Дино Фоничетти, – сказал он. – Вместе с Сюзанной хочет закатить в нашу честь прием. Что скажете?
Дино Фоничетти был сыном Джозефа Фоничетти, владельца отеля «Форум». А его жена Сюзанна была дочерью Карлоса Брента – певца-легенды.
– Конечно, да, – сказал Мэннон, но Джек одновременно ответил:
– Нет.
– Что значит «нет»? – взвился Хауэрд. – Разве мы сюда не встряхнуться приехали?
– Лично я приехал отдохнуть, – решительно заявил Джек.
– Помню времена, когда ты не представлял отдых иначе, как верхом на какой-нибудь потаскушке. – Хауэрд засмеялся собственному остроумию. – Не хочешь встряхнуться – дело хозяйское. А мы с Мэнноном – с нашим удовольствием. Верно, дружище Мэннон?
Мэннон согласно кивнул.
Джек подумал: если Мэннон пронюхает, что Хауэрд подкатывается к Уитни, – что будет? По крайней мере, довольства у него поубавится.
– Пойду прогуляюсь, – сказал он. – Может, поставлю пятьдесят долларов на черное поле, проиграю и пойду спать. Сегодня у меня был трудный день.
– А я что делал? На солнышке валялся? – возмутился Хауэрд. – Весь день дерьмо разгребал – с первой минуты до последней. Но сейчас я как огурчик – готов к бою.
– Желаю приятно провести время, – улыбнулся Джек.
– Проведем, – заверил его Хауэрд. – Утром расскажем тебе, что ты пропустил. Будешь лить слезы в апельсиновый сок!
Едва они отправились в путь, Джейд стали мучить сомнения – и зачем она с ними увязалась? Антонио взял с собой нового приятеля, франтоватого художника по интерьерам, и все время его поглаживал. С ними также ехал мрачного вида натурщик с гривой доходивших до талии волос. Джейд не могла определить, чьим сокровищем был он, но, как выяснилось, он голландец и не говорит по-английски, поэтому она выбросила его из головы. В конце концов, что ей до него?
