— Не наговаривай на девушку зря. Ты же не знаешь всех обстоятельств ее жизни, — прикрикнул на друга Денис. — И потом, кто-то принес чеки и деньги и передал на ресепшн. Настя тоже хороша, нашла куда платежный документ положить! — защищал Анну Денис.
Он даже представить не мог, что эта честная и правильная девушка, готовая попасть под раздачу, только чтобы защитить подругу, окажется воровкой. Его сейчас больше интересовало другое.
— Слав, у тебя богатая фантазия. А ты не думаешь, что это просто череда случайностей, а не преступная схема. Разве девушка знала, когда к нам под колеса бросалась, что мы проедем именно этой дорогой? Она, может, убегала от преследования и хотела, чтобы ей помогли.
— Да, согласен, — влез в разговор Пашка. — Я тоже не очень верю, что Анна прожженная аферистка.
Денис впервые посмотрел на работника с благодарностью.
— Так, в тот момент она и спасалась, а потом прикинула, что крутые ребята на крутой тачке ей попались, вот и придумала, как их раскрутить на бабки.
— А почему она с Владом из кемпинга удрала, если планировала нас раскрутить?
Славка замолчал и почесал лоб. Действия Анюты никак не укладывались в его версию.
— Ладно, — нехотя согласился он, — тогда была случайная встреча. Но потом… в клубе, когда она напала на Реншу…
— И здесь было случайно. Она не могла знать, что мы сняли вип-кабинет, — убедительно сказал Денис. — Не забывай, девушке только восемнадцать лет. Она еще не успела стать прожженным циником. И потом, если бы она хотела нас завлечь, она бы показалась в своем настоящем виде. А Анна пряталась постоянно за гримом и этими ужасными черными точками.
— Простите, это вы, о чем говорите? — поинтересовался Павел. Его глаза горели от любопытства. — О каком настоящем виде?
— А ты еще не понял? — усмехнулся Славка. — Внешность нашей Анюты — чистой воды бутафория. Грим! Она так старательно спряталась, что мы ее не узнали.
— Естественно, не узнали. Уже больше четырех месяцев прошло с той встречи в лесу. И видели мы девушку при свете одно мгновение, — сделал вывод Денис. — Влад, как думаешь, чего она испугалась? Почему бросилась в палатку?
— Да, кто его знает. Вроде какой-то мужик к нашему костру подошел и топорик попросил. Я тогда сразу почувствовал, как она напряглась.
— Может, это ее жених был?
— Вроде бы нет. Эти два парня на машине приехали и заняли свободное место в кемпинге, — Влад нахмурился.
— Погодите, а вдруг они ее выкрали из дома? — вскочил с кресла возбужденный Пашка. — А она потом от них сбежала?
Денис смотрел на мужчин, слушал их рассуждения и думал только об одном: сколько этой малышке пришлось пережить!
— В общем, так, — сказал он, и все сразу замолчали, так как получилось неожиданно громко. — Никакую полицию я вызывать не буду. Сами разберемся. Мы знаем только версию Вячеслава. Надо выслушать и вторую сторону. Мужики, я сейчас поеду к секретарше домой и с ней поговорю.
— А может, сначала позвонить? — предложил Слава.
— Точно.
Денис взял в руки телефон, нашел в личном деле номер Анны и набрал его. Он ждал, пока девушка ответит, но в ухе раздавались только длинные гудки.
— Не отвечает?
— Не слышит.
— Набери еще раз.
Денис послушно выполнил советы своих сотрудников. Он подождал опять несколько гудков и уже хотел отключиться, как вдруг в трубке что-то щелкнуло, потом пискнуло, послышались звуки борьбы, крик. Вдруг прямо в ухо резануло:
— Помоги-и-и-те!
* * *
Режиссер поднял тяжелые веки и внимательно окинул Анюту взглядом. Это был крупный мужчина спортивного телосложения, но какой-то налет небрежности присутствовал в его фигуре. Волосы слишком длинные и лохматые, щетина на щеках и подбородке неопрятная, верхняя пуговица рубашки висела на ниточке, а его ботинки были явно давно не чищены.
