- Я всё сказал ей честно, - упорствовал он.
- Бросать девушку перед свадьбой, само по себе не честно, - сказала я.
Андрей вдруг жёстко и едко ухмыльнулся.
- Правда? А жениться, понимая, что это не тот человек, с которым ты хочешь прожить всю жизнь, это, по-твоему, честно? Ты рассуждаешь, как мои родители. И как её родители. И как сама Аня. Лишь бы перед людьми всё было шито-крыто. А я не хочу разводиться.
Я покивала, затем заметила:
- Семейная традиция.
- Назови, как хочешь.
Он развернулся на кресле, отворачиваясь от меня. Зло молчал, а я говорила себе мысленно, что мне нужно что-то ему сказать, например, «прощай», встать и уйти. Нужно быть умнее, смелее, независимее. А я продолжала сидеть и ждать чего-то. Каких-то слов, каких-то действий, от которых мне должно было бы стать легче, спокойнее.
- Я могу убедить тебя остаться? Я не хочу, чтобы ты уезжала. Вика. – Андрей снова ко мне повернулся. – Я тебе обещаю, что я сам верну тебя домой, отвезу. Только сегодня не сбегай от меня.
- Потому что через два дня у тебя должна была бы быть свадьба, и ты хочешь прикрыться мной, как щитом?
Он молчал недолго, после чего проговорил на выдохе:
- Потому что через два дня у меня должна была бы быть свадьба, и отказаться от неё мне было непросто. И я не хочу быть в эти дни один.
- Это не честно. Просить меня об этом.
- Я знаю. Но я прошу именно тебя. Потому что почему-то я хочу быть сейчас именно с тобой. Больше ни с кем.
Я теребила в руках билет на поезд. Теребила, теребила, пока Андрей не накрыл мои руки своей ладонью и не сжал их. Сказал:
- Давай уедем с вокзала. Я ненавижу вокзалы.
Интуиция буквально кричала мне, что нужно, как я и запланировала, сесть на поезд и ехать, ехать, куда глаза глядят. В тот же Нижний Новгород. Постараться забыть о странных отношениях с Андреем Веклером, которые возникли, буквально, на пустом месте, из ничего, из воздуха. Нам захотелось почувствовать что-то новое, вдохнуть полной грудью, ощутить взрыв эмоций. А сейчас, когда он просит меня остаться, в такой острый для всех момент, это же что-то значит. И я сильно сомневаюсь, что мне стоит выяснять, что именно.
«Беги, беги», стучало у меня в голове, пока мы с Андреем шли через просторные залы железнодорожного вокзала к выходу. Он забрал у меня сумку с вещами, а я послушно следовала за ним. Пыталась представить, как мы сейчас вернёмся в его квартиру, окажемся вдвоём в замкнутом пространстве, и нам придётся смотреть друг на друга, что-то говорить.
- Думаю, нам лучше уехать из города, - сообщил Андрей, когда мы выехали со стоянки. – Побудем пару дней на природе.
- На природе? – переспросила я.
Он неловко и нервно дёрнул плечом.
- Эти два дня мне лучше побыть вдалеке от телефонов и людей.
- Боишься, что тебя все вокруг начнут стыдить и уговаривать? – не смогла удержаться я от язвительности.
Андрей уловил мой сарказм, кинул на меня быстрый взгляд. Но укорять не стал, его голос звучал ровно и спокойно.
- Этого я не боюсь. Тем более того, что меня начнут стыдить. Мне и так стыдно. В какой-то степени.
- В какой?
- В большой, Вика. Я понимаю, что я виноват перед Аней. Но, мне кажется, куда лучше понять это прежде, чем нас свяжут узами брака. А не изворачиваться, как уж на сковороде, после.
- Ты просто не можешь себе представить, какое это унижение для неё. Ты подумал о последствиях и сбежал. А она осталась на виду у друзей, родственников, знакомых. – Я вздохнула. – Это ужасно.
Андрей морщился в досаде от моих речей. Затем решительно кивнул.
- Наверное, я ужасный человек.
Я решила закончить этот разговор, по крайней мере, не продолжать его в машине. Решила поинтересоваться:
- Куда мы едем?
- В охотничий домик отца. Он его так называет. Там красиво.
Ехали мы больше двух часов. Как только свернули с шоссе, закружились по живописным сельским дорогам, проехали несколько маленьких городов и множество деревень и сёл. Природа вокруг радовала глаз – леса, поля, озёра. Временами попадались церквушки и даже один солидного вида монастырь с древними, каменными стенами.
