class="p1">— Не волнуйся, переживешь, — успокаивает она. — Я сама раздам…
Почесав кончик носа, ерзаю по стулу и откашливаюсь в кулак.
Таня бросает на меня нечитаемый взгляд, прежде чем сунуть руку в рождественский мешок.
— У меня пусто! — слышу голос Оли. — Слава Богу! — благодарно вскидывает глаза к потолку.
Она вертит между пальцев пустую бумажку, пока я почесываю подбородок.
— У меня тоже, аллилуйя… — сообщает Артур.
— И у меня… — прикусывает Таня губу. — У тебя что? — спрашивает сидящего рядом Данилу.
— Зеро, — ладонью прибивает к столу свою бумажку. — Все предсказания достались Зотову, вангую…
Слегка нервничая, слежу за тем, как тонкими пальцами Глаша вскрывает свой орех, из которого ей на колени падает кольцо из белого золота с бриллиантом “компромиссного” размера.
— У-у-у… — тянет Данила. — Я включаю камеру…
У Аглаи ошарашенное лицо, к которому подносит кольцо. Рассматривает его молча и без фейерверков, осторожно вертя пальцами.
Выдохнув, встаю со стула.
Все происходящее гораздо волнительнее, чем мне казалось еще вчера.
Чертовски.
Я волнуюсь, не зная, куда деть руки, поэтому опускаю их вдоль тела.
Аглая вскидывает на меня глаза, на ее щеках румянец.
Твою мать, я волнуюсь!
Я ни хрена не готовился, не заучивал речь, но даже комбинация из трех слов, которые собираюсь произнести, вызывает во мне бурю разных эмоций.
— Выходи за меня… — прошу, заглядывая в ее глаза.
Она сглатывает, а потом уголки ее глаз становятся влажными.
Блядь…
Тряхнув головой, она быстро смахивает со щеки слезу и кивает.
К свисту Страйка присоединяется взрыв праздничной хлопушки и громкие аплодисменты.
Мне вдруг кажется, что даже эти жидкие свидетели для нас лишние. Это слишком личное, чтобы делиться хоть с кем-то, но все уже случилось…
Протянув руку, подтаскиваю Аглаю к себе. Она утыкается лицом мне в грудь. Опустив его в ладони, прячется там ото всех.
Пф-ф-ф…
Не давая комментария ее тихому всхлипу, просто прижимаюсь губами к теплому виску и закрываю ее собой, обхватив руками.
— Это значит “да”? — бормочу.
— Я люблю тебя, Зотов… — шепчет она.
— Я счастливчик… — говорю в ее волосы.
Четыре года спустя
Шум хоккейного стадиона вокруг меня многотонный.
Я не так часто бывала на матчах в последнее время, но сегодня финал кубка, и мой муж хотел, чтобы мы были здесь. Я и сама хотела, телевизионная трансляция никогда не заменит «живого» присутствия на стадионе, тем более мой муж оплатил для нас места в ВИП-ложе. Не представляю, во сколько ему это обошлось, но сейчас я благодарна за заботу как никогда!
Сердце взволнованно скачет и пляшет, пока слежу за тем, что происходит на льду.
От волнения поджимаю на ногах пальцы, каждый свисток пропуская через себя, ведь этот день… Марк горел им на протяжении десяти месяцев полного сезона НХЛ. Он и вся его команда, неотъемлемой частью которой мой муж является.
У него разбит нос и верхняя губа, но он отказался от медицинской помощи. Каждый раз, когда его лицо мелькает на экранах мониторов, я вижу следы крови и до скрипа сжимаю ручку детской переноски, стоящей на соседнем сидении.
Когда он на льду, то перестает быть моим.
Когда он там, внизу, все, что нас связывает — мое имя, написанное на его клюшке. Оно красуется на ней четыре года вместе с именем Маруси, а три месяца назад там появилось еще одно.
Трибуны взрываются синхронным воем, когда лидирующая тройка, в составе которой мой муж, успешно разыгрывает передачу, и Марк загоняет шайбу в ворота соперника.
— Гол! — визжит Маруся, хлопая в ладоши. — Гол!
Гул стоит такой, что пол подо мной вибрирует.
Заглянув под капюшон переноски, убеждаюсь, что моей крохе до лампочки происходящее вокруг, его редкие светлые реснички на сомкнутых веках еле заметно подрагивают. Это единственная реакция на маленьком безмятежном личике.
Зотов-младший крепко спит, ведь совсем недавно плотно поел.
Три месяца назад наша семья стала на одного человека больше.
Матвей Зотов…
Еще одна победа моего мужа, такая же единственная и неповторимая, как те, что он добывает на льду, но не идущая с ними ни в какое сравнение.
Он хотел второго ребенка и терпеливо ждал, пока я позволю нам его сделать, а когда Матвей родился, у Зотова в голове явно случился маленький взрыв. Быть отцом — его призвание, заложенное генетически.
— Я позвоню деду… — сообщает Маруся, доставая из переброшенной через плечо сумки свой телефон.
Она включает видеосвязь, деловым тоном сообщая в камеру, где находится и что вокруг происходит. Ее жизнь чрезвычайно наполнена, и ее социальным сетям невероятно повезло, ведь моя дочь обожает работать на камеру и обожает внимание.
В сентябре ей исполнится десять.
Мы будем праздновать ее день рождения здесь, в Канаде, уже в третий раз. Мы живем тут постоянно чуть больше двух лет, а до этого бывали наездами.
Это было… сумасшедшее время…
Полное тоски, перемешанной со счастьем и приключениями. Событиями, эмоциями.
Отношения на расстоянии могут быть мучительно выматывающими, и однажды, когда в очередной раз ждала звонка от Марка, я с внутренней тоской поняла: наши юношеские отношения были обречены с рождения…
Мы были не готовы.
Ни я, ни он.
Ведь то, через что мы с Марком прошли за те два года, в течение которых мотались друг к другу через океан, — настоящая титаническая работа над отношениями.
Мы поженились четыре года назад, за три дня до того, как он вылетел в Канаду. Было всего пятнадцать человек, включая родителей Марка, но этот день был лучшим в моей жизни после дня рождения Маруси.
— Привет… — машу в камеру отцу, когда дочь берет меня в фокус.
Мы навещаем друг друга приблизительно дважды в год. С бабушкой и дедушкой по отцовской линии Маруся общается так же: либо по видеосвязи, либо когда приезжает к ним на каникулы. Прошлым летом она провела у них примерно две недели и еще одну неделю зимой.
Власов передал мне опеку. Подписал все документы. Согласился на все условия.
Они общаются и встречаются во время Марусиных каникул. Он женился и развелся, от этого брака у него новорожденный ребенок. По словам Маруси, это мальчик. Я не интересовалась подробностями, я видела Власова всего пару раз после того дня, когда он чуть не убил моего ребенка…
Он просто исчез из моей жизни. Испарился. И это было так… словно я заново начала дышать!
Болельщики Виннипегских джетов синхронно поют гимн своего клуба, и Маруся его подхватывает. За два года жизни в Канаде ее английский достиг разговорного уровня, ведь в школу она