Весь вид Сергея Николаевича говорил: «Девочка, не путайся под ногами, не мешай великим людям вершить свои бессмертные дела». Но Анюта не испугалась, выдержала этот суровый осмотр и не опустила глаза. Сейчас ей нельзя сдаваться. Открылся прекрасный шанс не только наказать Марину, и его надо использовать, но и приблизить на несколько шагов свою мечту. В конце концов, никто по лбу не стукнет, если она спросит.
— Говори, что хотела?
Анюта сложила губы бантиком и постучала по ним пальцем, размышляя, с чего начать разговор. Режиссер махнул рукой помощникам, и они с полуслова поняли босса и отошли в сторону.
— Господин Голливуд, — начала Анюта, увидела, как сердито режиссер нахмурился, и поправилась: — Сергей Николаевич, мне не нужно платить за работу.
— Вот как? Удивила! — он усмехнулся, но, видимо, уловив в выражении лица Анюты что-то еще, помимо ее слов, продолжил: — А что ты тогда хочешь?
— Услугу.
В глазах режиссера загорелся огонек любопытства. Он показал рукой на стул, и Анюта опустилась на него. Она расправила плечи, выпрямила спину и сложила ладони на коленях: так всегда сидели в фильмах воспитанные и скромные леди. Режиссер махнул фотографу, и тот начал щелкать затвором камеры.
— Ты не против?
— Нет, — ответила Анюта и усмехнулась уголками рта: «Еще бы я была против!» Она видела, что Голливуд из любой ситуации стремился извлечь выгоду. В этом они были похожи.
— Ну, и какую же ты хочешь услугу?
— Я хочу взять напрокат это платье, светлую шубку и вас.
— Что-о-о? — глаза Голливуда полезли на лоб, и он закашлялся. — Интересно. Такие предложения мне еще не поступали. И как связан я с платьем и шубкой? А, понял, я одна из этих несчастных норок!
В его глазах заиграли смешинки.
— Не совсем. Я хочу проучить одну зазнавшуюся особу, хозяйку галереи изобразительного искусства.
— Это та галерея, что находится на проспекте Ленина?
— Нет. На проспекте Вознесенского.
— О, и чем тебе Марина Белецкая не угодила?
— Вы ее знаете, тогда еще лучше. Короче, — Анюта наклонилась к режиссеру и перешла на доверительный тон: — Мы с подругой пришли полюбоваться на выставку авангардной живописи. Знаете, как я люблю картины? — здесь Анюта покривила душой, но она и не планировала исповедаться постороннему человеку. — Просто с ума схожу, если не смогу посетить новую выставку.
— Похвально, похвально для такой молоденькой девушки, — усмехнулся режиссёр. — Повышаешь образование?
— А как вы догадались? — Анюта распахнула глаза.
Голливуд крякнул и опять махнул рукой фотографу.
— Милочка, да ты прирожденная модель. Будешь у меня сниматься?
— Да, только не в рекламе нижнего белья, — тут же согласилась Анюта. А почему бы не согласиться?
— Ну, и что тебе сделала мадам Белецкая? Даже представить не могу, чтобы она кого-то обидела. Не женщина, а сама респектабельность и сдержанность.
«Знал бы ты ее сдержанность!» — усмехнулась про себя Анюта, но промолчала. В том, что Марина при виде ее нервничала, была и вина Анюты: Белецкая чувствовала в ней потенциальную опасность, вот и старалась оградить жениха от ее воздействия.
— Она выгнала нас с подругой из выставочного зала, причем еще и оскорбила. Заявила, что у нас не соответствующий дресс-код.
— Не знал, что на выставках тоже встречают по одежке.
— Я тоже не знала. И вдвойне обидно, что рядом с хозяйкой тусовался странный человек в спортивном костюме, и она перед ним лебезила. Получается, этому мужику можно, а мне нельзя?
— Так, это я понял. А наказать как хочешь?
— Я просто хочу прийти к ней в галерею вся разнаряженная, как сейчас, с профессиональным мей-капом на все лицо и в сопровождении известного человека. Это вы. И буду вести себя так же высокомерно, как она разговаривала со мной.
— Ты думаешь, на нее это подействует?
— Я читала, что в психологии такой прием называется эмпатией. Надо создать для человека то же положение, в какое он ставил людей. Только тогда он поймет, возможно, что был не прав.
— А, понял. Ты хочешь создать ситуацию как в фильме «Красотка»?
