Короли «Эмпайр-Хай» - Айви Смоук

– Я никогда не куплю у тебя наркотики, Феликс.

Да. Я должна была это сказать.

– Я не предлагал купить их, новенькая. Я дал бы просто так.

Я зажмурилась еще крепче. Возможно, Феликс не пытался продать мне наркотики, а хотел подсадить меня на них?

– В оцепенении нет ничего хорошего. И жить в таком состоянии нельзя, – процитировала я дядю, который сказал мне эти слова той ночью, пока я сидела около унитаза.

Феликс погладил меня по спине.

– Хорошо.

И снова между нами возникла неловкая пауза.

Феликс откашлялся.

– Моих родителей вечно не бывает дома. Возможно, поэтому мы так хорошо и поладили с тобой.

Я знала, он пытался меня понять. Но не мог этого сделать. Его родители всегда возвращались. А я никогда не увижу маму. Не услышу ее смех. Не буду танцевать с ней на кухне. Она не вернется. И я понятия не имела, что мне сделать, чтобы эти мысли исчезли.

Однако этот разговор мне в чем-то помог.

– Возможно.

– Кажется, мы должны зафиксировать твое новое достижение! Сегодня ты впервые пропустила занятия по физкультуре, чтобы пообниматься с кем-то около трибун.

Я засмеялась и посмотрела на него.

Мне хотелось бы иметь такого друга. Да. И не из-за слов Мэтта. Я внезапно осознала, что хотела бы дружить с ними обоими. Мне нужна была только их дружба. Но стал бы Феликс обнимать меня так же крепко, если бы мы просто дружили? Выслушал бы меня? В этом я сильно сомневалась.

К сожалению, у меня еще не появились силы проститься с ним. Я ненавидела прощаться. В своей жизни я лишь однажды попрощалась с близким мне человеком. Зато навсегда.

Дядя выключил телевизор и посмотрел на меня. – Ты сегодня ужасно тихая. Тебя что-то тревожит?

Я покачала головой.

– Фильм замечательный. Мне очень понравилось.

Я совершенно не следила за происходящим на экране. Даже не запомнила название фильма.

– Тот парень, который украл коня, – безумец, – прокомментировал дядя.

– Угу. Безумие.

– Мы смотрели «Офисное пространство». Там не было лошадей.

Я засмеялась.

– Наверное, я вздремнула.

– Ну ладно.

– Думаю, мне стоит пойти спать. – Я встала.

– Бруклин?

Я обернулась. Дядя сбросил вес. Рубашка выглядела мешковато, а щеки уже не казались такими пухлыми. Моя диета пошла ему на пользу. Хорошо, что я приехала. Возможно, именно здесь и было мое место.

Я не смогла спасти маму. Но еще могу помочь дяде.

– Той ночью я, наверное, слишком жестоко обошелся с тобой. Не хочешь завтра позвать Кеннеди, чтобы вы, как обычно, смогли вместе приготовить уроки? – улыбнулся он.

– Правда?

Дядя кивнул.

– Спасибо! – Я наклонилась и обняла его. – Спокойной ночи, дядя Джим.

– Спокойной ночи, малышка.

Я умылась, надела уютную старую футболку и нырнула под одеяло. Перед тем как выключить свет, я вспомнила о записке Мэтта. Я открыла ящик тумбочки и, не обращая внимания на коробку презервативов, достала стопку листочков от Мэтта. Затем перечитала самый верхний: «Я думаю, тебе это больше понравится. До встречи сегодня вечером». Салат был очень вкусным. Намного лучше того, что готовили в столовой. Но мне так и не удалось встретиться с Мэттом. Они с Робом не пришли сегодня на урок. А я все сидела и размышляла, сколько Мэтт заплатил мистеру Хиллу, чтобы тот определил нас в одну группу. И не потому ли мистер Хилл так придирался ко мне, что Изабелла тоже подбрасывала ему деньжат?

Сегодня я не встретилась с Мэттом. Даже не знаю, почему он подкинул мне эту записку. Но завтра нужно сделать выбор. Моя решимость порвать с Феликсом быстро улетучилась. Не произойдет ли то же самое, когда я увижу Мэтта? Одно дело – сказать самой себе, что я хочу с ним расстаться. Совсем иное – сообщить об этом ему. Я понимала, что Мэтт прав. Мое лицо действительно светилось от радости, когда он находился рядом. Глядя ему в глаза, я забывала обо всех горестях. Особенно, когда он тоже смотрел на меня.

Я прочитала остальные записки. Для меня это стало своего рода ритуалом перед сном. Но этой ночью я чувствовала себя иначе. Как будто оттого, что я читала строки, написанные рукой Мэтта, мне становилось легче дышать. Как будто он сам был здесь.

Раздался стук в дверь. Я ждала, когда дядя спросит: «Малышка, можно войти?». Но так и не услышала его голос. Стук повторился, и этот звук заставил меня развернуться. Я едва сдержала крик. Стучали не в дверь, а в окно! На пожарной лестнице стоял Мэтт. С букетом красных роз и подбитым глазом. Какое-то время мы просто пялились друг на друга через стекло. Что он, черт побери, делал? И что, черт побери, делала я? Его ведь избили!

Я подбежала к окну и подняла раму.

– Почему ты так удивилась, когда увидела меня? – спросил он и улыбнулся, но тут же поморщился от боли. – Я же сказал, что приду к тебе сегодня вечером.

Мэтт ничего не говорил мне. Ни слова. Но сейчас я не могла об этом думать.

– Господи, что с твоим лицом?

– Ничего страшного. Это тебе. – Он протянул мне цветы, закрывая от меня синяк под глазом.

Наплевать на цветы! Хотя прежде их мне не дарили. Я забрала букет и отложила его в сторону, чтобы снова увидеть Колдуэлла.

– Что случилось?

– Ничего. Не кричи так громко. Или хочешь, чтобы тебя опять посадили под замок?

Мэтт пробрался в мою комнату.

У меня перехватило дыхание. Я не горела желанием снова оказаться под домашним арестом! А шансы, что дядя обнаружит незнакомого парня, ворвавшегося ко мне по пожарной лестнице, безумно велики.

– Мэтт.

Он отвернулся.

Конечно, я должна была сказать, что ему не следовало приходить. Но он явно во что-то ввязался и пришел ко мне за помощью. Я шагнула к Колдуэллу и заключила его лицо в ладони.

– Расскажи мне, что случилось?

Он поморщился и отпрянул.

– Со мной все хорошо. – Мэтт изучил мою спальню, пока снимал спортивную куртку. Затем сел на край постели. – Иди сюда.

Почему он не ответил на мой вопрос? Я положила букет на прикроватную тумбочку.

– Давай я принесу лед или что-нибудь еще.

Мэтт взял меня за запястье и привлек к себе. Я села на него верхом, и низ мешковатой футболки задрался. Я замерла, так как на мне не было шортиков. Я сидела верхом на Мэттью Колдуэлле на моей кровати в одних трусах. И не в красивых кружевных трусиках, а в тех, что продаются в пачках по пять штук. Я носила их несколько лет, и, кажется, в одном месте они уже разошлись по шву.

– Все, что мне нужно, – прошептал он, – это ты.

Его руки задержались на моих бедрах. Он смотрел прямо на меня.

Его левый глаз почти заплыл. Второй был красным, будто он плакал. Но я не могла себе этого представить. Не могла представить, что Мэтт сломается. Он буквально излучал силу. Я