Охотничий домик оказался совсем не похож на охотничий домик, каким я его себе представляла. В моих понятиях это небольшая деревянная избушка с минимум условий и удобств, зато затерянная где-то в лоне природы. В лесу, у озера, а вокруг ни души, кроме зайцев, лисиц и других лесных обитателей. Охотничий домик Романа Веклера оказался больше похож на небольшой коттедж за крепким деревянным забором. Рядом большое озеро со стареньким пирсом, вокруг шумит сосновый лес, а в пределах видимости ещё один дом, на другом берегу озера ещё один. На достаточной удалённости друг от друга, скрытые от глаз зеленью и заборами, но в полном одиночестве почувствовать себя было проблематично. По берегу озера моторные лодки, пара рыбаков с удочками, а от остального у меня закружилась голова. От свежего воздуха, от красот вокруг, от высоченных сосен, от искрящейся на солнце воды.
Огороженная территория дома тоже была небольшой. Подъезд для двух машин до навеса и зеленая лужайка перед домом, на которой зона для отдыха и миниатюрная детская площадка – горка, качели и турник для лазанья. Дом двухэтажный, на первом этаже кухня и гостиная, одна спальня в удалении, и две комнаты на втором этаже. Одна ванная комната на всех.
- Отец временами приезжает сюда, чтобы побыть одному, - сказал Андрей. – Тогда мы стараемся его не дёргать.
Что ж, с характером Романа Артуровича, в этом нет ничего удивительного. Но это, конечно, лишь моё мнение. Которое никого не интересует.
- А тебе не надо на работу? – задала я интригующий вопрос. Ведь Андрей так рвался в Москву, говорил, что у него много работы, а сам при первой возможности уехал из города.
- Поработаю удалённо, - сказал он, будто отмахнулся. Но к работе особого интереса он сегодня, явно, не испытывал. Ноутбук, который привёз с собой, открывать не торопился. – До ближайшего села отсюда три километра, - сказал Андрей, когда мы вышли прогуляться к озеру. К нему вела тропинка от калитки позади дома. На берегу я остановилась, щурилась на солнце и с удовольствием вдыхала влажный, ароматный воздух. – А в округе всего пять домов. Такие же псевдо-отшельники, как отец. Сбегают из города, чтобы побыть в тишине на природе. Рыбу половить, по лесу погулять, на закаты посмотреть.
- Ты тоже часто сюда приезжаешь?
- Приезжаю. Иногда. Гришка тоже, но он, в основном, с семьёй. Одного его сюда отпускать не стоит.
- Почему?
- В одиночестве он начинает чудить.
- Пить?
- И это тоже. Глаз да глаз за моим братцем, что поделать. Хочешь искупаться?
- У меня купальника нет.
- Дам тебе футболку, если стесняешься.
Я на него посмотрела.
- Я стесняюсь не тебя. Здесь, вообще-то, рыбаки сидят.
Андрей улыбнулся.
- Вдруг они подумают, что в их озере русалка завелась?
Я едва слышно фыркнула.
- Очень смешно.
Какая из меня русалка? Для русалки у меня слишком много проблем. Как бы ко дну камнем не потянули.
Андрей вернулся в дом за футболкой, а я ждала его, присев на траву. Сняла с ног сандалии, кожу щекотала прохладная, мягкая трава, солнце светило, птички летали, и дышалось легко-легко, со мной давно такого не было. Городская жизнь обычно закручивает гайки, каждый день крутишься, куда-то торопишься, даже летом оказаться на природе получается нечасто. В последние годы загород я выезжала лишь с одной целью – навестить родственников. Маму, либо родителей Вовки. А назвать это отдыхом на природе было достаточно трудно, каждый визит накладывал кучу обязанностей, на отдых времени совсем не оставалось. Посидеть вот так на берегу водоёма, хотя бы несколько минут, в одиночестве, с возможностью насладиться этим самым одиночеством, я не могла вспомнить, когда у меня выдавалась такая возможность.
- Полотенца я тоже принёс, - обрадовал меня Андрей. Я переодевалась за деревом, скрываясь от глаз чужих людей, а Андрей разделся первым, бросил свою одежду на берегу и первым нырнул с пирса. Я подошла и смотрела на него в ожидании, как он выныривает и фыркает. Улыбалась, ничего не могла с собой поделать.
