Я подошел к дверям, и она подняла на меня голову.
— Спасибо тебе за все, что ты сделал сегодня, Алекс. Я рада, что Кэти позвонила тебе. Останься она с отцом, все могло быть еще хуже.
Я вздохнул.
— И все же, вероятно, ему это не понравилось.
— Переживет, — отрезала она. — Мне надоело, что он обращается с ней, как с вещью. Оставил ее в машине, пока трахал одну из своих студенток. Это его дело, если ему нравиться мутить со малолетками, но Кэти тут не причем. Я это так не оставлю. Мой адвокат очень скоро с ним свяжется.
— Прости, если я все усложнил, — искренне сказал я.
Она замотала головой.
— Нет, это я слишком долго ничего не предпринимала. Пришло время вправить мозги этому мудаку… Он вечно переигрывает все планы в последнюю минуту, объясняя это тем, что случилось что-то непредвиденное. Словно Кэти — это пустое место! И если он не одумается, то ему нет места в жизни моей дочери.
— Я сейчас говорю не только об этом.
Доун поджала губы.
— Разве мы не можем обойтись без извинений друг перед другом? Я не хочу разговоров о том, кто больше сожалеет, — она тяжело вздохнула и посмотрела мне в глаза. — Можем мы просто пообещать друг другу, что постараемся больше не доводить все до ситуаций, вынуждающих нас извиняться?
В моем сердце вновь пробудилась надежда.
— Ты взываешь к целой гамме чувств во мне, — выдавила Доун сквозь стиснутые зубы. — И я ненавижу это и одновременно… люблю.
Она произнесла слово «люблю», но сорвавшееся с ее губ, оно звучало как-то иначе. Возможно, сегодня случился тот самый переломный момент, когда идущий на поправку алкоголик показался ей более надежным, чем отец ее дочери.
Слова крутились у меня в голове, но я не знал, как вести себя дальше. Я бы хотел прижать ее к стене, чтобы ее ноги обвили мою талию. Но чего хотела Доун? Она нахмурилась и ее лицо выражало явное смятение.
Но когда мужчина, столь длительное время пребывающий в прострации, как я, наконец встречает женщину, которая возвращает ему вкус к жизни, а затем теряет ее…
Сейчас просто необходимо было всем рискнуть.
— Доун, будет неправильно просить тебя о втором шансе, третьем и даже четвертом, так как я не бросаюсь обещаниями, которые, возможно, не смогу сдержать. Я буду продолжать бороться со своей зависимостью постоянно, изо дня в день. Но я могу поклясться тебе, что никогда не желал ничего больше, чем наладить отношения с тобой и с Кэти.
Вывернув свою душу перед ней, я смиренно ждал приговора.
Доун медлила с ответом, и я почувствовал, как моя надежда снова улетучивается, капля за каплей.
— Ты говоришь, что никогда не хотел ничего так сильно, как наладить отношения со мной и Кэти, — заговорила она наконец, — но ведь это ложь, не так ли? Еще сильнее ты хочешь выпить. Ты хочешь этого даже прямо сейчас.
Я удрученно кивнул.
— Меня всегда будет тянуть выпить, но это совсем не значит, что это единственное, и даже главное, из моих желаний. Алкоголизм — это болезнь, но это не приговор. Я не позволю ей поработить меня. Мне хочется, чтобы ты и Кэти присутствовали в моей жизни.
«Иначе, зачем мне вообще жить?»
Я приблизился и сел на диван рядом с ней, соблюдая небольшую дистанцию. Она снова тяжело вздохнула, все еще пребывая в растерянности.
— А что насчет твоей жены?
Мои брови взлетели вверх.
— Шарлотты?
— Шарлотта… — Доун опробовала ее имя на языке, а затем отвела взгляд. — Я даже не знала ее имя и все думала…
— Почему ты спрашиваешь о ней? — спросил я, возможно, чересчур агрессивно.
Она слегка вздрогнула, а затем расправила плечи и ответила на мой разъяренный взгляд.
— Мне посчастливилось с ней познакомиться. В городе. Шарлотта интересовалась, как найти тебя. Честно, мне она не пришлась по душе.
Я едва сдержался, чтобы не рассмеяться.
— Не удивительно. Ты не первая. Мой брат на дух ее не переносил. Как оказалось, он был прав. Она еще та редкостная сука. Я счастлив, что ее больше нет в моей жизни.
