* * *
Как только автомобиль остановился возле моего дома, я пулей вылетела из салона, забрала Алексу из детского кресла и направилась к воротам. Во дворе меня уже поджидала хмурая Амелия. Она смерила меня сочувствующим взглядом, а потом с ненавистью посмотрела на Макса, который плелся следом с моими чемоданами.
— Ненадолго же тебя хватило, Максимилиан, — ехидно бросила ему, но тот промолчал.
— Мама, прекрати, — осекла я ее попытки уколоть Стравинского: ему и так сегодня досталось от меня сполна. — Отведи Алексу в дом, а я буду через минуту.
Амелия с подозрением уставилась на меня, потом послала уничтожающий взгляд Максу, и только после этого, хмыкнув, двинулась с внучкой в сторону дома. Помедлив немного, я все же отважилась повернуться лицом к Стравинскому. Он замер нерешительно у входа, и только через некоторое время, откашлявшись, сумел все-таки выдавить из себя:
— Дьяволенок, ты сможешь когда-нибудь простить меня?
— Я не знаю, — честно ответила.
— Теперь ты уедешь в Англию? — с горечью в голосе спросил Макс.
— Нет, — это решение я приняла незамедлительно и, озвучив его, услышала облегченный выдох Стравинского. — Я ненавижу Англию, и оказалась там только из-за тебя, — не понимаю, почему я нещадно добивала его словами, но прекратить была не в силах, будто в меня бес вселился. — Я планирую ездить туда на сессии, но жить мы останемся в России.
— Хорошо, — кивнул Макс.
— И, Макс, — окликнула его, замечая тень надежды в сине-зеленых глазах. — Несмотря на наши с тобой отношения, ты остаешься отцом Алексы — и можешь видеться с ней в любое время, только сообщай о своих планах заранее.
— Спасибо, — грустно улыбнулся он.
Я развернулась, чтобы направиться к дому, но какая-то неведомая сила заставила меня оглянуться и чуть слышно бросить:
— Наш брак — всего лишь фикция. И я хочу развод…
«Карина, что ты делаешь?» — отчаянно вопила я сама себе, но при этом продолжала жечь мосты, до тла, чтобы не осталось ни единого шанса вернуться.
— Нет, я не дам тебе развод, — твердо ответил Макс, сжимая кулаки от безысходности.
— Тогда через суд, — пожала плечами и скрылась внутри дома.
Последняя нить разорвана, и в душе теперь пусто. Но назад пути нет. Я очень зла на Макса за то, что он подарил мне сказку всего лишь на мгновение — и тут же разрушил ее. Точно как тогда, в Париже… История повторяется. День сурка, только с периодичностью в два года…
Я оглядываюсь назад и понимаю, что эта любовь в принципе ничего мне не дала, кроме боли и слез. Грубость, издевки, незаслуженные обвинения, недоверие, хамство, а теперь еще и предательство — вот что я, в основном, получала от Макса. При этом он даже не собирался меняться! Зачем ему ломать себя, если можно сделать это со мной?..
Мрачные картинки воспоминаний соединились в одно черное пятно, которое постепенно поглощало мою душу. Все обиды прошлого вдруг сплелись в огромный ком, устремившийся с высокой горы прямо на меня, планируя размазать в лепешку.
И теперь я четко понимала, что дело не только в Олесе — она лишь стала катализатором моего срыва. Просто я слишком устала от страданий, перенесенных за эти два года, с меня хватит…
Выход двенадцатый
Глава 1
Несколько дней спустя. Максимилиан
У Данте было девять кругов ада, а нам с Кариной, кажется, приходится преодолевать девять стадий отношений, что, признаться, в стократ хуже и страшнее. Тем более, что застряли мы ровно посередине: назад не повернешь, впереди неизвестность, а вокруг — гнев и уныние…
Все эти дни я существовал словно сомнамбула. Судорожно пытался придумать, как вернуть свою семью, но любой из всплывавших в воспаленном мозгу вариантов разбивался о жестокую реальность.
