— И часто у вас бывает брак?
— Часто.
— Ясно, — с улыбкой произносит Лукьянов. Итак, вопрос дня — какое успокоительное принял Богдан, чтобы быть вот таким милым?
— Мне было очень приятно находиться у вас в гостях, однако, пора и честь знать. Поздноватенько уже, — встает из-за стола, направляясь к выходу. — Забыла сказать, дом у вас красивый и большой. Очень большой. Жаль, конечно, что так вышло.
— Что? — озадаченно интересуется Лукьянов. И тут меня за пятую точку схватил конкретный страх.
— Что подвал у вас маленький. Ну, очень маленький, — убью!
— Подвал?
— Он самый, — кивает. Демонстрирую ей кулак, беззвучно проговаривая «убью».
— Господи Боже мой, а я надеялся, что это страшный сон, — никогда не думала, что буду так рада приходу Юсупова. — Ан нет наяву, да еще и в моем доме. Мимосраловна, здравствуй. Ой, извини, все время путаю, Мирославовна.
— Иди на хрен. И штаны подтяни, а то как будто насрал туда, мачо-срачо, — да… высокие отношения. А может их реально нет?
— Так, ладно, была рада видеть почти всех, — натягивает сапоги и куртку. — О, кстати, Богдан, а вы занятия у студентов случайно не ведете?
— Веду.
— Так может возьмете нас с Аней?
— Аню возьму, тебя — нет.
— Блин, ну какой вы все-таки очаровательный язвильщик. Я прям балдю. Жаль, что так вышло с подвалом, конечно. Но не может же быть все хорошо. Ну, так что, возьмете нашу группу?
— Тебе сказано, что ты в пролете. Или ты глухая? — снова встревает Егор, усаживаясь на диван.
— Это кто сейчас произнес мееее, мееее. Иди травки пожуй. Козлиную бородку сбрил, а козлиность никуда не засунул. Так, ладно. Вам хорошего отдыха, — кивает на меня и Богдана. — А тебе — что заслужил. Все, всем до свидания.
— У вас пожрать что-нибудь есть? — наконец нарушает тишину Егор. Лукьянов по-любому в загрузе от «подвала» и точно докопается до правды. Перевожу взгляд на Егора.
— А ты как думаешь? — иронично бросает Богдан.
— Думаю, что только что ушедшая свинья все сожрала и мне ничего не оставила.
— Поаккуратнее со словами, это, во-первых, во-вторых, еда на кухне. В-третьих, не сиди в грязных джинсах на диване, — Господи, это кто сейчас во мне сказал?!
— Охренеть, Аня. Что-то ты быстро. Ах, ну да, с Богданом месяц идет как пять лет. Пять на пять — двадцать пять. Двадцать пять плюс двадцать два — сорок семь. Ну да, ну да, бабы в таком возрасте и начинают нудить. Пошел-ка я отсюда. Не стоило и приходить, — несколько секунд и мы остаемся с Лукьяновым наедине. Чего-то страшно.
— Что ты сказала Лиле? Еще тогда в твой день рождения.
— Что у тебя щекотун, — сразу сдаюсь я.
— Щекотун?
— Ну точнее, это сказала сама Лиля, когда я сказала, что у тебя пять сантиметров в рабочем состоянии.
— Охренеть, товарищи.
— Ну прости, пожалуйста. Мне очень не нравилось, как она на тебя восхищенно смотрит. Прям в рот заглядывает. Вот я и сказала то, что первое пришло на ум. Она-то это не проверит. Но, как видишь, это не помогло, она все равно тебе заглядывает в рот. Ну прости. Я больше так не буду. Давай я скажу ей, что пошутила.
— Пошутила она.
— Ой все. Тема членов на этот вечер исчерпана.
— Это как сказать. Дуй перекачивать на флешкочлен фильмы. Боевики. И чтобы ни одной мелодрамы.
— Окей.
* * *
Несмотря на «щекотуна», моей творческой натуре удалось-таки уговорить Лукьянова на поездку исключительно вдвоем. Счастью моему не было предела, впрочем, как и Никиному. Возможно, если бы я была более наблюдательна к этой девчонке, что-то бы и заподозрила, а так — нет. Я помешана исключительно на нас с Богданом и предстоящей поездке. Скорее всего из- за этого и случился косяк века, буквально за несколько минут до прибытия в аэропорт.
— Ты издеваешься?!
— Нет. Я же сказала, что документы в желтой папочке.
— Папочке?! Твою мать, — закатывает глаза.
— Ну так ты их должен был забрать.
— Убью! Давайте быстро обратно по КАД, — орет Лукьянов водителю. — Как жопой чувствовал, что с тобой надо выезжать за реальные четыре часа.
— Блин, не успеем.
— Успеем. Места забронированы. Пробок нет. Но убить тебя все равно охота.
— Сейчас бы стек пригодился, да?
— Мне хватит и руки. Добраться бы до Египта.
— Я сейчас помолюсь, чтобы мы все успели.
— Молись, молись.
— Молюсь, — прячу глаза в пол, сгорая от стыда за свой косяк.
Всю, надо признать реально быструю дорогу до дома, мы не промолвили и слова. Из такси первой выскочила я. И надо сказать, не сразу поняла, что происходит. И только лишь, когда следом за мной вылез из машины Лукьянов, поняла, что у меня не галлюцинации. Перед нами совершенно точно Ника вместе с Ярославом укладывают вещи в багажник, по всей видимости, его внедорожника. Наверное, немая сцена во время которой каждый наверняка построил свою версию происходящего, длилась бы еще дольше, если бы не собачий лай. Господи, ну вот как можно было так встрять?! Прощай Египет, да здравствуй мордобой.
— Ну ты и сука, Измайлов. Я тебе сейчас яйца откручу, падла.
Какая-то секунда, рывок и я зажмуриваю как маленький ребенок глаза. Может, это мое больное воображение, но в ушах определенно стоит хруст не пойми чего. И только Никин крик заставляет меня открыть глаза. Измайлов определенно дурак. Стоит и преспокойно дает себя бить. Хоть Ника и пытается за него заступиться, но мой Лукьянов походу вообще сейчас не видит берегов. Подлетаю к нему и хватаю со всей силы за руку.
— Прекрати, Богдан! Ты что творишь?
— Ненормальный! — вскрикивает Ника.
— А ты вообще рот закрой, до тебя дойдет очередь.
— Ну все, хватит, — сплевывает кровь из разбитой губы Измайлов. — Полегчало? Не проще ли поговорить? Что за идиотские замашки сразу бить кулаками?
— Заткнись, сука. Поговорить бы ему все. Не наговорился еще с ней?
— Не наговорился, — бросает Измайлов, при этом я четко вижу на его лице улыбку. — Все впереди, — Боже мой, смертник…
И точно бы им стал, если бы совершенно внезапно Лукьянов не схватился за поясницу и, издав что-то нечленораздельное, упал одним коленом прямо на снег, опершись одной рукой о землю. При этом лицо его стало реально бледным. Тут и без медицинского образования понятно — с ним что-то случилось!
— Что случилось?! — наклоняюсь к моему бледному, тяжело дышащему Лукьянову.
— Папа!
— Камень. Это точно камень, — еле проговаривает Лукьянов, пытаясь встать с колен. — Мне спазмолитик нужен. В вену. И побыстрее.
— Папочка!
— Пожалуйста, заплатите за наше такси и заберите вещи из машины, — бросаю в сторону Ники и Ярослава. — И уезжайте куда собирались! Не место вам сейчас здесь. Дайте ему остыть, — бросаю вдогонку, как только Богдан опирается на мое плечо.
Глава 29
Стоило только услышать рев Лукьянова, как из рук моментально выпадает аптечка. Словно наркоманка с трясущимися руками начинаю судорожно перебирать лекарства на полу. И хоть ты тресни — нет спазмолитиков. От отчаяния хочется выть и где-нибудь спрятаться. Но это уж совсем по-детски, я же, блин, будущий врач. Ничего толком не придумав, набрала скорую и, схватив смоченное холодной водой полотенце, вернулась к скрюченному Богдану, лежащему на диване.
— У нас нет спазмолитиков в ампулах. Я все пересмотрела, — протираю его лицо влажной тканью и кладу на лоб.
— Давай в таблетках, хер с ними с ампулами, — выжимает из себя Богдан, закрыв глаза. Черт возьми, бледный с испариной на лбу и рукой в штанах. Как ему сказать, что таблеток тоже нет?!
— Я вызвала скорую. Спазмолитиков в таблетках тоже нет, последний дротаверин я выпила в прошлые месячные. Прости, пожалуйста. Ну я же не знала, что так будет, — быстро оправдываюсь я.
На мой комментарий Лукьянов моментально открывает глаза. И вот сейчас он уже не выглядит настолько беспомощным, особенно когда хватает меня свободной рукой за запястье.
