Что она и что он? Ей уже порядочно лет, а она все еще живет с родителями в своей маленькой комнатушке и фактически вместе с маленькой дочкой сидит на шее у отца. Дочка уже ходит в школу. Не сбылись ее планы переехать в Москву. Мать постарела и с трудом дорабатывает до пенсии. А она сама разрывается между научной лабораторией, рынком, лекционным залом, школьными уроками и очередями в магазинах за самым необходимым. И постоянно страдает от нехватки средств и невозможности пробиться в науке. А он, богатенький петербургский делец, приехал развлечься с никчемной, несостоявшейся провинциалкой. Ей стало противно и стыдно за ее мечты о том, как он будет большим ученым, конструктором, руководителем крупного конструкторского бюро, о том, что она тоже совершит мировое открытие…
Он взял со стола ее практикум, изданный на французском языке. Попробовал прочитать заголовок. И она увидела огонек удивления, мельком блеснувший в его глазах. Она разозлилась от постигшей ее явной несправедливости. Она вспомнила обожание в глазах ее маленьких, но очень старательных студентов, которые называли ее «молодая мадам», для которых она была вестником мира науки, единого для Запада и Востока. Она была не просто преподавателем, но кумиром — неравнодушная только к науке, оставляющая за бортом жизни погоню за тряпками и любовью, способная обсуждать шальные, быть может, проекты, но твердо верящая, что на свете есть только один бог, и бог этот — знание.
Она взяла себя в руки. Если теперь, в этот вечер она позволит его сытенькой благодушности подавить ее интеллект, она обесчестит всю свою жизнь. А он как раз вынул из кармана пластинку.
— Привез для тебя новую серию, ты любила когда-то оркестр Поля Мориа.
— Да, я любила. — Она повертела пластинку в руках. «Хабанера», «Венгерская рапсодия». А что на другой стороне? «Весенняя песня» Грига, «Адажио» Джиозотто… Фамилия Джио-зотто попалась ей в первый раз. — Поставим «Адажио».
Что он действительно любил — слушать ее голос и то, как она выражалась. Никто из его окружения так просто бы не сказал. Раздались бы какие-то смешки, замечания, реплики, пытающиеся привлечь внимание. А она сказала трогательно и просто: «Поставим „Адажио“», — и он с удовольствием улыбнулся ей в ответ.
Под музыку она начала рассказывать ему о Лаосе. О мокрых лианах после дождя, о пестром базаре, о жизни в посольстве, об осторожности и трусости людей, о смешных мелочах жизни и, как-то особенно нежно, о своей там работе. Потихоньку она развернула перед ним полный спектр тех проблем, над которыми бьются лучшие иммунологические умы. Так, ненавязчиво, под музыку, она прочитала ему целую лекцию о современных проблемах науки. Он слушал ее внимательно, но с улыбкой. Он знал, что она умела зажечь. Ему даже стало немного жаль, что вот она, женщина, занимается такими интересными вещами, а он перепродает старые иномарки и новые «Жигули» и испытывает радость, когда удается выгодно продать пригнанную из Финляндии кучу ржавого металлолома. Но, как следует оглядев ее бедную комнату, старые шторы, тонкий слой пыли, предательски лежащий на зеркале, он опомнился и решил, что с такой женщиной, как Наташа, ему вовсе не по дороге. Он подумал, что бы сказала она, если б увидела его с трудом добытую югославскую стенку, немецкую хрустальную люстру и хорошенькую молодую жену?
Наташа замолчала. Пока она рассказывала, он, как всегда, успел исчертить несколько листков забавными рожицами.
Еще несколько лет этаких трепыханий, думал он про нее, и без денежных инвестиций ее бешеный пыл увянет. Никому скоро ее наука не будет нужна. Финансирование все сокращается и, похоже, через несколько лет прекратится совсем. Что тогда она запоет и кому будет нужна со своими теориями? Безусловно, он прав, что так рьяно делает деньги. Вот сейчас строит дачу. Конечно, мещанство, но так хочется жить широко и комфортно! Надо быть реалистом. Он выпил шампанского. Конечно, она заслуживает уважения. Не каждая женщина, да и мужчина, может подняться над пошлой действительностью .
Ему захотелось подойти к ней, обнять и хоть таким образом приобщиться к своим юношеским честолюбивым мечтам что-нибудь этакое открыть или что-то построить. А она застыла как во сне, сидя за своей все той же, когда-то шикарной, а теперь уже старой, разбитой пишущей машинкой, и плечи ее были устало опущены. Он поднялся с кресла и обнял ее сзади. Интерес, желание, но не любовь, вызвали это легкое прикосновение. Она отвела его руку и встала. Глаза ее стали пусты, и он заметил, что нежность из них куда-то пропала.
— Уже шесть утра, — сказала она устало, — как тогда… А он и не вспомнил, когда это было — «тогда»… Забыл. Он попытался обнять ее крепче.
— Я не хочу. Уходи. — Он не услышал сомнений в коротких словах.
Как, его выгоняют? Его?! Он повернулся и вышел.
Ах сколько воли она собрала, чтобы так ему ответить! Но она не подстилка. Зачем он, добропорядочный и благополучный семьянин, в каждый свой приезд считает долгом отметиться у нее? Приобщиться к интеллектуальной жизни, а заодно и к ее постели? Еще неизвестно, что он и думает-то о ней. Если он ее хоть немного любит, неужели не видит, насколько ей плохо? Ведь она буквально погибает как личность. Еще годик-другой, и жизнь действительно сломает ее. Без денег, без научной поддержки, окруженная недоброжелателями, которые считают ее выскочкой, ей не выжить. А другая жизнь для нее не годится. И если Наташа дорога ему, он давно должен был принять какое-нибудь решение. Либо да, либо нет. Ведь видно, что ее отношение к нему остается в силе. Десять лет назад она просила его жениться на ней. Достаточно времени, чтобы понять и выбрать, с кем нужно рядом идти по жизни. Конечно, она тоже совершила ошибку с замужеством, но ведь Алексей первый ее отверг, а теперь ясно, что он был не вполне счастлив в семейной жизни. Довольные жизнью мужчины не ищут общества одной и той же женщины из года в год. Значит, тоже не все в порядке в городе на Неве. Бывают же случаи, люди соединяются через много лет, осознав, что довольно делать ошибки. Но Алексей не таков. Он стал слишком примитивен. Зациклился на материальных ценностях. Наверное, он всегда был таким, она просто не замечала. И поэтому для него в порядке вещей поступать с ней в духе завоевателя. Да, он ведет себя просто как эгоист.
Наташа стояла перед захлопнутой дверью и дрожала от возбуждения и прохлады. Она ругала себя за слабость. Ей пора перестать быть неопытной и глупой. Надеяться больше не на что. Он ушел навсегда, и их пути разошлись. Пора перестать относиться к нему как к близкому человеку. Он не любит ее, это ясно. И правильно она сделала, что отказалась от близости. Ей не нужны равнодушные ласки без всякой ответственности. Он должен был бы давно уж понять, что ей нужно только безоговорочное «с тобой навсегда».
