ним на удивление быстро. И еще быстрее разделываюсь с напитком, так как еще не встречала в жизни более противной штуки, чем приторный кофе с каким-то больничным ароматом.
- Знаешь, - начинаю я, чувствуя, что мне надо этим с кем-то поделиться, - мне Денис сказал, что я неправильно тампонировала рану Влада и тем самым все только усугубила.
- Яна, ты все сделала так, как надо, верь мне, - уверенно перебивает Иштван, - а с учетом того, в каких условиях ты действовала, так тут вообще… Что могу сказать, кроме того, что Владу очень повезло с любимой девушкой. И главное - он это понимает.
Если я сейчас разревусь, то не смогу остановиться и Иштван это моментально чувствует.
- Я так понял, что сейчас ты точно домой не поедешь, пока не получишь новости о Владе. И просить тебя уехать – бесполезно. Но дело это небыстрое, думаю часик-полтора у нас есть точно.
С этими словами Иштван снимает с себя куртку и сворачивает наподобие подушки, протягивая ее мне.
- Положи на валик дивана и немного вздремни. Я буду рядом. Если что – разбужу.
Мне и в самом деле очень нехорошо, адреналин потихоньку выветривается и мощной волной на меня наваливается усталость. Сама не замечаю, как проваливаюсь в тяжелый и беспокойный сон, прямо на диванчике в хирургическом отделении.
Не знаю, сколько длится мой бестолковый и поверхностный сон, но отдохнуть мне не удается.
- Яна, - осторожно будит меня Иштван, - есть новости. Влада только что прооперировали и уже перевезли в палату.
Мгновенно подскакиваю на диванчике и впиваюсь глазами в Иштвана.
- Как он, в какой палате?
- Подожди, не все так быстро. Он без сознания. Пока еще действует наркоз. К нему так просто не пустят, но я тут уже кое с кем переговорил. Завтра можно будет приехать к нему, третья палата. Он там один.
Всю ночь ворочаюсь в огромной постели, все еще пахнущей Владом, и едва смыкаю глаза уже под утро. Просыпаюсь с первыми лучами солнца и первым делом проверяю свой телефон на предмет пропущенных звонков или сообщений от Иштвана.
Хватаю такси и мчусь в городскую больницу, с верой в обнадеживающие новости. В отделении тут же наталкиваюсь на Вёреша – как всегда, бодрого, подтянутого, излучающего уверенность.
- Как Влад? Пришел в себя?
- Нет, - огорошивает меня Иштван, - но ты можешь зайти к нему в палату. Я уже обо всем договорился. Только, тебе надо кое-что знать.
Мгновенно напрягаюсь, совершенно не готовая к порции дурных новостей. Но ведь Иштван просто так не станет нагнетать.
- Влад без сознания и сейчас очень важно, чтоб он пришел в себя. Вообще-то он должен был очнуться еще несколько часов назад, но пока все без изменений. И тебе лучше с ним говорить… в смысле – не молчать. А что-то рассказывать ему. Так, чтоб он слышал твой голос. Яна, это очень важно. Не суть, что именно говорить, но не молчать.
- Он… он в коме? – едва выговариваю я, пытаясь сложить все факты в единую картинку.
- Нет, но все же, просто говори с ним. И да, я буду тут, в отделении. Я никуда не ухожу.
Чуть ободренная тем, что Иштван рядом и у меня есть мощная поддержка, осторожно вхожу в палату, где лежит Влад.
Сердце обрывается при виде того, как к нему подключены какие-то аппараты и капельницы. Мне становится по-настоящему страшно и мерзкой, ледяной волной подступает щемяще-острое чувство одиночества.
Влад, пожалуйста, любимый... не уходи... не оставляй меня...
Усилием воли стараюсь принять более живой вид, не расклеиться прямо сейчас. Вот только из головы напрочь вылетают все слова, а вернее – они просто комком слипаются где-то в горле и я не могу выдавить из себя ни слова.
- Влад. Я рядом, я здесь, - тихонько говорю я и аккуратно беру его за руку.
Ответа нет.
Надо говорить.
Он должен слышать мой голос.
Резко вздрагиваю от неожиданного решения, которое однажды сработало так, как надо.
Вот только сейчас никакой книги с собой у меня нет. Достаю из сумки смартфон и быстро выискиваю в интернете сайты-читалки. Ищу «Тысячу и одну ночь» и довольно быстро нахожу разные варианты.
Тыкаю в первую попавшуюся сказку и начинаю ему читать прямо с телефона, попутно морщась от совершенно идиотского перевода. Но мне сейчас точно не до литературных изысков. В моей голове сейчас такая звенящая пустота, что нужных слов самой точно не подобрать.
Прочитываю ему пару коротких сказок и чувствую, что от напряжения слипаются глаза. Тихонько кладу голову на кровать, намереваясь просто отдохнуть пять минут. Чуть переведу дух и снова буду читать следующую сказку.
До безумия хочется разреветься, но я не имею права. Плакать нельзя.
Надо говорить.
Он должен слышать мой голос.
Перехватывает дыхание от того, что я чувствую легкое прикосновение к своей макушке. Влад гладит меня по голове. Черт, мне же не кажется. Он пришел в себя?!
На секунду замираю, пытаясь отделаться от ощущения нереальности происходящего. Да, его ладонь слабо подрагивает, но он проводит ею по моим волосам и зарывается в них пальцами.
Утыкаюсь носом в больничный матрац, не в силах сдержать улыбку, смешанную со слезами.
Поднимаю лицо и встречаюсь глазами с Владом, снова привычно сдаваясь в тёплый плен его улыбки.
- Янка, ты если соберешься читать мне снова арабские сказки, выбирай сразу в качественном переводе. Тот восьмой томик «Тысячи и одной ночи», который остался у нас дома, вот он вполне бы подошел.
Слезы мешают мне говорить, но я знаю, что теперь точно могу разреветься.
Уже можно.
Эпилог. Тайфун с ручным управлением (Влад)
Два месяца спустя
Непривычно яркий для ноября и сочный, солнечный луч медленно скользит по разметавшимся волосам Янки, придавая им мерцающий оттенок терпкого, каштанового мёда.
Сезон осенних штормов и мелкой хмари, сыплющейся с неба, остался позади, дома. Пестрая и разноголосая Венеция неожиданно встретила нас ярким солнцем и обещанием беззаботного настроения.
Чуть припухшие от поцелуев, губки Яны соблазнительно приоткрыты и в моей голове за долю секунды проносится парочка очень приятных вариантов, на которые меня наталкивает эта картинка. Но ей надо хоть чуть-чуть выспаться, тем более, что мы оба заснули уже когда утро было в самом разгаре.
Неслышно выбираюсь из постели, которая в этом номере даже больше, чем у нас дома. Натягиваю джинсы и беру с собой смартфон –