Карина не отвечала на мои звонки, не желая не то, что разговаривать, а просто даже слышать мой голос. Все наше общение сводилось к коротким смс, которые касались исключительно Алексы. Малышка оставалась единственной нитью между нами, но достаточно ли этого, чтобы вновь связать нас вместе? Да и имел ли я право ожидать от Карины снисхождения, если сам не мог себя простить?
Так по-дурацки все рухнуло!
Я ведь действительно пытался создать и сохранить нашу идиллию, искупить все свои грехи перед Кариной. Как мог, старался… Черт, будь проклята Олеся со всей семейкой Емельяненко. Второй раз эта фамилия ломает мою жизнь! Хотя я и сам, судя по всему, давно уже проклят…
К слову, я все же поручил Кравченко проследить за Олесей. И, к моему удивлению, она оказалась чиста, по крайней мере, за последний промежуток времени не сделала ничего предосудительного. Единственное «но», которое меня зацепило — это список ее звонков, среди которых то и дело проскальзывали входящие от Олега.
Скорее всего, мой добрый «друг» сливал информацию не только старшему Емельяненко, но и его племяшке. Так что неудивительно, что она узнала адрес и приперлась в мой дом в столь «благоприятное» время. Я просто убежден: ее сориентировал Олег, и тем самым окончально засыпал землей гроб, где уже и так разлагалась наша дружба. Что ж, как там говорится, помним, любим… плевать!..
Возле уха противно прожужжал мобильный. Еле сдержался, чтобы не выкинуть его в окно. Такое ощущение, что у меня какие-то личные счеты с техникой.
— Слушаю, — хрипнул в трубку.
— Дрыхнешь, что ли? — резко брякнул Ключевой. — Пока ты там спишь, «наш товарищ» на твою компанию все проверяющие структуры натравил. Я узнал об этом случайно по своим каналам… Так что жди, потрепят тебя знатно…
— Какого черта? — подскочил я, но тут же понял, какого именно черта! Емельяненко за племяшку мстит…
— Что ты натворил, признавайся по-хорошему? — продолжал отчитывать меня Валерий.
— С Олесей расстался, — хмыкнул в ответ, откидываясь на спинку кровати.
Ключевой помолчал немного, наверно, взвешивая в мозгу все возможные пути развития событий, но в конце концов принял мою позицию.
— Понял, — серьезно бросил он. — Я попробую что-нибудь сделать, но сам понимаешь…
— Да, спасибо, — выдохнул я, тут же услышав на линии глухой щелчок отключения.
Стоило бы начать нервничать, но на это не осталось сил. Сейчас меня интересовало совсем другое. Да пусть хоть весь мир летит под откос, для меня важно только одно — вернуть жену и ребенка. Я вновь и вновь возвращался мыслями к ним…
На следующий день после того, как уехала Карина, я не придумал ничего оригинальнее, чем просто отправить ей курьера с цветами и игрушками для Алексы.
Я знал, как Карина относится к столь банальным вещам, но мне нужна была хоть какая-то зацепка, любая ее реакция.
И она не заставила себя долго ждать. Звонок от курьера поступил почти сразу. Обеспокоенный парень тихим голосом сообщил: получатель приняла только подарки для ребенка, а цветы приказала вернуть обратно, потому что у нее аллергия.
— Аллергия? На цветы? — удивился я, мысленно перебирая в голове все, что знал о Карине, и не находя там этого пункта.
— Нет. Сказала: на отправителя, — севшим голосом пролепетал курьер, опасаясь моего гнева.
В ответ я лишь рассмеялся, приводя его в недоумение.
— Что делать с цветами? — вкрадчиво поинтересовался голос на том конце линии.
— Подари своей жене… или девушке… если есть… А если нет, то найди, — вдруг серьезно произнес я. — Потому что одиночество — паскудная штука, — заключил задумчиво и прервал звонок.
До конца недели тщетно пытался обратить на себя внимание Карины, искал встреч с ней, но она только больше отдалялась. В итоге я превратился в одержимого маньяка: караулил ее возле офиса Огнева, куда мне вход был строго воспрещен, дежурил у дома, обрывал телефон Мари, но даже эта добрая душа ничем не могла мне помочь…
