клубе.
Закрытая вип-ложа на втором этаже – та самая, где Тоша мне изменил. Мысль проскальзывает как-то вскользь, не задевая ничего внутри. Шумная компания знакомых. Сплетни, смех, пустая болтовня – тоже мимо всё. Ловлю себя на том, что постоянно выпадаю из темы. Я их называла друзьями... Какие к чёрту друзья? Одно название. Смотрю в разгорячённые коктейлями лица и не могу выделить ни одного, с кем бы тянуло поделиться даже не пережитым – переживаниями. Никого.
Пропускаю пару шотов текилы за моё возвращение. Откуда конкретно никто не уточняет. Во-первых, все знают бессмысленно – захочу сама расскажу. Во-вторых, чужие проблемы – сплошная тоска, если на эту тему нельзя постебаться. Поводов я раньше не давала, вот и теперь не ждут.
Одиноко. Ложа сотрясается от смеха, а мне не по себе. И ведь никто силой не тащил, сама сюда рвалась каждой фиброй. К кому?
По привычке выкладываю парочку селфи в инстаграм. С десяток особо ярых поклонников тут же разливаются соловьями под снимками. Такое чувство, что родимые только меня и ждали. Ждуны хреновы. Зад оторвать и реально проявить настойчивость ни один за пару лет не сподобился. Можно подумать, Антона стеснялись. Закинуть удочку – пожалуйста. Расставить сети – уже напряжнее. Проще дождаться тех, кто сами в руки приплывут.
Смешно и одновременно грустно. Моя компания мне жмёт как детские туфли.
– Зайка, хватит грузиться, морщины появятся. Пошли потанцуем!
Привычно морщусь на неизменную «Зайку», но Леся уже спускается по ступенькам, ведущим на танцпол.
– Ну просто прелесть как вовремя, – иронично хмыкаю, подразумевая заигравший медляк, и поворачиваюсь к позеленевшей подруге. – Тебе плохо?
– Мне з-заш-шибись, – бормочет она, старательно сглатывая. – Ан нет... Я всё-таки сначала срочно отлучусь.
– Ты точно сама справишься? – Хмурюсь, помогая пошатывающейся Леське удерживать равновесие.
– Не кипишуй. Всё под контролем, – пьяно хихикает она, отстраняя мою руку. – Умоюсь на крайний случай.
Я решаю всё же проконтролировать, чтобы наша красавица снова дверью не ошиблась. А заодно стрельнуть у Леси сигарету.
– Ты же не куришь? – Она всё же находит в клатче искомое.
– Ну и? Ты в прошлом месяце зарекалась больше не пить. – Провожаю красноречивым взглядом покатившийся по полу тюбик помады. – Волосы подержать?
– Нет, иди уже. Я догоню. Наверное...
На улице метёт и тонкое платье совсем не греет. Встаю немного в стороне от толпы. Обняв себя одной рукой за плечо, задумчиво кручу в пальцах тонкую сигарету. Довольно глупый и нелепый порыв, но заполнить пустоту в груди сгодится. Правда, зажигалку прихватить не подумала, а идти назад в гудящий ульем зал не хочется.
Оглядываюсь по сторонам в поисках знакомых лиц и на мгновение теряюсь, столкнувшись глазами с Антоном Метлицким.
– Что, всё никак не решишься предложить мне огня? – Без предисловий нарушаю охватившее его оцепенение. Антон способен мяться часами, а я хочу скорее вернуться в зал. Всё-таки не лето.
– Да, конечно. – Спохватывается он, нехорошо бледнея лицом.
Очень интересно...
А что мы так занервничали, будто призрак увидели? Недавно в зеркало смотрелась, выгляжу прилично. Да и под рукой у меня в этот раз нет ничего горячего.
Иронично смотрю на то, как Метлицкий хлопает себя по карманам куртки, зажимая при этом зажигалку в пальцах правой руки. А ведь я и забыла почти, каким он может быть трогательным. Растерянный и смущённый взрослый мальчик.
– Антон, я пока закажу нам по коктейлю. Вам, наверное, нужно поговорить.
Из-за его плеча робко выглядывает миловидная брюнетка. Кажется, младшая дочь гендиректора городского телеканала, точнее не определю. Их у него две и обе без надобности носа за периметр отцовского дома не кажут.
– Антош, нам разве нужно поговорить? – Криво улыбаюсь, внимательно разглядывая его спутницу.
Две недели назад я планировала выйти за него замуж. Сегодня он твёрдо делает шаг навстречу в порыве закрыть собой другую девушку. От меня. Первая, внезапная встреча с бывшим, а внутри всё та же пустота. Однако любопытство всё же ударяет по апатии – вакуум в груди даёт тонкую трещину.
– Не знаю, Влада... – Он хмурит брови, по привычке пытаясь уловить моё настроение, чтобы понять от чего оттолкнуться. Впрочем, безуспешно. Моей бесстрастности сейчас позавидует даже коматозник. – Ты как?
– Бывало и лучше, Антош, но точно не с тобой.
Я не преследую цели как-то выделить связывавшие нас недавно отношения. Оно само получается. Антон щерится как загнанная в угол жертва, а моя хищная сущность просто не может не отреагировать. Это рефлекс. Раньше не замечала, теперь будто со стороны смотрю и понимаю, что мы друг другу совершенно не подходим. Мне с ним скучно, ему со мной душно. Удивительно как вообще продержались столько.
– Значит, всё к лучшему. – Он давит из себя улыбку, торопливо скрывая гримасу уязвлённого самолюбия. И только затем спохватывается, что мы не одни. – Знакомьтесь – это Алина, моя девушка. Алина – это Влада.
На сей раз без уточнений.
Его спутница густо краснеет. Наверняка она в курсе нашей с Метлицким связи и понимает, что я при желании могу на него покуситься. Да хотя бы из вредности. Единственное, чего оба не могут знать – меня сейчас волнует не прошлое. Было и было. Земля ему пухом.
– Приятно познакомиться, – произношу искренне.
В самом деле приятно, что он нашёл мне адекватную замену.
Алине рядом со мной неуютно. В этом они с Метлицким единодушны. Но она тактично уходит, оставляя нас наедине. Смышлёная, мягкая девушка, не ограничивает его авторитет и свободу, позволяя самому выбирать, где ставить точку. Я же предпочла бы её поставить сама.
А вот Антон почему-то находит нужным, чмокнув Алину в нос, остаться.
– Так что там с огнём? – напоминаю, провожая взглядом угловатую фигурку его новой любви, и без перехода делюсь наблюдениями: – Хороший выбор. Радует, что вкус на женщин у тебя развит лучше, чем на парфюм. Разит, как от отцветающей клумбы.
– А ей нравится. Алине всё во мне нравится, и мне для этого достаточно оставаться собой. – В его тоне звучит неподдельная нежность. По крайней мере, Антон честен и уколоть меня не пытается. – По-моему, теория о двух противоположностях трещит по швам, Влада. Ни черта они не притягиваются.
Перед моим лицом, наконец-то загорается пламя зажигалки. Крепкий ментоловый дым раздражает горло. Закашливаюсь.
– Не