— Нет, есть. Она приезжала сюда.
Я замотал головой. Я был сбит с толку и негодовал.
— Что именно она сказала тебе, Доун? Так как, клянусь, ты побуждаешь меня отыскать ее и придушить.
Доун закашлялась.
— Что за жуткие вещи ты несешь!
— Боже, я же это не на полном серьезе. Просто она… Черт ее подери! — Я пристально посмотрел на Доун. — Почему мы сейчас говорим о ней? Она года два как ничего для меня не значит.
— Но все же она была здесь, в городе!
Я сжал свои кулаки до хруста.
— Она хотела лишь того, чтобы я вернулся в бизнес. В мое дело. Я архитектор- проектировщик… Я работал над офисными зданиями для крупных корпораций и тому подобное. Если поехать в Денвер, то там можно увидеть с десяток зданий в центре города, которые возведены по моим проектам.
Доун выглядела обескураженной.
— Я даже подумать не могла. Я знала, что ты работал в сфере строительства, но…
— Так и есть. Компания «Уинтерс и Картер». Это мое собственное дело. Я начал его со своим лучшим другом, Уорреном, сразу после окончания колледжа. Я был главным архитектором, Уоррен — финансовым директором, а Шарлотта являлась офис- менеджером, но в целом, это был именно мой бизнес.
— И что произошло?
Что произошло? Я сам не до конца разобрался. Все навалилось, как снег на голову. Я был так слеп. Чертовски доверчив.
— Рассказать честно? У Шарлотты и Уоррена был роман. Я ушел, когда узнал об этом.
Говорить что-то еще не имело смысла, все и так было понятно.
— Ох, сочувствую. Мне это знакомо. То есть, я хотела сказать…
Доун заметно занервничала, и я вспомнил, что слышал историю об отце Кэти, правда, от Стеллы. Доун не знала, что я уже был в курсе.
— Не переживай, — тихо сказал я, — Стелла рассказала мне об отце Кэти, что он водил вас обеих за нос, точно так же, как Шарлотта и Уоррен водили меня.
Доун закрыла глаза, а ее тело обмякло.
— Ужасно, что нас объединяет именно это. Но Стелла… Первое время, я просто злилась на нее. Мне казалось, что она делала все из зависти. Я даже представить не могла, что у них все серьезно. Она привыкла оправляться от расставаний быстрее, чем от похмелья. Мне и в голову не приходило, что она с ним в отношениях, не говоря уже о помолвке. Стелла всегда называла его Мэттом. Я не думала, что это и есть Мэтью — тот самый парень, с которым встречалась я. Мне было так плохо, когда все вскрылось.
Выражение лица Доун снова изменилось.
— Шарлотта хочет вернуть тебя?
— Мне плевать, чего она хочет! — Я старался говорить тихо, чтобы не разбудить Кэти, но Доун сводила меня с ума. — Я сказал ей, что меня это больше не интересует. Мы в разводе. Вот и все. Все кончено. И точка. К тому же, — сказал я, строго глядя на Доун, — Шарлотта не любит животных. Она терпеть не могла Стэна.
— Ох!
— Я же уже говорил тебе, что она та еще сука. Но только когда Стэн достался мне от Карла, я осознал это в полной мере.
— О, понятно.
— Так что, Доун? Ты, правда, считаешь это важным? Вот это все… На мой взгляд, все это дерьмо уже давно в прошлом. А между мной и тобой все было по-настоящему. Ты не находишь? Разве тебе не казалось, что все по-настоящему?
— Так и есть, — прошептала она.
— Боже, я рад это слышать.
Она сложила руки на коленях и посмотрела мне прямо в глаза.
— Мне хотелось бы рискнуть с тобой, Алекс. Потому что кажется, что если я этого не сделаю, то буду жалеть всю жизнь. Но если я пойду на этот шаг, а все полетит к чертям, я не смогу простить себе этого. Мне уже тридцать четыре года, и я мать — мне нельзя поступать безрассудно. Я должна сделать так, чтобы это было правильно для нас обеих, ставя интересы Кэти выше своих. Недопустимо портить ей жизнь только потому, что у меня не складывается собственная.
Мне хотелось протянуть к ней руки и обнять ее, призывая рискнуть и обещая, что я ни за что не подведу ее, но это было бы ложью. Вместо этого я просто уставился на свои руки, которые все еще были в машинном масле.
