вышел на сантиметр, прежде чем скользнул в нее обратно, и мы вместе проследили за этим движением.
Мои глаза взметнулись, чтобы увидеть ее лицо, после чего вернулись обратно, взглядом я следил за медленными толчками, отметив блестящую гладкость моего члена, и осознание того, что это она — это моя Мэгги сделала член таким влажным — заставило его стать еще тверже, чем когда-либо он был.
— Быстрее, Рай, — прошептала она и подняла глаза, чтобы встретиться со мной. В этот момент не было ничего, чтобы я не сделал, попроси она меня.
Я расположил руки по обеим сторонам от нее и, прижавшись, начал толкаться в нее так глубоко, как только мог, одновременно молясь о том, чтобы не закончить слишком рано эту игру потому что… блин. Сила ощущений, быть в ней таким образом, чувствовать всё — тепло, влажность, близость — практически овладевало мной. И я должен был сказать ей об этом.
— Мэггс, я… — я прервал себя, потому что в этот момент она так сжалась на моем члене, так невыносимо сильно перед оргазмом, ее внутренние мышцы сжимались и расслаблялись, сжимались и расслаблялись. Ее тело выгнулось, розовые соски сморщились, глаза закрылись, когда она откинула голову на подушку, губы приоткрылись.
Именно тогда я понял, что никогда, без сомнения, не видел ничего столь распутно красивого, как в этот момент. Как она.
Как только Мэгги пришла в себя после оргазма, я принялся глубже и сильнее толкаться в нее, почувствовав характерное покалывание.
— Мэггс. — Дыхание было прерывистым и напряженным, и в следующую секунду я вышел из нее, сильно кончив на ее живот. Я упал рядом с ней, бешено дыша грудью.
— Обещаю, что вымою тебя. Как только ноги снова будут слушаться меня.
Она сердито фыркнула и повернулась, чтобы глянуть на меня. Я развернул к ней лицо, она странно на меня смотрела.
— Ты не… — она замолчала, после чего закончила предложение, — …кончил в меня.
Мои глаза переметнулись к ее животу, и вместо ответа я вскочил и быстро направился в ванную за влажной губкой. Вернувшись в спальню, я осторожно вытер ее живот, мой взгляд был сосредоточен на ней, и я сказал тихо:
— У меня никогда и ни с кем не было такого опыта. Но это последний раз… — я прервался, слегка пожав плечами, всё еще избегая ее взгляда. — Я не думал, что будет правильным решением продолжить играть с огнем.
Кинув влажную губку в пустой ящик для белья, я забрался в кровать к Мэгги, лег на бок и положил голову на ладонь. Другой рукой я произвольно водил по ее груди, соскам, опускаясь к животу, который она втянула, когда я остановился на нем.
Я перевел взгляд на нее, вопросительно посмотрев. Она отвела взгляд, пробормотав:
— Мой живот не супер привлекательный. У меня нет таких кубиков, как у тебя.
Я еще раз посмотрел на нее.
— Мэггс. Было бы чудно, будь у тебя такие кубики, как у меня.
— У меня литр жира.
Меня распирало от смеха.
— Нет у тебя литра жира.
Наклонившись ближе, я оставил нежный поцелуй на гладкой коже ее живота.
— Идеальный, — подняв глаза на нее, я оставил еще один поцелуй. — Как и ты.
Она взглянула на меня.
— Ну, разве Джек не обладатель весьма впечатляющего пресса?
Черт. Я закрыл глаза, слегка зажмурив их, потому что, да, это так. Не то, чтобы я когда-либо трогал его пресс. Это было бы отвратительно.
К черту, я должен привести себя в порядок. Так не могло больше продолжаться.
— Мне надо поговорить с тобой о Джеке. Я…
Она прижала указательный палец к моим губам, заткнув меня.
— Нет. Ты не должен ничего объяснять мне, Рай. — Она очертила мои губы пальцем. — Я знаю, что, вероятно, ты вернешься к нему, и я понимаю это.
— Но, Мэггс…
— Рай. — Нежность в ее взгляде и голосе остановила меня. — Пожалуйста. Пусть будем только мы.
Она знала о том, что я был не способен отказать ей в чем-либо. Когда она потянулась ко мне, прижав свои губы к моим в самом сладком поцелуе, я постарался дать ей всё.
Всё или ничего, верно? Что ж, я собирался иметь всё — выложиться по полной — и поставить на кон то, что у меня было. Даже несмотря на то, что я мог видеть это в ее глазах, я мог сказать, что это всё. Всё, что она собиралась дать мне.
Я любил ее на протяжении дня и ночи, пока мы оба не могли двигаться от изнеможения, свернувшись под одеялом. Я смотрел, как она спала, осознав, что это последний раз, когда я видел ее в моей постели в таком виде, прежде чем окончательно не устал и не провалился в сон, держа ее в своих объятиях. Мне было невыносимо видеть, как она на цыпочках выходила из моей спальни, будто я какой-то легкомысленный парень на одну ночь, о которой она уже сожалела. Мне было невыносимо смотреть на то, как она покидала меня.
Забрав мое чертово сердце с собой.
— Ты ужасный человек. Даже не смотри в зеркало, иначе оно треснет.
Если вы думали, что так говорить кому-то плохо, то я согласилась бы с вами… в любом другом случае. Прямо сейчас? Не особо.
Я тот человек, кто говорил это. Себе.
Вы когда-нибудь делали что-то, а потом говорили типа: «Вау». На самом деле, я так делала. И это так на меня не похоже. А потом улыбались так широко, что казалось, будто ваш рот растянулся на многие мили. И в то же время, вы думали типа: «Ох, ты извращенка! О чем, черт побери, ты думала?».
Вот так я чувствовала себя. Потому что давайте взглянем правде в глаза. Мы все были в такой ситуации, когда делали что-то, чем потом не очень гордились. Как однажды в колледже я наклонилась перед супер сексуальным парнем просто потому, что чувствовала себя неуверенно и отчаянно хотела понравиться ему.
Ага, знаю. Не было смысла скрывать свою глупость и унижение. Не судите. Мы все совершали дурацкие действия, легкомысленные поступки в определенный момент нашей жизни. Все-е-е мы.
За исключением настоящего момента, потому что сейчас я осуждала себя, абсолютно.
