– Ну-ну, дочка, все обойдется. – Почти не надеясь на чудо, Чапай огромной лапищей провел по светлым волосам Маши и незаметно сморгнул слезу.
Стрельников рванул дверь в реанимацию.
– Там заперто, Вит, – устало сообщил Сережка.
– Откроют, – упрямо рыкнул Витольд и нажал на кнопку звонка.
– Ну сколько можно тарабанить? Людей от работы отвлекать? – раздался недовольный голос за дверью, повернулся ключ, и в коридор вышла толстая грубая бабища.
– Нечего тут трезвонить почем зря… – затараторила она, смерив недовольным взглядом Машу и мамОлю. – Люди работают, а вы мешаете!
– А кто сегодня в лавке, Федоровна? – небрежно поинтересовался Стрельников.
– Ой… – лицо санитарки расплылось в глуповатой улыбке. – Витольд Александрович, миленький! Здравствуйте!
– Архипова уже оперируют? – осведомился Стрельников, проходя в отделение.
– Так нет еще, – залепетала Федоровна. – Галина Владимировна репозицию сделает, а ждут Ефимчука, там внутренние разрывы…
– Я вместо него, – поморщился Витольд. – Давай готовь мне пижаму и позови Голумбовскую. А то как не допустит к операционному столу…
– Как же такое возможно? – искренне изумилась Федоровна и поспешила в оперблок.
Витольд прошел в ординаторскую и взял наскоро заполненную историю болезни.
«Архипов Никита Васильевич». Он всмотрелся в рентгеновские снимки. Раздроблены кости голени на правой ноге и бедро на левой. Плюс внутреннее кровотечение. Повреждены почки и селезенка.
За спиной послышались быстрые шаги, и в кабинет ворвалась Галка Голубовская, бывшая сокурсница. Худая, с впалыми щеками и ежиком черных волос, заядлая курильщица и страстная матерщинница.
– Мать твою за ногу, Стрельников, – беззлобно ругнулась Галка, обнимая незваного гостя. – Тебя сам бог послал. У нас по общей хирургии молодой сопляк, а тут дело серьезное. Ефимчук пока доедет, больного потеряем.
– С тобой мы его не потеряем, – улыбнувшись, заметил Витольд. – Просто обязаны выцарапать. Помоги мне, Галка!
– Ты его знаешь?
– Вместе выросли, – бросил Стрельников и обратился к Федоровне: – Ну, что там? Готово у тебя?
– Пять минут, Витольд Алексаныч! – пропела санитарка.
Стрельников вышел в коридор, где на него сразу уставились несколько пар глаз.
– Что? – выдохнула Мэри, умоляюще глядя на мужа.
– Все под контролем, – тут же заверил Стрельников и, обняв ее за плечи, повернулся к Архиповым. – Никитка поломался маленько. Но ему не привыкать. Не в первый раз. Сейчас все косточки соберем, что оторвалось, пришьем, и будет как новенький.
– Ты правду говоришь? – с сомнением протянула мамОля.
– Я сделаю все, что в моих силах, – ушел от ответа Витольд и тут же велел: – Бать, мамОля, там внизу дети в машине. Вы бы с ними поехали в Кирпичники, а? Майя, забирай дядю Колю и Агату. – Потом перевел взгляд на жену и друга и заметил чуть тише: – Останьтесь.
Сергей сразу все понял и поморщился, словно от боли. Кровь! Если потребуется переливание, то родные брат и сестра окажутся лучшими донорами.
– Бать, я прошу, – повторил Витольд, собираясь вернуться в отделение. – Нечего тут сидеть, после я все сам расскажу.
– Я останусь, Виташа, – отрезал Чапай. – Оля, езжай с внуками домой, они там извелись в машине поди.
– Уснули дорогой, – вставила Маша и тихо позвала мужа, уже открывшего заветную дверь: – Вит!
– Мэри, – пробормотал Стрельников, обнимая ее. – Я люблю тебя.
– Я тебя тоже, – всхлипнула Маша. – Спаси его, пожалуйста!
– Постараюсь, мое сердечко, – тихо заверил Витольд. – Он еще должен переломать мне ноги.
Маша горько усмехнулась, услышав давнее обещание брата.
Витольд слегка дернул ее за нос и скрылся в отделении.
Маша тупо уставилась на белую деревянную дверь с маленькими стеклянными филенками.
