Два часа пролетели быстро, чему весьма способствовало выпитое «Шампанское». Я разошлась не на шутку, лупила придурка кожаной плеткой, вспоминая все обиды, нанесенные мне мужиками, орала на него пьяным голосом, обвиняя во всех смертных грехах, а он расцветал на глазах и бился в экстазе.
Уходя, он долго целовал мне руки и говорил, что такой замечательной порки у него не было со времен Госпожи Розы, которую в 2003 посадили за двойное убийство.
Я честно отсчитала в «казну» 60 % вырученных денег, причитающиеся салону, с удовольствием отметив, что заработала на Бублике 3 тысячи плюс 2 тысячи чаевых.
«Веселье» началось в 2 часа ночи, когда клиенты поперли один за другим. Девки плясали, музыка орала, я сидела на кухне, и смотрела, как сосед снизу стоит в семейных трусах и звонит в нашу дверь.
Я уснула на кухонном диванчике, под утро, проводив последнего клиента в 7 утра.
В 8 мне начали звонить таджики. Телефон я не брала.
Пятница, суббота и воскресенье слились в один непрекращающийся шабаш. Клиенты шли один за другим, трахались во всех комнатах, включая коридор. Единственным событием, врезавшимся в мою память в эти дни, была странная просьба клиента, который дал мне 3 тысячи за то, чтобы я понаблюдала за его сексом с Викой. Я честно отработала гонорар, сидя в кресле возле кровати и с удивлением обнаруживая у себя способность спать с открытыми глазами.
Все перепуталось в моей голове, я уже не соображала не только, какой сегодня день недели, но даже какое время года. Сквозь плотные шторы на окнах не пробивался ни один лучик солнца, и мне начало казаться, что конец света наступил, и Землю окутала вечная полночь.
Моя связь с миром ограничивалась ночными поездками в ближайший супермаркет за новым запасом спиртного.
Кажется, в субботу, к нам пришел участковый, и сказал заговорщицким шепотом: «Передайте вашим хозяевам, если сосед и дальше будет мне на вас жаловаться, им придется платить мне в два раза больше!»
В один из дней пришел старший администратор, посмотрел в мои стеклянные глаза, окинул взглядом валяющиеся по углам пустые бутылки и сказал, строго погрозив мне пальцем: «Плохо работаете!» После чего забрал выручку и ушел. Мне было бы все равно, даже если бы меня приговорили к смертной казни.
В ночь с воскресенья на понедельник я даже не пыталась делать вид, что контролирую ситуацию. В сомнамбулическом состоянии я сидела на полу кухни, не в силах залезть на диван, и смотрела в монитор: какие- то люди в семейных трусах и домашних халатах, вооруженные скалками, долбились в нашу дверь, но громкая музыка и смех заглушали эти стуки.
Проводив последних клиентов в 6 утра, я рухнула на кровать и, как мне казалось, умерла.
Проснулась я оттого, что кто- то сильно тряс меня за плечо.
-Чего надо?- Спросила я, не разлепляя глаз.
-Что здесь происходит?- Возмущался мужской голос.- Я директор этого салона! Дверь никто не открывает, все спят, в квартире бардак, кругом хабчики, бутылки! А вы даже не слышите телефонных звонков! Вы не справились с вашими рабочими обязанностями, я вас увольняю!- Горячился мужчина.
-Мне пофиг,- ответила я и уснула.
В 3 часа дня меня разбудила Тамара.
-Ну, как вы тут?- Весело спросила она.- Быстро неделя пролетела?
-Ага, быстро, как один день,- саркастично ответила я.- Самый кошмарный день в моей жизни. Кстати, меня, кажется, уволили.
-Надо же, и тебя тоже!- Воскликнула Тамара.- Я же говорила, какая у нас текучка, каждую неделю новые администраторы…
Я оделась и вышла на улицу. Было ощущение, что я вырвалась из тюрьмы после 10- летней отсидки. Солнечный свет полоснул по глазам так, что я зажмурилась и вытерла слезы. Вокруг меня бушевала жизнь, всем разнообразием летних красок: зеленели деревья, алели розы, искрились фонтаны. Люди бежали по своим делам, с грохотом ехал трамвай, смеялась компания веселых подростков. Я долго стояла посреди площади, привыкая к реальной жизни, а ляжку мне жгли 35 тысяч рублей.
«Легкие деньги»,- усмехнулась я, направляясь к метро.
Глава 17. Бордель «Коммуналка».
Марк, 48:
" О, как я хочу отхлестать вашу попу своими яйцами! С уважением, Марк Миронович!"
Придя домой, я рухнула в кровать и уснула на двое суток. Мне приснился такой сюрреалистичный сон, что Девид Линч, узнай он об этом, наложил бы на себя руки. Снилось мне моя коммуналка, и какой- то голос вел меня за собой, устраивая мне экскурсию…
Я увидела темное грязное парадное, света нет. В воздухе явственно чувствовался запах плесени и горелых котлет. На последнем этаже я увидела огромную, не единожды выбитую дверь, испещренную дырками от старых замков и покрашенную темно-коричневой половой краской. На двери висел белый тетрадный листок, приклеенный скотчем, на котором размашистым почерком было написано: «Бордель- 3 звонка». Внизу приписка ручкой: «Звонок не работает, стучите громче».
Из-за двери доносились крики, маты, смех, звуки рояля и запах борща, на стук долго никто не откликался, наконец, после громыхания железных щеколд и бряцанья ключей в многочисленных замках, дверь со скрипом отворилась, и я попала в большой квадратный коридор. «Если вы неисправимый романтик, - услышала я голос в своей голове,- то потолок прокурено-серого цвета живо напомнит вам осеннее небо Питера, а свет единственной, засранной мухами лампочки, висящей на кривом шнуре высоко под потолком - свет далекой луны в пасмурном дождливом небе. Если же вы лишены романтического настроя, то нехуй смотреть на потолок, пиздуйте прямо к кассе!»
В углу, огороженном парой деревянных щитов, сколоченных из старых пивных ящиков, на стуле у старенькой кассы сидел кассир - моя 67- летняя соседка Маргарита Ивановна, в застиранной тельняшке и старом трико. На ее сухеньком плече плече легко читалась наколка: «Ваха+ Марго, Сухум,63 год».
Касса стояла на деревянном столе, покрытом старой клеенкой, рядом лежали внушительного размера счеты. Маргарита Ивановна подслеповато щурила глаза и яростно колотила пальцами по счетам, пытаясь свести дебет с кредитом. Видимо, у нее не получалось, и периодически она стучала счетами по хлипкому столу и нервно отхлебывала "Жигулевского" из 2-литровой пластиковой бутылки. У кассы стояла очередь из разношерстной группы лиц мужского пола, с одинаково испуганными выражениями лица. Лица подозрительно напоминали моих любовников с сайта знакомств. Все затравленно смотрли на кассиршу, нервно комкая в руках купюры. Очередь двигалась медленно. Музыка и смех в соседней комнате не способны заглушить крики Маргариты Ивановны:
-Лысый, тебя тут не стояло!
