— Я люблю тебя.
— И я тебя люблю, Давид, — шепчет, обнимая меня, двигаясь вместе со мной.
— Моя! Слышишь, Саша, ты моя! — целую её в губы, и в этот момент во мне что-то взрывается так ярко, пронзительно, что всё тело бьёт крупная дрожь — и вместе со мной и Сашу.
— Давид, — кричит-хрипит малышка и, припадая своими губками к моему плечу, кусает кожу.
— Сашка! — взрываюсь, крича имя любимой, лаская каждую буковку этого самого любимого имени.
В объятиях друг друга мы лежим глубокой ночью, наслаждаясь тишиной и друг другом. Мои руки ласкают спину моей девочки, которая лежит на мне обнажённая.
— Ты такой тёплый и большой, как мишка, — в тишине раздаётся нежный голосок моей девочки.
— А ты у меня маленькая и хрупкая, как котёнок, — целую в макушку, выводя на обнажённом плече замысловатые узоры. — Больно, котёнок? — спрашиваю, интересуясь её здоровьем прежде всего.
— Нет, — качает головой и целует спелыми и вкусными губками мою грудь. — Всё хорошо. Не переживай.
Знаю, что даже сейчас она мне врёт, потому что не хочет, чтобы я переживал и накручивал себя. Она ведь сильная — потерпит. Но я так не хочу. Со мной она должна быть слабой и говорить всё то, что чувствует, потому что я — тот, кто всегда её защитит. Закрою своей грудью, спиной. Если потребуется, начну войну за тебя. Но тебя никому не отдам.
Веду ладонями по спине вниз, потом касаюсь обнажённых плеч, пальцами по коже…
— Там, внутри, где-то между беспокойным сердцем и тугими рёбрами, ты заполнила всё сияющим светом, — шепчу.
— Я люблю тебя, — служит мне ответом.
В моей душе ты занимаешь место более важное, чем любовь…
Конец