“Очень скучаю”, – и добавляю печальные смайлики.
Через минуту приходит ответ:
“Хочу быть рядом, но сегодня завал. Подписываем договор с важным клиентом”.
Наконец, всех зовут в зал суда. Судья объявляет вердикт. По предоставленным документам, показаниям свидетелей и так далее ипотечная квартира целиком и полностью отходит мне.
Зал взрывается восторженными криками. Мама спешит ко мне, обнимает, Зиновой пожимает ей руку.
Я же сижу в полном онемении. Так долго шла к этому, так долго стремилась. А теперь ощущение, будто забралась на вершину Эвереста и не знаю, что делать дальше.
– Тишина! – одергивает судья. – Переходим ко второму вопросу. Истец отказывается от алиментов. Верно?
– Да, – поднимается мой адвокат. – Моя клиентка отказывается от алиментов, поскольку ответчик не является отцом ребенка.
Толя смотрит на меня так, будто готов задушить собственными руками, прямо здесь, в зале суда. На его озверевшем, налитом кровью лице играют желваки.
Его адвокат пытается обжаловать вердикт, но судья беспрекословно говорит, что апелляция отклоняется.
Не веря своим ушам, поднимаюсь.
Суд покидает зал. Следом начинают расходиться посетители. Кто-то из знакомых подходит ко мне, поздравляет. Но я как пьяная. Всем улыбаюсь и не могу поверить в случившееся. От счастья кружится голова.
Борис Яковлевич и мама помогают мне выйти на улицу. Даже погода улучшилась вместе с моим настроением. Впервые за несколько дней солнышко выглянуло из-за туч.
– Ну что довольна, подстилка? – звучит за спиной.
Это Толик. Он нагоняет меня на крыльце.
Его совсем не смущает, что мы на улице и вокруг много людей.
– Да, довольна, – бросаю, не глядя, – что больше ничего общего не имею с таким, как ты.
– Легла под богатого, – продолжает он. – Я еще обжалую решение суда. Ты его купила.
Я закатываю глаза и ничего не отвечаю. Пусть докажет.
– Куда пошла? – он резко хватает меня за руку и дергает на себя.
Мой вскрик заглушает визг тормозов.
Я вздрагиваю и оборачиваюсь на звук, Толик тоже.
Дима. Он вылетает из спорткара, который только-только припарковался возле здания суда. Следом тормозит джип с охраной. Эти товарищи всегда тусуются рядом с хозяином.
– Отпусти ее! – глаза Димы пылают гневом, когда он летит на нас.
– Ты что тут делаешь? – удивленно смотрю на него.
Дергаю рукой, и Толя тут же отпускает меня. Несусь к своему мужчине.
– Решил тебя поддержать, – он целует меня в щеку. – Вижу, что тебя тут трогать пытаются.
– Спасибо, – отвечаю ему. – Я уже закончила. Едем отмечать мою свободу?
Беру его за руку. Хочу увести. Не нужно, чтоб он вмешивался в эту ситуацию. Я разведена, свободна и счастлива. У меня новая жизнь, и ни минуты не хочется ее тратить на такого, как Толик.
Но разве мой бывший может смолчать?
– Подстилка! – рявкает он. – Шалава!
– Ты что сказал о моей женщине? – Дима разворачивается.
– Идем, – умоляюще шепчу ему.
– А, ты тот самый ублюдок, под кого она легла? – бычится Толя, сжимая руки в кулаки. – Променяла семью на мажорчика?
– Я ее будущий муж, – спокойно и даже небрежно бросает Дима, одновременно подбадривая меня легким пожатием. – А тебе стоит научиться с достоинством принимать поражения.
Охрана недалеко. Два знакомых амбала уже вышли из джипа и поглядывают в нашу сторону. Но Толю это ничуть не смущает. Он вдруг бросается на нас, занося кулаки для удара.
Дима резко закрывает меня собой. Я отпрыгиваю в сторону, а они начинают драться. Прямо перед зданием суда! На глазах у всего народа!
– Остановитесь! – кричу. – Дима! Толя! Пожалуйста!
Но они не слышат меня. Молотят друг друга, как на боях без правил. Мне остается только отпрыгнуть подальше, чтобы меня не зашибли.
Подоспевшая охрана пытается их разнять. Но куда там! Они как два озверевших самца гориллы! И если Толик спортсмен, тренер по фитнесу и регулярно посещает “качалку”, то от интеллигентного Димы я такого не ожидала. Он дерется так, словно танцует. Бьет быстро и точно, легко уходит от размашистых и тяжеловесных атак соперника. А еще улыбается! Как будто давно об этом мечтал!
– Марина, идем, – мама пытается меня увести, – пусть сами разбираются.
– Нет, – вырываюсь, – они покалечат друг друга!
– Я не пойму, тебе кого из них жалко? – возмущенно ворчит она.
– Да при чем тут “жалко”? – огрызаюсь. – Ты понимаешь, какие будут последствия?!
К горлу подкатывает тошнота. Перед глазами плывет. Мама поддерживает меня, пока я покачиваюсь, пытаясь вернуть ясность сознания.
Это длится где-то минуту.
Когда открываю глаза, Толик уже лежит на асфальте. Дима нависает над ним.
Только не это! Он же убьет его!
И охранники больше не вмешиваются, будто приказ получили.
– Вы что творите? – хватаюсь за живот. – Совсем с ума сошли?
Мужчины тяжело дышат, глядя друг на друга.
Дима отходит в сторону, кивает охранникам, и те вздергивают Толика на ноги.
– Отпусти его! – кричу Диме.
Тот недоуменно смотрит на меня.
– Его?
Мне страшно. Мы возле здания суда. Еще не хватало, чтобы это попало в интернет!
Дима смотрит на меня с разочарованием. Сплевывает кровь на асфальт. Видимо, Толик попал ему по зубам. Вытирает ладонью губы.
– Отпустите его, – командует он и просто уходит к машине.
– Дима, – я отталкиваю маму и бегу за ним.
Бросаю короткий взгляд на Толю. Тот смотрит на нас с неприкрытой злобой.
– Как ты? – спрашиваю Диму.
Тот отворачивается от меня.
– Нормально все, – сухо бросает.
– Дай, посмотрю, – говорю с нажимом. – Что ты ведешь себя как ребенок?
– Как ребенок?! – он возмущенно оборачивается ко мне. Опухшая нижняя губа обиженно оттопырена. – Ты так переживаешь за бывшего мужа?
Ах, вот в чем дело! Меня ревнуют!
– Дурак! – бью его кулаками в грудь. – Чокнутый псих! Я за тебя переживаю! Завтра все таблоиды будут писать, что владелец “Родена” устроил драку прямо на улице! Новость дня!
Я его бью, а он улыбается. Ну точно псих.
Наконец, он обнимает меня, осторожно прижимает к себе, и я замираю, уткнувшись лицом ему в грудь. Бормочу:
– Я так испугалась за тебя! Пожалуйста, больше не делай так!
– Не могу обещать, – звучит довольное над моей головой. – Но мне нравится, что ты за меня переживаешь.
Поднимаю голову.
Дима улыбается. Вроде ничего страшного, но губа разбита.
– Тебе надо к врачу, – вздыхаю.
– Ерунда, само заживет.
Я достаю влажную салфетку из сумочки и стираю кровь с его лица. Он кладет ладонь поверх моей, прижимает мою руку к своей щеке. И мы замираем так.
Глаза в глаза.
Сердце пропускает удар, и время словно останавливается на миг. Все вокруг исчезает: люди, дома, деревья, звуки большого города…
Остаемся лишь мы.
Дима нежно ведет пальцами по моей щеке. Касается губ.
– Этот тип больше тебя не тронет, – говорит он без тени улыбки. – Я об этом позабочусь.
– Опять? – выгибаю бровь. – Хватит! Ты уже доказал, что сильнее.
– Ты беременная, а он тебя за руки хватает, – хмурится Дима.
– Я бы справилась с ним.
– Марин, ты моя любимая женщина и носишь моего ребенка. Доверься мне.
Любимая?
Он правда это сказал?
Мои губы раскрываются от удивления. Но только для того, чтобы Дима закрыл их поцелуем.
– Мой долг – поддерживать тебя и защищать, – шепчет он, не отпуская меня.
Я выдыхаю. Да, он прав. Мне стоит доверять ему, если собираюсь связать с ним свою жизнь.
– Хорошо, делай как считаешь нужным. Я полностью доверяю тебе, – улыбаюсь, а сама тянусь к его губам. – И очень тебя люблю!
Эпилог
– Может прикупить соседскую квартиру? – задумчиво спрашивает Дима.
– Зачем?
– Чтобы весь этаж был нашим, – говорит он. – Сделаем студию. Будет хорошая инвестиция в будущее для нашего малыша. Да и о других детях пора подумать. Одному ребенку скучно в семье.