«Вот она граница между явью и навью, – в сердцах подумала она. – Именно там, за порогом, решается судьба каждого. Кому пожить еще, а кому сыграть в ящик. И Витольд, ее собственный муж, как наместник бога на земле или его орудие, помогает больным избежать смерти».
Маша повернулась к родственникам, все еще решающим, кому уезжать в Кирпичники, а кому оставаться.
– Вы как цыганский табор, – беззлобно пожурила она и глянула на лестничную клетку, где около окна, сжавшись от горя, обнимала себя обеими руками Миля.
Маша подскочила к ней, затормошила в руках.
– Как ты тут оказалась? Иллария знает?
– Да, это случилось у меня на глазах, – прошептала девушка. – Он меня в кино пригласил, а по дороге пришлось остановиться, колесо спустило. Никита вышел подкачать, а в это время мимо пронесся грузовик. И даже не остановился… Как будто специально! – Миля тихонечко заплакала, прикрыв глаза ладонью. Но, быстро взяв себя в руки, уставилась на Машу глазами, полными слез. – Я прошу тебя, позволь мне остаться. Я санитаркой работала, могу за тяжелыми больными ходить. Мне нужно быть рядом, Маша. Пожалуйста!
– Сиди с нами, – кивнула Мария и крепко сжала Милины пальцы.
«С корабля на бал, – ругнулся про себя Стрельников, облачившись в стерильную робу. – Не успел сойти с самолета, как уже операция!»
Он прислушался к голосам, доносившимся из предбанника. Молодой бас недовольно что-то бубнил, а в ответ Голумбовская резко оборвала:
– Да для тебя это бесплатный мастер-класс. Не каждому выпадает шанс посмотреть, как оперирует Стрельников. Засунь свои амбиции куда подальше и иди учись. Такому спецу и ассистировать не зазорно. Ишь ты, выискался гений!
– Это не законно, – фыркнуло молодое дарование. – Оперировать может только врач, состоящий в штате.
– Законно, я, как ведущий врач, пригласила его помочь.
В ответ послышался яростный шепот, и Галка Голумбовская в сердцах отрезала:
– Хватит болтать. Не хочешь оперировать со Стрельниковым, просто вали отсюда!
– Я снимаю с себя всякую ответственность! – вскрикнул Назаров.
– Да на тебя ее никто и не одевал, – фыркнула Галка.
– Девочки, не ссорьтесь, – заметил Витольд, проходя мимо.
Глава 24. Часть 2.
Войдя в операционную, он встал к столу, где в ярком свете ламп лежал искореженный неизвестным грузовиком Никита Архипов.
– Приступим, – велел Стрельников, думая лишь только о том, что от исхода операции зависит и его будущее.
– А тебе больной кем приходится? – бросила Галка, сосредоточенно собирая одна к одной кости.
– Брат жены, – буркнул Витольд. – Он и мне как брат. Все вместе выросли. – И, посмотрев на Назарова, добавил: – Вот тут, Антош, придержи ткань. Ага, вот так…
– Жена у тебя красивая, – задумчиво сообщила Галка.
– А то я не знаю, – хмыкнул Стрельников. – Никитка у нас тоже симпатичный, вот вылечим, присмотрись, Голумбовская.
– Молодой для меня, – фыркнула Галка, прислушиваясь. – Что он в бреду болтает?
– Ноги мне переломать обещает, – уточнил Витольд. – Слышит мой голос, реагирует. Это хорошо. А ну-ка, Тамара Ивановна, – обратился он к анестезиологу, – поддай-ка немного наркоза. Как бы болевого шока не было.
Операция длилась три часа, а Стрельникову показалось, что прошло не больше часа. Он устало вывалился в коридор прямо в операционной робе. Сережка и Мэри бросились к нему. Следом и Чапай тяжело поднялся со стула.
– Все хорошо, в полном порядке. Вовремя успели, – сообщил Витольд, обнимая жену, чувствуя ее тепло, ее прикосновения, так необходимые ему.
– Сейчас найду ему опытную санитарку, и можно ехать домой. Утром еще раз приеду, проконтролирую, – заметил он хрипло.
– Можно я? – от стены отлепилась незнакомая девушка. – Я хочу быть рядом с ним.
– Это Миля, – представила жена. – Она опытная сиделка.
– Лучше кого-нибудь из персонала, – пробормотал Витольд. – Я не знаю вашей квалификации.
– Она может находиться рядом частным образом. Я могу нанять ее, – вскинулась Маша. – И Иллария ее порекомендовала.
