на входе, печально опустив плечи. Это полный капец! Вода везде — пол, палас, диван, кресла, комод, в котором детские вещи лежали. Все сырое, хоть отжимай.
Тимофей лишь присвистнул, оглядывая мои болота печали:
— Ничего себе разлив, — хмыкает насмешливо.
— Соседи, сволочи. Затопили, — произношу, шмыгая носом.
Мда-а-а, тут теперь пока все просушишь — месяц уйдет, не меньше. Пф-ф-ф, тяжко вздохнула, еще раз сокрушенно покачала головой и отступила, потому что лужа норовила подобраться к ногам. И что теперь?
— Собирайся, — коротко сказал Злыдень.
— Куда? — подозрительно смотрю в голубые спокойные глаза.
— Ко мне поедешь, — произносит так, будто это решенный вопрос.
— Не поеду! — тут же возмутилась, — Я с подругой договорилась, поживу у нее.
— Поедешь, как миленькая, — вплотную подходит, так что сердце заходится, а сын в животе начинает танцевать джигу, видать, обрадовавшись оттого, что папкин голос слышит.
Живот выразительно шевелится, и Тимофей это замечает, смотрит как зачарованный, так жадно, алчно, что я думаю — прикоснется, потрогает. И мне, черт побери, хочется этого! Но он сдерживается и еще раз повторяет:
— Собирайся! Я не оставлю вас в этом болоте, и по подругам нечего мотаться, у меня будет удобнее.
— Кому удобнее? — упираю руки в бока, сопротивляюсь, в попытках сохранить свою «независимость».
— Мне, — Лукьянов усмехается, — врач велел за тобой присматривать. Не собираюсь ломать голову, где ты и что делаешь.
Ах ты Злыдень!
— Я не поеду к тебе! — топаю ногой.
— Все, у тебя десять минут! Время пошло. Я пока соседей твоих проведаю, узнаю что к чему, — небрежно произносит и выходит из квартиры.
Я подленько запираю за ним дверь, не собираясь больше пускать к себе, а в душе приятное тепло расползается. Как бы я ни выпендривалась, но чертовски приятно, когда мужчина без лишних слов идет разбираться с твоими проблемами.
Мне нравится быть маленькой слабой девочкой, рядом с которой сильный мужчина, а еще сердце просто заходится от мысли, что он хочет забрать меня к себе, что окажусь рядом с ним. Господи, кто бы знал, как мне этого хочется!!! И нет сил противостоять, придумывать отказы, искать другие варианты, пути к отступлению. Я к нему хочу. Точка. А дальше будь, что будет. Главное, что он хочет видеть меня рядом!!!
Извлекаю спортивную сумку из шкафа в прихожей, складываю туда минимум вещей, не рассчитывая задерживаться у него надолго, и звоню Лике:
— Подруга, отбой! — произношу, а у самой голос от радости вибрирует.
— Что такое? Потом отменился?
— Нет, я нашла, где мне перекантоваться пару дней, — на долгий срок я не загадываю, с опаской относясь к пустым фантазиям. Вдруг опять все не так, как кажется?
— Наташ, ну зачем такие сложности? Приезжай, у нас есть лишняя спальня.
— Меня к себе Лукьянов позвал, — признаюсь со странным удовлетворением.
— Э-э-э-э, — мычание и пауза на том конце телефона, — это счастливый отец что ли? — подозрительно уточняет Лика.
— Да. Он самый.
— Тогда ладно, — подруга тут же идет на попятный, — это правильно! Поезжай к нему!
— Спасибо, что разрешила, — иронично усмехаюсь и слышу, как дверь отпирается.
Фей стоит на пороге, демонстративно поигрывая моими ключами:
— Так и знал, что запрешься! — хмыкает насмешливо.
Ключи стащил, а я не заметила. Паразит!
***
— Ну что? Поговорил? — подлетаю к нему, желая узнать подробности.
— Не переживай, все улажено, — Лукьянов осматривается, замечает сумку, стоящую на тумбочке и без вопросов ее подхватывает.
— Все. Одевайся. Пошли.
— Прямо сейчас? Мне надо сантехника дождаться, в клининговую службу позвонить, решить, как все это убирать, сушить.
— Без тебя все решится. Пошли.
И я пошла. Оделась, обулась, шапку по самые брови натянула и покатилась за ним, мысленно ругая себя на все лады. Решила же держаться от него подальше, поставить точку в наших «отношениях»! Что в итоге? Еду к нему жить! И что-то не похоже, чтобы сильно этому сопротивлялась! А вместо укоров совести испытываю радостное волнение.
Что-то в последнее время совсем беда с логикой. Плоха я стала, плоха.
На середине дороги понимаю, что мы едем совсем не туда, где полгода назад провели нашу фееричную ночь.
— Куда ты меня везешь? — интересуюсь подозрительно. Может, он решил вывести меня за город и прикопать где-нибудь под кустом, чтобы нервы больше не мотала?
— К себе, — невозмутимый ответ и легкое движение плечами.
— Тогда ты едешь не в ту сторону!
— В ту, Наташ, в ту, — улыбается, бросив на меня насмешливый взгляд, — в той квартире я не живу.
— Понятно. Это твое логово для романтических встреч, — не могу сдержать ответной улыбки, но тут же одергиваю себя. Никаких улыбок! Мы не друзья, он просто по-джентельменски мне помогает. А я суровая, серьезная, хладнокровная женщина. Меня ничем не проймешь! Да!
— По большей части это перевалочный пункт, когда домой лень ехать.
— Ладно, ладно, не оправдывайся, — убежденно фыркаю, — таскаешь туда цыпочек.
— Я между прочим уже не в том возрасте, чтобы хер мозгом управлял! — выдает надменно, с видом царя Батюшки.
И тут меня прорывает, не смотря на все попытки сдержаться:
— Коне-е-е-ечно, я так и поняла, — рассмеялась, выразительно погладив живот.
Он лишь глазами голубыми в мою сторону недовольно полоснул.
— С тобой вообще все с ног на голову! — ворчит себе под нос.
— Неудобная?
— Вообще кошмар! Самая неудобная!
— Так высади меня, я найду, где пережить эти дни.
— Сейчас! — пробасил сурово, потом посмотрел на меня подозрительно
