Мы проспали всю ночь, обнявшись, так и не изменив позу. Да и сейчас, стоило мне шевельнуться, его руки только крепче стиснули меня, прижимая к твердой груди.
— Иди ко мне… — бархатный голос прошелся по коже, заставляя выгибаться и мурлыкать.
Как природа создала настолько соблазнительного мужчину, что его руки, его голос, даже его взгляд — все доставляет мне наслаждение? Соблазн во плоти.
Только мой соблазн. Мой собственный. Немного стыдное, но такое сладкое чувство собственничества. Больше никто никогда не получит моего Дэрила.
Его губы скользили по моему телу, словно он задался целью перецеловать каждый сантиметр моей кожи.
— У тебя есть на сегодня какие-нибудь дела? — прошептал он на ухо, и от нетерпения, делавшего его голос хриплым, меня пробрало горячей дрожью.
Какие дела… Самолет в Москву улетел примерно в тот момент, когда мы наконец добрались до кровати в спальне.
Это не значит, что от студии до кровати мы мужественно сдерживались и совсем никак не нарушали общественный порядок и не радовали случайных свидетелей «бесплатным шоу».
Совсем-совсем наоборот…
Так что нет, дел у меня больше никаких не было. Разве что выбросить к черту собранный чемодан, не распаковывая. Вместе с прошлой жизнью. И оставить из одежды только прозрачное, кружевное, дерзкое, кожаное и крышесносное.
— Мммм… а у мистера Дэрила Уайта есть, чем заполнить мой ежедневничек? — мурлыкнула я, отлично зная, что сейчас мне не только ежедневничек заполнят, а все, что захочу.
— Да, предлагаю сегодня наслаждаться домом с бассейном рядом с океаном, пока еще можем, — рассмеялся он. И добавил, глядя очень-очень серьезно, как будто сообщал мне главную тайну вселенной. — Я тебя люблю.
— Все будет плохо? — спросила я, с замиранием сердца любуясь изгибом его губ, прозрачной водой голубых глаз. Как я могла отказаться от него? В каком отчаянии и безумии?
— Все будет ужасно, — подтвердил Дэрил, почему-то улыбаясь. — Но мы что-нибудь придумаем, моя Лили. Я созвонюсь с бухгалтером и юристом, прикину, сколько останется денег после выплаты неустойки, если Дик не будет судиться. Можно ли будет открыть трастовый фонд на еще не зачатого ребенка. Попробую прикинуть, во что вложиться.
Я провела пальцами по его лицу, разгладила складку между бровей.
— Давай сегодня об этом не думать?
— Давай… — снова согласился он, нависая надо мной и медленно целуя, оттягивая нижнюю губу и оставляя на ней нежный укус.
Я приподняла бедра, чувствуя его налитую твердость члена у самого входа, поерзала, намекая, что хватит поцелуев, где мой страстный секс?
Дэрил усмехнулся, потянувшись к тумбочке за презервативом.
Я перехватила его запястье:
— Зачем? А дочка?
Глаза Дэрила вспыхнули, но он прикрыл веки и качнул головой.
— Нет… — он поцеловал меня в губы. — Пока так. Я не могу тобой рисковать, моя Лили. Полгода, до теста на ВИЧ. Только потом…
Его ладонь скользнула по груди удивительно нежным, трепетным жестом и легла на мой живот, словно там уже пряталась наша будущая малышка. Крошечная, пахнущая молоком и карамелью, дочка Дэрила Уайта, такая же невероятная, как он.
Просто захватывало дух, когда я пыталась представить, каким же получится ребенок от него, если двое старшеньких, от не настолько удачного производителя, вышли такими классными. У меня даже в груди заныло от желания скорее познакомиться с нашим чудом.
«Ты уже не в Канзасе, Элли» — вспомнила я слова Олега — и с этого момента точно знала, как ее назову.
Я отпустила запястье, покоряясь его решению, в который раз подумав, что, когда он вот так медленно и тщательно раскатывает презерватив, глядя мне в глаза, это заводит почище любых ласк. Потому что в его взгляде я вижу предвкушение, обещание всего того, что сейчас со мной сделает этот рыцарь, как только облачится в доспехи.
Дэрил резко перевернул меня на живот, вздернул, распластывая по себе, и в одно движение вонзился на полную длину, заставляя временно забыть обо всем: еще неслучившихся детях, будущих финансовых проблемах, прошлом недопонимании. Заставляя терять голову — как всегда, с первой секунды, когда я его увидела и сердце понеслось вскачь.
Он плотно прижался к моей спине, удерживая одной рукой вокруг талии, а другой обнимая горло, и принялся вбиваться внутрь резкими, короткими движениями. Его дыхание у самого уха, неловкая, но почему-то безумно возбуждающая своим подчинением его воле поза, горячая рябь, расходящаяся от низа живота — я закипала медленно, но неумолимо.
От нежности не осталось следа, но такие перепады настроения в постели с Дэрилом заводили меня до невозможности. От извращенца, предлагающего самые грязные и возбуждающие игры, к властному господину, подчиняющему мое тело, а от него — к нежнейшему возлюбленному, благоговейно ласкающему губами каждый изнывающий от наслаждения сантиметр моей кожи.
Запрокинув голову, ощущая уверенную хватку на шее, я выгибалась все сильнее, пока скрученные мышцы не перешли свой предел напряжения и мелкая дрожь, собравшись между ног, не взорвалась бешеным оргазмом.
Дэрил уронил меня на кровать, навалившись сверху и продолжал входить жестко, быстро, на полную длину, прикусив нежную кожу возле уха, пока и его не накрыло.
— Ты какой-то дикий… — сорванным от крика голосом прошептала, нащупывая на шее болезненные следы зубов.
— Ты моя! — оскалился он, подгребая меня ближе.
— Нет уж, — я закинула на него ногу и сцепила руки в замок на шее. — Это ты мой.
Кольцо снова заняло законное место на моем пальце.
Теперь по-настоящему обручальное.
Актриса Голливуда. Дом попроще
На сумму за фильм Изабель, пришедшую ему на счет, Дэрил смотрел крайне мрачно. Сумма была красивая, большая. Я даже задним числом стала гораздо меньше ревновать его к этой суке. Допишет нолик — вообще готова одолжить мужа на недельку.
С возвратом!
Но даже эта красивая сумма нас не спасала.
Еще Дэрилу полагались проценты от компаний, которые выкупят права на показ фильма, но без его участия рекламную компанию свернули, так что, увы, с деньгами выходило не так хорошо, как могло бы быть.
Изабель прислала по этому поводу очень гневное письмо, но Дэрил на него не ответил.
— Хочешь секрет? — прошептала я ему глубокой ночью, когда все пустоты в моем сердце были заполнены его горячей любовью и дышалось от этого легче.
— Дай мне пятнадцать минут, — вздохнул Дэрил.
— Не такой секрет! — фыркнула я, целуя его в горячие губы.
— А какой?
— Я ужасно, ужасно, ужасно, невыносимо ревную тебя к Изабель. Ее муж сказал, что она хотела тебя соблазнить. Я… боялась. Что получится.
— Ох, Лили… — Дэрил обнял меня, прижимая к себе. — Моя Лили… Мало ли кто чего хочет? Тебя вообще все половозрелые самцы хотят, но кто же им даст?
— Меня? — изумилась я. Ну да, Дик, Олег — они это говорили, но…
Нет, услышать от Дэрила — это было другое.
— Думаешь, я не вижу, как они на тебя смотрят?
— А ревнуешь?
Он задумался.
Пальцы гладили мою кожу, в задумчивости выводя круги и спирали.
— Хочу ли я их убить? Да. Думаю ли я, что ты соблазнишься? Нет. Я чувствую твою любовь. А если перестану — уже будет неважно, соблазнишься или нет.
Весь день я приходила к Дэрилу в гостиную, где он хмуро сидел над ноутбуком, общаясь с юристами и бухгалтером, приносила кофе и противные зеленые смузи, которые он обожал. Увы, больше ничем я помочь не могла. Совсем ничем, даже если бы продала свою пензенскую квартиру, это никак не помогло бы.
