прямо через футболку.
- О боже, боже, боже.
- Я хочу, чтобы сегодня ты осталась у меня, Ви.
- У меня учеба, Демьян. И другие дела…
Он рывком стягивает с меня кардиган, затем футболку и теперь терзает языком и губами ничем не защищенные груди.
- Кайф. Какой же это кайф, чистый кайф…
- Хочу, чтобы ты осталась у меня, - повторяет он и снова прикусывает один из моих сосков.
Выдыхаю.
Резко, отрывисто, прерывисто.
Потому что его пальцы подбираются к клитору, раздвигают складочки и начинают бесцеремонно и крайне чувствительно трогать, лишая последних остатков самообладания.
…
Конечно же, я соглашаюсь и делаю все, о чем он просит. Я в полной и абсолютной зависимости от его губ, рук, языка. Это просто какое-то наваждение, мучительная сладкая пытка.
Одно лишь радует меня в сложившейся ситуации. То, что и он, похоже, сильно зависит от моего, мгновенно возбуждающегося от его взглядов и прикосновений, тела.
Ему нравится проводить со мной время, и он ничего, ничего не может с этим поделать.
…
- Ви, это тебе, - говорит Демьян, когда наутро я сижу перед зеркалом и прикидываю, стоит ли сегодня наносить макияж, или обойдусь лишь тонким слоем своего недорогого дневного крема.
Подходит и надевает мне на шею тонкую цепочку, с необычайно красивой подвеской в форме аккуратной капельки, которая устраивается в ложбинке между грудей и очень сильно, просто нереально мне идет.
Не успеваю осознать, как к этой подвеске присоединяются серьги такой же тонкой ручной работы и изумительной изящной красоты.
Дашка погуглила потом цену комплекта, и мы с ней долго не могли прийти в себя от его огромной, если не сказать баснословной, и не только по нашим скромным меркам, стоимости.
- Он точно влюблен в тебя, Ви. Несомненно, влюблен, - то и дело заявляет мне Дашка. - Потому что иначе он не стал бы дарить тебе такие дорогие украшений.
Может и не стал бы, но он дарит.
Духи, наряды, и еще множество других украшений из золота и драгоценных камней, помимо этого самого нежно мной любимого первого комплекта с капелькой. Он много чего бы мог мне не дарить, а я бы могла не принимать, но как-то так закрутилось все у нас…
Впрочем, все его подарки в любом случае хранятся исключительно в его особняке. Я настояла, сказав, что в общаге у нас ничего не спрячешь и толком даже нет замка на двери.
И одеваюсь по его вкусу я только исключительно в его присутствии. В остальное время я ношу свои обычные вещи, рассудив, что не стоит особенно выделяться среди девчонок своей студенческой тусовки.
Хотя многие знают, конечно, что мне удалось подцепить богатого и нереально красивого мажора, и даже делают ставки, через какое время я ему надоем.
Как только до меня доходит эта информация, я сразу же, недолго думая влезаю в чат и тоже делаю ставку на себя. На самый короткий срок – всего в неделю.
- В смысле? – вскидывает брови Альбина, заводила, считающая себя самой красивой девушкой универа и первая, кто начал завидовать мне и распускать разные сплетни.
Даже она, хоть и возникала, стоя в кружке подруг в туалете, что бросит он меня, не пройдет и двух недель, сделала ставку на целых три недели. И тут вдруг откуда-то одна…
- В каком смысле одна? – снова восклицает она.
- В прямом, - отрезаю я громко и при всех. - Думаю, продержусь максимум неделю. Он часто меняет девушек, чего еще ожидать от богатого избалованного мажора? Сама подумай.
После этого все завистницы, во главе с Альбиной, затихают и обсуждение, вместе со спором, как-то само собой очень быстро сходит на нет.
А Демьян продолжает заезжать за мной после занятий и работы. Продолжает водить по ресторанам и дарить разные украшения и подарки. И конечно же, он трахает меня так часто, как только возможно при моем и его графиках занятости.
…
Единственное, что омрачает нашу, кажущуюся такой нерушимой, идиллию, это ненормальная, просто какая-то дикая ревность Демьяна, ведь мне приходится то и дело вызывать ее, чтобы держать его в тонусе, и…его лучший друг Макс.
Макс не смирился с тем, что я выбрала его друга, и то и дело пытается смутить и спустить меня с небес на землю.
Если Демьян оказывается в клубе без меня, Макс тут же шлет фотки, пытаясь взять в ракурс не только Демьяна, но и обитающих поблизости девушек, каждая из которых из кожи вон лезет, чтобы зацепить его и, в идеале, соблазнить.
Когда я остаюсь одна в его обществе, что случается, как ни крути, время от времени, он смотрит на меня так, что я готова на месте провалиться от закрадывающегося в душу страха и волнения.
Так бывает, что вроде ничего особенного, но все равно как-то не по себе.
Макс не распускает рук, слава богу, но и взгляда этого мне хватает за глаза.
Иногда мне кажется, что лучше бы распустил, и тогда бы я со спокойной душой могла бы пожаловаться на него Демьяну, и тот приструнил бы его, как он умеет. А так…
…
Я влюблена по уши в Демьяна и просто не мыслю жизни без него. Я знаю, что он часто устает от всех и вся и крайне быстро теряет интерес к тому, что перестало быть новым для него. Я вижу, что люди надоедают ему скорее, чем он их полностью и до конца исследует и раскроет. Кто-то раньше, кто-то позже. Вопрос лишь в количестве времени, которое у него уходит на это. Так что, Альбина, со своим спором недалеко уходит от истины.
Я то и дело выставляю между нами разные границы и барьеры. И наблюдаю, с какой легкостью он преодолевает их один за одним.
Мне сложно, крайне сложно балансировать на этой грани. На острие ножа, когда чуть оступись и сразу полетишь в глубокую бездонную пропасть.
Мне кажется, что рано или поздно, но наши отношения обречены.
А потому, когда мы оказываемся с ним в постели, два безумных и голодных друг до друга, ненасытных диких зверя, я отдаюсь ему без остатка, а потом поднимаюсь и снова захлопываю двери перед самым его носом.
И не подозреваю, что наш разрыв уже так близок, и он может зависеть не только от меня, или от него. Но также от окружающих нас людей, которым не дает покоя наша одержимая увлеченность друг другом.
…
-
