— Оль, а ты думаешь, у меня есть шанс?
— Конечно, есть, дурачок! Какая же женщина устоит против тебя?! — с очаровательной улыбкой взлохматила Сашкины волосы, потрепав по макушке, и вышла.
Как хорошо, что она одна в туалете. Никто не увидит ее слез, никто не услышит тихих, сдавленных рыданий. И никто не залечит разбитое сердце…
На следующий день после встречи с бывшей супругой Сашке пришлось вернуться в Москву. Дела, дела… Бизнес не стоит на месте. Но вчерашний разговор с Ольгой плотно засел в голове.
Тома
Прошло два года после тех страшных событий. Теперь Тамара могла более-менее спокойно вспоминать те черные дни. Смерть матери и отца, который вдруг оказался отчимом, теперь не слишком пугали ее, не ввергали в слезы по поводу их потери. А вот незаслуженная смерть Нади неизменно, даже с течением времени, вызывала искреннюю горечь и неизбывную боль, с этой потерей смириться было невозможно. За что, Господи, за что?! Ведь бедная Наденька даже нагрешить в своей жизни не успела. Всю жизнь, с самого младенчества, слышала в свой адрес только упреки и хамские оскорбления. Это ж как нужно было вымучить человека, чтобы он желал смерти себе и своим родителям! За почти двадцать один год девочка не видела в жизни ничего хорошего! У нее не было ни одной подруги. Никогда ни один мальчик не сказал ей теплого слова, не посмотрел на нее заинтересованным взглядом. Так и ушла, нелюбленная, нецелованная… Ушла чистая, неоскверненная. Тамара так и похоронила ее, как Христову невесту: в фате и подвенечном платье…
Страшнее всего было думать о том, что случилось бы с Юрочкой, если бы она не пошла на конфронтацию с матерью и не разругалась бы с ней вдребезги. Если бы Юрочка не заболел в ту пятницу, у Тамары не было бы повода не позволить матери увезти его на дачу. И тогда… Страшно думать, что было бы тогда.
В той квартире жить было теперь невозможно. Впрочем, Тамара даже и не пыталась. До конца лета они с Юрочкой жили у Безродных, а когда, наконец, истекли последние сорок дней, Тома занялась обменом жилья. В итоге их трехкомнатную в старом доме хрущевской постройки удалось почти без доплаты (или она — не опытный брокер?!) поменять на трехкомнатную улучшенной планировки в новом доме. Высокие потолки, раздельные светлые комнаты, просторный холл — все это хорошо. Но не эти критерии были основными при выборе новой квартиры. Главное — чтобы новый дом был недалеко от дома Безродных. Ведь теперь вся ее родня — Юрушка да семья Безродных. Был еще двоюродный брат отца, да переехал в Комсомольск. Правда, как выяснилось, отец был не родной, так что и дядька — не дядька, а так, седьмая вода на киселе. Оставалась еще бабка Марфута в Болотной Пади, да та уж вовсе, пожалуй, "восьмая вода"…
На работе все складывалось более, чем удачно. Тамара стала главным юристом агентства "Астор" с очень приличной зарплатой. Кроме того, она не упускала возможности подзаработать, по старинке занимаясь непосредственно подыскиванием подходящих квартир или же, напротив, клиентов. Особенно ей нравилось, когда к ней обращались ее прежние клиенты или же приходили новые люди по рекомендации старых. В таких случаях Тома буквально выкладывалась, чтобы не прервалась цепочка, любовно созданная ее умелыми руками. Личные клиенты и платили, естественно, "лично", то есть Тамара получала не скромный процент от всего причитающегося посреднику, а практически весь кусок. И, конечно, радовало, что репутация растет, клиентов все больше… А это очень кстати. Ведь ей только недавно удалось рассчитаться с долгами. Спасибо, конечно, и агентству, и всем, кто помог в те черные дни, но денег все равно не хватило, пришлось занимать. Ведь (подумать страшно!) оплачивать пришлось трое похорон с поминками, трое "девятин", трое "сороковин", три годовщины… А о медицинских расходах даже вспоминать страшно, впрочем, как и обо всем том ужасе…
С долгами рассчиталась, квартиру поменяла, обставила новой мебелью. Даже машину купила. Тоже Тойоту, но не Каролу, как была у отца, а почти новенькую Камри. Отцовская же не подлежала восстановлению. Когда Тома увидела ее — упала в обморок, сорок минут потом отхаживали. Машину буквально сплющило, как под прессом! Бедная Наденька, как же тебе было больно!
Теперь, рассчитавшись с долгами и потратившись на все необходимое, Тамара стала по-возможности откладывать деньги на Юрочкино образование. Бесплатное образование нынче обходится очень дорого, выгоднее на контрактной основе, а это удовольствие не из дешевых. Кое-кто сказал бы, что ей рано об этом беспокоиться, ведь сыну-то всего восемь лет, о каком институте речь?! Но ведь у Юрочки кроме мамы никого нет, никто кроме нее не озаботится этим вопросом, и, когда он вырастет, поздно будет собирать деньги на образование, надо будет платить без задержек. А будет ли у нее тогда возможность платить, кто знает? Что вообще будет через несколько лет? Нет, уже сегодня надо думать об этом, уже пора откладывать… Вот и получалось — вроде и зарплата приличная, и дополнительные заработки существенные, а лишних денег нет: квартплата с коммунальными услугами, бензин, питание, одежда… Впрочем, чего уж плакаться — не жировали, конечно, но и голодными никогда не сидели, без фруктов-овощей не обходились, одевались не на китайском базаре…
И по-прежнему единственными близкими людьми оставалась семья Безродных. За прошедшее время их семейство несколько увеличилось, произошло своеобразное прибавление. Очень даже своеобразное: когда Светка подросла, в доме появилась собака. Впрочем, это крошечное лохматое создание трудно обозвать "собакой".
Ирочка Безродных всегда любила собак, особенно маленьких. Уже несколько лет они со Светкой уговаривали папу завести щенка. Но все их мольбы оставались гласом вопиющего в пустыне, Сашка всегда отвечал на подобные просьбы одним выражением: "Или я, или собака!". За всю его жизнь в доме никогда не было никакой живности. Разве что тараканы периодически заводились, но мать боролась с ними не на жизнь, а на смерть и обычно на некоторое время одерживала победу. А уж привести собаку в дом — это неслыханно! Собаки должны жить во дворе в специальной собачьей конуре, а никак не в типичной городской квартире, пусть и четырехкомнатной, но все равно малогабаритке.
Так и не видать бы Ирочке собаки, если бы вдруг собаку не задумала завести ее мама. Овдовев, Елизавета Антоновна тяжело переживала одиночество и, отправившись однажды в поход по магазинам в поисках новых штор, неожиданно для себя самой вместо штор купила крошечное создание, чем-то неуловимо похожее на летучую мышку. И жить бы этой мышке с одинокой моложавой бабушкой, если бы той не довелось на следующий день ехать на огород на целую неделю. Пришлось Сашке, скривившись, принять "на постой" четырехлапое чудо-юдо. Всем своим брезгливым видом он говорил без слов: ну хорошо, только ради любимой тещи недельку, так и быть, потерплю.
