Прежде чем переодеться, я покопался в ее сумочке и взял телефон, внимательно прислушиваясь, не выйдет ли она. Убедился, что он по-прежнему заблокирован, подключил USB и загрузил вторую программу.
Я спланировал наш медовый месяц таким образом, чтобы она была не в курсе событий. К этому моменту ее друзья могли догадаться о происходящем, и мне необходимо оградить ее от любой информации. Я запланировал путешествие на яхте, потому что отсутствие связи довольно правдоподобно на воде.
В тот момент, когда я убирал ее телефон, мой завибрировал от входящего текстового сообщения.
Арчер: Узнай, известно ли ей что-то о продаже компании, когда она перешла к Л. Нужно больше информации, чтобы не допустить ошибок.
Я: В ближайшее время все выясню.
Чувство вины одолело меня, и мудрость дедушки о честности в браке поразила меня.
Но, как говорила Верана, это не настоящий брак. Не по любви, как у него и бабушки. Это сделка. Для меня это месть. Чувству вины здесь нет места.
Не имело значения, что ее напоминания о том, что все это обман, вызывали все большую боль в моей груди.
Это бизнес.
Возможно, если я буду говорить это достаточно часто, то отброшу все сомнения.
Я едва успел надеть плавки, когда Вера вышла. Подняв голову, обнаружил, что ее глаза прикованы к тому месту, где несколько минут назад болтался мой член, и победно улыбнулся ее тяжелому глотанию.
Однако мой триумф был недолгим. Когда мы добрались до бассейна наверху, она сняла пляжное платье, обнажив крошечный черный купальник, и я уставился на нее, разинув рот. Плавки купальника были больше похожи на стринги, а топ прикрывал декольте, но обнажал нижнюю часть груди. Я сжал кулаки, борясь с желанием провести по ней руками, сосать и кусать бледные изгибы.
Принесли еще шампанского, но она попросила воды, время от времени напевая под музыку, играющую через скрытые динамики на палубе. Я напрягался каждый раз, когда она брала в руки телефон, но она только хмыкала и откладывала его в сторону.
― Все в порядке? ― спросил я наконец.
― Ага. Просто мой телефон не работает. Я перезагрузила его, но у меня отсутствует связь.
― Если тебе от этого станет легче, мой тоже не ловит сигнал.
Поджав губы, она посмотрела на сверкающую воду, простиравшуюся вдоль горизонта.
― Это так некстати. Нова отправляется в путешествие, в изолированное место с насыщенной программой. Я надеялась связаться с ней по FaceTime до того, как она уедет, так как когда мы вернемся, ее уже не будет.
Чувство вины снова нахлынуло на меня, и я заговорил, прежде чем сделал какую-то глупость.
― Я позвоню в компанию и посмотрю, что мы можем сделать. Может быть, нам удастся позвонить ей с телефона, который есть на яхте.
― Хорошо. Спасибо.
Она по-прежнему изучала воду, изредка поднимая телефон. Каждый раз она фыркала, и я ненавидел ощущение, которое она оказывала на мою грудь, сжимая ее все сильнее и сильнее.
Чтобы отвлечь нас обоих, я повернулся на бок, оперся на локоть и положил голову на руку. На причале было полдюжины шезлонгов, но она села со мной на двойной, и я счел это победой.
― Знаешь, загорать топлесс в Италии совершенно нормально. ― Я вложил в свое предложение теплоту и недосказанность, и давление немного ослабло, когда она отложила телефон в сторону и рассмеялась.
― Ты хочешь.
― Да, черт возьми, хочу. ― Она повернула голову, и я не спеша просканировал ее тело, уделив больше времени груди. ― У тебя идеальные сиськи. Я помню, как они ощущались в моей руке, твердые соски, скользящие по моей ладони и нуждающиеся в прикосновении пальцев.
Я наблюдал за тем, как ее грудь вздымается все сильнее и быстрее, смотрел на ее шею, видя, как тяжело она глотает, и как ее щеки покрываются румянцем, в котором виновато не солнце. Она поджала губы, и я с удовольствием наблюдал, как она пытается вернуть самообладание.
― Ты хочешь меня только из-за тела.
― Неправда.
― Правда.
Я хотел ее из-за связей. Хотел ее ради мести. Ее тело было бонусом ― по крайней мере, я надеялся, что так и будет. Однако, несмотря на недоступность ее тела, бонусом я считал ее улыбку, смех. Не то чтобы я признавал это. Черт, это засело у меня в груди, словно квадратный колышек в круглом отверстии; я не мог признаться в этом ей, потому что не мог признаться даже себе.
Вместо этого остановился на безопасной теме ― работа.
― Ты не раз помогала моей компании своими идеями.
Черты ее лица смягчились.
― Правда?
― Да. Твое предложение Доменику по последнему проекту сэкономило почти сто тысяч. Я был впечатлен.
― Ух ты. Комплимент от человека, который обвинил меня в том, что я трахаюсь со всеми, чтобы получить работу.
Я пожал плечами, сокрушаясь по поводу своего грубого обращения с ней в офисе.
― Возможно, я поторопился с выводами.
Она перевернулась на бок, копируя мою позу, ее грудь была в опасной близости от того, чтобы вывалиться наружу. Я не знал, куда смотреть: на манящую плоть, дразнящую мой взгляд, или на ее лучезарную улыбку и идеальные ямочки.
В конце концов, улыбка победила, и я старался не думать о причинах.
― Это значит, что на работе разные задачи?
― Возможно...
― Соглашусь на это.
― Ты очень умна, Верана. