– Это должна быть свадьба. Иначе…
– Всё, не начинай, – он замахал руками, как пугало в ураган. – Я уже понял, что это клеймо и позор на всю жизнь. Единственный вариант, который я вижу, хотя не понимаю, почему бы просто всё не отменить, произвести рокировку.
– Это не шахматы, это свадьба, – напомнила Света.
– Это уже не свадьба. Давай я изображу жениха. Это спасёт ситуацию?
– Как это? – Света решила, что ослышалась.
– Да как-как? С твоей стороны жениха всё равно никто не знает. С Костиной знает – у нас почти все знакомые общие. Но поженимся, а потом разберёмся.
– В смысле – ты будешь изображать Костю? – одурело уточнила Светлана. Она от изумления даже плакать перестала. – Но у меня даже нет его паспорта.
– Ещё не хватало подлогом документов заниматься! Вот Костян обрадуется, когда вернётся. Аж на Мальдивы сбежал, а приехал уже женатый. Нет уж, я по своим документам женюсь. Зато ни тебе позора, ни праздник отменять не надо. А маме своей объяснишь что-нибудь.
– Она Костю тоже не видела, – заторможенно проговорила Света. – А тебе это зачем?
– Как зачем? Я, можно сказать, за чужой счёт женюсь. Ни тебе нервотрёпки с подготовкой, ни материальных расходов. Я, может, и разводиться потом не буду. Чего два раза мучиться? Опять же, невеста благодарна до одурения, что я жениться согласился. Мечта, а не мероприятие. Ещё поесть хочу на халяву и на лимузине прокатиться. Или на чём там вас катать собрались? Если тебя что-то не устраивает…
– Да! Я согласна! Меня всё устраивает, – завопила Света. – Это, конечно, дикость невероятная, но… У нас же нет другого выхода.
– Выход есть, – напомнил Вересов. – Причём вполне логичный. Но тебя он почему-то не устраивает. Надеюсь, ты не воспользуешься моей добротой и не будешь сразу после свадьбы делить имущество? Хотя девушки, которые возвращают кошельки, на такую подлость не способны, да?
– Но заявление же подано на нас с Костей, – не обращая внимания на колкости, озабоченно сказала Светлана.
– Это я беру на себя. Так, давай, расписывай мне план действий.
– А ты правда это сделаешь? – прошептала Света.
– Если Костян не вернётся, а он не вернётся, то придётся. И не благодари, будешь должна.
– Буду, – с жаром подтвердила она. – Я тебе по гроб…
– Отлично, – перебил Андрей. – Какие же вы, женщины, странные – всё у вас через… кхм… трагедию и надуманные сложности. Ладно, давай говори, что делать надо? Я всё же не совсем в теме. Кстати, кольцо дай померить, а то не подойдёт ещё…
Раиса Матвеевна была в культурном шоке.
– А вы уверены, что именно вы будете жениться, а не Константин Николаевич? – уже в который раз спрашивала она, не решаясь вносить в записи требуемые изменения. – Как это – жених поменялся? Я ещё понимаю, если бы невеста…
– А почему у невесты приоритет? – скандальным тоном потребовал объяснений Вересов. – Что, у женихов прав меньше?
– Нет, просто Константин Николаевич предупреждал, что поменяется невеста! А тут он сам на кого-то меняется.
– Вы не волнуйтесь, я оплачу все ваши моральные переживания, – успокоил Раису Матвеевну новоявленный жених. – Так бывает.
– Нет, я тут всю жизнь работаю, – возмутилась дама, ожесточённо протирая очки. – Не бывает такого. Эдакая карусель в первый раз! Но я согласна.
Последнее она произнесла неожиданно ласково и даже ободряюще, многозначительно уставившись на пришельца.
– Вот и отлично, – обрадовался тот и полез в карман за портмоне.
Костя так и не появился. Телефон его всё так же был выключен, вестей не поступало, хотя Света до последнего надеялась на чудо. Поверить в то, что с ней могли поступить столь подло, да ещё кто – её принц! – не было никаких сил.
Но утро знаменательного дня никаких изменений не принесло. Ночевала Света у мамы, которая порхала пташкой и находилась в эйфории от предстоящего мероприятия.
Накануне Дарья Антоновна была необычайно миролюбива, вероятно, странное настроение дочери передалось и ей. Либо материнское сердце всё же почувствовало неладное. Так или иначе, Дарья Антоновна Свету не задирала, а лишь навязчиво повторяла, что главный человек на свадьбе – это мать невесты. И даже очень кстати, что жених будет без родителей.
Андрей предупредил, что своей матери он ничего говорить не станет. Тем более, что та тоже может не одобрить столь скоропалительный брак. Света пребывала в состоянии нездоровой апатии, поэтому вообще ни с кем не спорила и боялась только одного – что Вересов передумает участвовать в этом балагане.
Бежевый лимузин с кольцами, шариками и куклой на капоте прибыл под Светины окна ровно в назначенный час. Она уже была причёсана, одета и мелко тряслась от переживаний.
– Приехал, – заорала Дарья Антоновна, дежурившая у окна. Её тоже причесали и накрасили. Мамины кудряшки были забетонированы насмерть и при движении даже не шевелились.
– Хороший лак, – одобрила она работу парикмахера. – Как клей «Момент». Волосы-то у меня потом не выпадут? А то я ещё и на своей свадьбе хочу погулять красавицей.
Парикмахер пообещала, что не выпадут, и радостно умелась восвояси, перекрестившись. Дарья Антоновна вымотала её так, словно девушка причесала не маму с невестой, а сделала модельные стрижки табуну коней.
– А тебе локоны идут, – прослезилась будущая тёща и промокнула глаза платочком. – Красавица ты у меня. Всё иди, двери жениху открывай, знакомь нас.
Вересов чётко выполнил все инструкции. Предупреждённый о том, что найти общий язык с тёщей не получится ни при каких обстоятельствах, он подготовился морально и материально – купил громадный букет и бухнулся на колени прямо в коридоре, не закрывая двери, дабы соседи были в курсе. Это условие тоже содержалось в выданных Светой инструкциях.
– Уважаемая Дарья Антоновна, прошу руки вашей дочери! Обещаю быть с ней и в горе, и в радости! – проорал он, едва не сорвав голос. Соседи начали хлопать дверьми и подтягиваться на крик.
– Здравствуй, Костенька, здравствуй, зятёк, – тоном бабы-яги, заманивающей Ивана Царевича на ужин, пропела маменька. – Даже и не знаю, что сказать, так всё неожиданно.
Андрей с некоторым изумлением выглянул из-за букета, который был размером с хорошую ёлку, и вежливо улыбнулся, дескать, да, неожиданно, ехал на лимузине, дай, думаю, зайду.
– Мама, познакомься, это Андрей, – в коридор вылезла Света, сияющая от счастья, что её хотя бы тут не предали. Как ребёнок, которому сначала сказали, что он не пойдёт в цирк, а потом вдруг помахали перед носом билетами и велели собираться.
– Как это – Андрей? – нахмурилась Дарья Антоновна. – А Костя?
Теперь Андрей уставился уже на Свету. Могла бы и заранее маме всё объяснить. Та неопределённо пожала плечами и нахально пояснила маме:
