сейчас не осталось никаких сил, поэтому под звук невнятных женских мычаний я опускаю куколку на кровать, помогаю снять платье и обувь, накрываю одеялом и собираюсь уйти в свою комнату, однако внезапная вялая хватка руки на моём запястье меня останавливает.
– Останься со мной, – тихо просит Диана, глядя на меня из-под полузакрытых век.
Разум кричит ответить ей «нет» и уйти, как и я собирался сделать изначально, но некий незнакомый голосок, шепчущий внутри меня, подстрекает остаться и лечь спать с ней. Всего разок. Только сегодня. А потом мы вновь вернёмся к схеме «только секс и ночёвка в разных комнатах».
– Хорошо, – с какой-то несвойственной мне обречённостью отвечаю я и скидываю с себя всю одежду. Забираюсь к Диане под одеяло, и она тут же льнёт ко мне всем телом, лицом прижимаясь к груди.
– Спасибо тебе, Логан.
– За что? – сдавленно шепчу я.
– За всё. А за сегодня особенно. Это был самый лучший день в моей жизни, – еле внятно бормочет она и крепко меня обнимает.
Я ничего не отвечаю. Просто не могу. Слишком много эмоций и ощущений кишат в грудной клетке и стягивают голосовые связки. Я лишь обнимаю куколку в ответ, зарываюсь носом в её светлые волосы на макушке и снова начинаю жадно наполнять лёгкие сладким ароматом кожи.
Блять.
По ходу, я всё-таки попал!
Логан верно сказал: всё, что ни случается, к лучшему.
Месяц назад, в вечер, когда я увидела Оливера с другой женщиной, я не могла понять, как может быть «к лучшему» то, что моя привычная жизнь рухнула, а любимый человек – предал? Однако сейчас я осознаю, что это лучшее, что могло со мной произойти.
Если бы я не застала Оливера за изменой, то так и продолжала бы существовать по его правилам и законам, даже не представляя, что можно жить как-то иначе. Ведь я действительно не знала.
До встречи с Оливером моя жизнь с бабушкой была куда более неприятной, чем я поведала Логану. Она не только любила частенько напиваться, приводя в нашу маленькую однокомнатную квартиру местных друзей-алкашей, и называть меня «обузой» или «такой же неблагодарной дрянью, как и моя мать». Бабушка так же, как Оливер, запрещала мне встречаться с друзьями вне учебного времени, посещать вечеринки, школьные экскурсии. Ругала и била ремнём, когда я случайно задерживалась после уроков с подружками. Про встречи с парнями вообще не могло быть и речи. Бабушка строго-настрого запретила мне даже думать о мальчиках, угрожая, что если увидит или узнает, что я с кем-то якшаюсь, то я немедленно вылечу на улицу. Мол, ещё одной обрюхаченной пигалицы она в доме не потерпит.
С одной стороны я понимала бабушку. Она опасалась, что я поступлю в точности, как моя мать-кукушка. Но с другой… Мне было до жути обидно её недоверие ко мне, ведь я никогда не обманывала её и старалась слушаться во всём. Разговаривала с ней вежливо, не бунтовала, не провоцировала, хорошо училась, ежедневно прибиралась в доме, готовила еду, чтобы бабушка после работы не тратила время и силы на готовку. И ко всему прочему я никогда не красилась и скромно одевалась, да и иначе не получилось бы – денег на красивую одежду у нас не было. Иногда мне месяцами приходилось ходить в потёртых джинсах и дырявых кедах, но я опять-таки не жаловалась. Даже когда бабушка, вместо покупки мне новой одежды, тратила часть зарплаты на алкоголь и сигареты.
В общем… Я была идеальной внучкой. Покорной и порядочной девочкой. Однако бабушка всё равно видела во мне мою мать, и я никак не могла это исправить. А потом я встретила Оливера и потеряла из-за него голову. Да и как там было не потерять? Он казался мне идеальным.
Красивый, статный, амбициозный, интеллигентный, начинающий, но уже преуспевающий бизнесмен. Оливер воплощал в себе всё, чего я не видела прежде в людях, которые окружали меня всё моё детство. Он с первого дня обращался со мной как с принцессой, сразу дал понять, что я ему очень симпатична, и буквально через пару недель после нашего знакомства приказал, чтобы я переезжала из хостела, в котором временно жила, к нему.
И да, он именно приказал, а не предложил. Наверное, для здравомыслящей девушки это уже показалось бы тревожным звоночком, но я не была здравомыслящей. На тот момент я уже была по уши в него влюблена и была готова пойти за ним хоть на край света. Он окружил меня любовью и заботой. Дал всё, в чём я нуждалась. Снабдил чистой, тёплой и современной квартирой, а через пару лет – большим загородным домом, который в итоге превратился для меня в комфортную клетку. А я и не заметила этого. И искренне считала, что моя жизнь пусть и имеет огромный список ограничений, но в общем и целом идеальна.
Как же я ошибалась.
Этот месяц, проведённый вдалеке от Оливера, открыл мне глаза на то, что на самом деле значит идеальная жизнь.
Это свобода.
Это право выбора.
Это возможность без колебаний и страха идти на поводу своих желаний, знакомиться и общаться с другими людьми и заниматься тем, что ты любишь.
И после «SpringFest» я каждый день продолжаю всё это делать. Вот уже две недели я в свободное время встречаюсь с Мией, а в не свободное – придумываю интересные рецепты, снимаю видео и активно веду свой блог, в котором после помощи Адриана моя аудитория стремительно возросла с семидесяти пяти тысяч до почти полмиллиона. И новые люди всё добавляются и добавляются, а предложения по работе прилетают в директ со скоростью света.
Стоит ли мне говорить, что я готова летать от счастья? Даже несмотря на то, что теперь я провожу за работой как минимум втрое больше времени, чем раньше.
Но мне всё это в кайф. Особенно учитывая, что за столь короткий срок я сумела заработать приличную сумму денег и приступила к поискам квартиры. Хотя честно признаюсь: мне с каждым днём всё меньше хочется съезжать от Логана, но знаю – рано или поздно мне нужно будет это сделать, пусть он и не говорит об этом.
Мы с ним вообще не разговариваем о нас и о том, что между нами происходит. И я абсолютно не понимаю – что, собственно, между нами происходит?
Мы не пара. Мы не в отношениях, но ведём себя так, словно всё с точностью до наоборот. Причём оба.
