лёгкая катастрофа.
-Меня мама будет ругать, - привела она последний и самый весомый аргумент. – А ещё она расстроится. Она только вчера мне его купила.
-Что ж… маму расстраивать нельзя, - уверил я девочку и направился к дереву.
Бросил кейс у корней, скинул пиджак и, прикидывая, с какой стороны подступиться к самой низкой ветке, потёр руки.
Ладони коснулись шершавой коры, я легко подтянулся и оказался на толстой устойчивой ветке. А дальше дело техники. Довольно быстро я добрался до игрушки. Она была очень лёгкой, почти невесомой, сделанной из пенопласта. Такой самолёт любил играть с ветром и непредсказуемо планировать.
-Готова ловить? – уточнил я, прицеливаясь и отпуская игрушку в полёт.
Самолёт заложил крутой вираж, кувыркнулся пару раз в мёртвой петле, и устремился к хозяйке.
-Лети ко мне! – крикнула девочка и, рассмеявшись, подпрыгнула, хватая приземляющийся возле неё самолётик.
Она прижимала его к себе, словно самую главную в её мире драгоценность.
Аккуратно я спустился с дерева, повис на нижней ветке и, перестав раскачиваться, выбрал момент, чтобы спрыгнуть. Оказавшись на земле, подхватил вещи, отряхнул кору с колен и подошёл к девочке.
-Порядок? – уточнил я.
-Полный, - довольно улыбнулась она и искренне поблагодарила. – Спасибо.
-Пожалуйста. Ну, беги к маме!
-Ага!
Я также развернулся, чтобы уйти, и сделал пару шагов, затем, повинуясь импульсу, обернулся через плечо и окрикнул её.
-Как зовут-то тебя?!
-Меня? Шеннон. Меня зовут Шеннон.
Имя буквально хлестнуло по мне, обжигая, как удар кнута. Маленькая Шеннон убежала, а я по инерции сделал пару шагов и запнулся, притормаживая.
Вспомнил радостное девчоночье лицо, то, как она ловила самолётик, и слова: Лети ко мне!
Может быть, какая-то невидимая рука проведения, соединившая нас, подаёт мне очередной знак? Что если время действовать пришло?
Тогда оставалось продумать, как не запороть всё в самом начале.
Джастин
Самолёт приземлился час назад.
А её всё нет.
Который раз я посмотрел на часы, но там не особо что поменялось.
Может быть, она вообще не прилетела?
Хотя мой последний разговор с Клэр говорил об обратном.
-Я сама отвезла её в аэропорт и смотрела, как она шла к стойке регистрации, - сказала подруга Шеннон, а в конце добавила: - Не облажайся.
Как будто мне были нужны предупреждения.
Полуденное солнце било в окна, ярко освещая просторную гостиную королевского сьюта. На столике лежал пластиковый ключ от номера, точно такой же я отправил Шеннон вместе с фотографией нашей свадьбы.
О, да, у меня были снимки с церемонии и последующей прогулки по Вегасу. Я собирался подарить их Шеннон на нашу первую годовщину или чуть раньше. По её словам она не помнила, как выходила замуж за меня, так как была слишком пьяна, что ж я располагал документальными свидетельствами. Но Шеннон уехала, и я нашёл фотографиям лучшее применение. Долго разглядывая их, я, наконец, сузил свой выбор до двух. На одной - мы стояли на самом верху нескромной копии Эйфелевой Башни, под ногами простиралось море огней Вегаса. Вторая - с самой церемонии. Схватив Шеннон в охапку, я чудачился на фоне огромного розового сердца. Что-то подсказало мне, что вместе с ключом от номера лучше отправить второй снимок. Оставалось надеяться, что Шеннон решится приехать в город, где всё у нас так быстро началось.
Дженнифер настаивала, чтобы я подписал фотографию, но, сказав спасибо, я просто захлопнул ротик сестры. Всё, что я собирался сказать Шеннон, я скажу ей при личной встрече. И я хочу, чтобы она выслушала меня.
Я надеялся, что она придёт. Вернее, знал. Точно знал. Она не могла не прийти. Если я правильно понял свою жену и её ожидания.
Очередной раз я подумал, что, возможно, мне стоило самому рвануть в Нью-Порт и не устраивать сентиментальных свиданий в городе, соединившем нас. Но почему-то казалось, что идея ей понравится.
Я звонил Шеннон несколько раз. Видимо, ей нужно было время, чтобы ответить на мой звонок. Первый разговор получился сухим и скованным и явно застал её врасплох. Хотя я чувствовал, что она рада меня слышать. Так много хотелось ей сказать, но опять же, глядя в глаза, выложив все карты и приведя основной аргумент.
Следующие пару звонков она то ли отказывалась подходить к телефону, то ли я не заставал её дома. Понятно, что обратно Шеннон не перезванивала. Трубку всегда брала её мать, Бренда. Наше заочное знакомство вышло очень милым. Совсем того не ожидая, я получил от неё поддержку. Она всегда была рада поболтать и несколько раз спрашивала, не может ли она чем-то нам помочь, но я откинул эту идею. Воздействовать на Шеннон через Бренду я не собирался.
В конце концов, мы были взрослыми людьми, хотя и вели себя большую часть времени с друг другом по-детски.
Я мог приехать к ней домой с охапкой цветов и объяснениями... но это не наш стиль. Я улыбнулся. Сомневаюсь, что Шеннон оценила бы нечто подобное по достоинству. Быть может, посланное мной фото и пластиковая карта скажут ей больше, чем любое другое действие с моей стороны.
Лети ко мне.
И я летел ей навстречу
Назначил свидание своей жене и надеялся, что она придёт.
Раздался щелчок замка, дверь тихо отворилась. Я застыл на полушаге и обернулся. Послышался приглушённый тонким ковром стук каблучков по полу.
-Эй, - её голос дрожал, было сказано это как-то неуверенно, - тут есть кто-нибудь?
Я усмехнулся. Как всегда сомневается. А затем просто пошёл ей на встречу.
Увидев меня, вышедшего в коридор, она замерла. И я тоже замер. Мучительно долго мы разглядывали друг друга. Руки тут же заныли, так сильно мне захотелось обнять её, это было почти мучительно - видеть её и не прикасаться, не целовать её, не быть в ней...
На Шеннон были простые тёмные джинсы и обтягивающая синяя футболка с рукавом три четверти. Она никак не изменилась, разве что волосы слегка отросли, да и во взгляде появилась грустинка. Увидела ли она какие-то изменения во мне? Мне казалось, я чертовски изменился или, как говорила мама, "сделался совсем диким" без Шеннон. Она была нужна мне по одной простой причине... которую я тут же поспешил озвучить. Просто потому, что уже больше не мог молчать ни секунды, слова сами рвались из меня.
-Я люблю тебя, Шанни, - произнёс я вслух.
Карие глаза Шеннон округлились, и она вздохнула удивлённо.
Вот так, без всяких
