Где бы столько времени взять, чтобы хоть половину этих книг прочитать?
На одной из полок нахожу альбом с фотографиями – семейная пара с малышом, видимо, родители моего избранника с ним же на руках; счастливая невеста, маленький Валевский…
Закрываю альбом, так как самой смотреть не интересно – лучше дождусь вечера, чтобы Рома мне в подробностях рассказал о каждой фотографии. Мне действительно хочется знать о нем все – помнится, когда-то я даже не предполагала, что Валевский настолько войдет в мою размеренную жизнь и заполнит ее своим присутствием и вниманием.
И уже вечером парень подтверждает все мои мысли – появляется на пороге дома с огромным букетом белых лилий и с такой же цветущей улыбкой на устах, вводя меня в краску. Надо же, какой заботливый, а я, неблагодарная, постоянно ворчу на него и не доверяю. Точнее, доверяю, но не совсем.
Или все-таки уже доверяю?
– А это мне пять лет, – комментирует Рома очередную фотографию, когда после ужина я изъявляю желание узнать историю его семьи. – Ужасно ненавидел эти дурацкие шорты, но мама постоянно заставляла их надевать в детский сад. Что я с ними только ни делал – и в грязи вываливал, и об гвоздь рвал, ничего не помогало.
– Ты и сейчас упрямый, – смеюсь, переворачивая очередную страницу.
– Это у меня в крови, – ехидничает Валевский и легонько толкает меня локтем в бок. – Но ты же меня все равно любишь?
Понимаю, что он шутит, но очень приятно, а внутри от его слов разливается тепло. И соврала бы, да все равно не получится – себе-то не соврешь, даже если очень хочется.
– Когда как, – ухожу я от правдивого ответа и переворачиваю очередную страницу. – А это…
Слова застревают в горле, рука зависает в воздухе, а глаза округляются – этого не может быть! Это точно какой-то страшный сон!
Возможно, мне просто померещилось, однако чувство неописуемого ужаса сковывает моё тело и сознание. Я закрываю глаза, на какое-то время даже покидая реальность.
– Карина, что случилось? – слышу где-то вдалеке голос Ромы, не желая возвращаться в действительность. И лишь грохот альбома, который падает на пол, выводит меня из оцепенения, заставляя резко прийти в себя и открыть глаза.
– Это он! – в груди все замирает, сердце колотится в бешеном ритме, а руки трясутся, как ненормальные.
Но я собираюсь с последними силами, поднимаю альбом с пола, нахожу нужную страницу и внимательно всматриваюсь в фотографию неизвестного мужчины.
На меня в упор смотрят глаза ночного гостя!
– Кто «он»? – осторожно интересуется мой спутник, взволнованно заглядывая мне в глаза. – Карина, ты побледнела.
– Я…не уверена, но очень похож, – тычу пальцем в фото неизвестного мне мужчины с какими-то неестественно бледными глазами, хотя той единственной ночью, когда мы с ним столкнулись лоб в лоб, мне они показались безумно страшными и пугающими. – Откуда это фото здесь?
– Ты уверена? – Рома хмурится, разглядывая снимок, а после снова поднимает на меня взгляд.
Я уже ни в чем не уверена – мне безумно страшно, в голове такой сумбур, что мыслить ясно не получается, а сердце продолжает бешено колотиться. Я вся дрожу из-за переизбытка эмоций вкупе с внезапно появившимся страхом, потому что у меня то и дело всплывает картина той ночи: пронизывающий взгляд ужасных мужских глаз.
– Похож, Ром, – я рвано дышу, вцепившись одеревенелыми пальцами в альбом, который слишком резко тяжелеет, однако намертво приклеивается, не желая снова падать на пол. – Темно было, я до конца не разглядела, но…
– Тогда все сходится, – делает пока непонятные для меня выводы Валевский и лезет в карман за мобильным. Быстро находит нужный номер, нажимает кнопку, а спустя два длинных гудка, которые эхом отдаются в тишине комнаты, резко произносит, не давая возможности собеседнику на другом конце провода вставить хотя бы слово:
– Виктор Михайлович, это Андрюха.
– Твою ж… – мужской голос произносит еще парочку нелицеприятных слов, на что Валевский лишь кривится.
– Полегче, тут дама рядом, – Рома подмигивает мне и одной рукой обнимает за плечи, заставляя прижаться к нему и хотя бы попытаться расслабиться.
– Честно говоря, его кандидатура проскальзывала пару раз, но не думал, что он опустится до такого, гаденыш, – фыркает начальник безопасности, заканчивая свою речь довольно грубо. – Мстить, значит, надумал.
Мужчины продолжают говорить полунамеками, обсуждая какого-то неизвестного мне Андрюху, чьи глаза уже скоро будут мне мерещиться в каждом прохожем. Я даже прислушиваться не собираюсь – знаю, сейчас Рома закончит разговор и все мне популярно и доступно объяснит.
Не пойму только одного – я-то каким боком к мести мужчины, если это действительно месть?
– Кариночка, пошли отдыхать, – шепчет парень мне ушко, и я только сейчас понимаю, что слишком глубоко ушла в себя, пропустив мимо ушей весь разговор. – Ты перенервничала и устала, – забирает из моих рук альбом, откладывая его на стол, сжимает мои пальцы в своей широкой ладони и заставляет встать.
Двигаюсь за Ромой на автомате, даже не пытаясь сопротивляться. Он прав – мне надо отдохнуть, успокоиться, а главное, понять, куда же я влезла. Не по своей воле, конечно же, но если кто-то мстит Валевскому, то хотелось бы знать причину столь глупого (в моем понимании) поведения ночного гостя.
– Расскажешь, кто такой этот загадочный Андрюха, и что ему понадобилось в твоем доме? – начинаю первой, когда тушу свет в ванной и направляюсь к кровати, где меня уже ждет Рома. Усаживаюсь, скрестив ноги, так, чтобы было видно лицо парня.
– Валевский Андрей Борисович, – печальным голосом произносит мой спутник, от чего мои глаза непроизвольно увеличиваются.
– Да ладно! – слишком резко, а главное громко вырывается у меня, так как столь знакомое сочетание фамилии и отчества звучит невероятно фантастически.
Ничего себе поворот!
– Сын отца от первого брака, – кивает Рома в подтверждение своих слов и моих столь бурных эмоций. – Мама принимала его, как родного, да и мы с ним всегда находили общий язык. У него даже комната своя была в этом доме, – горько усмехается Валевский.
Судя по выражению лица парня, ему больно от этих воспоминаний, так как настоящее, по ходу, не столь радужное, если начальник безопасности выражается, как сапожник, а мой спутник с огромным нежеланием сейчас передо мной исповедуется.
– Что случилось, Ром? – аккуратно интересуюсь, так как любопытство берет верх. – Или это страшная тайна?
– Если честно, то об этом мало кто знает, – Валевский все еще колеблется, рассказывать мне историю, как я понимаю, ссоры между братьями (а может, и не только между ними), но все же решается. – Отец лишил Андрюху наследства и выгнал из дома, и на фоне всей истории у
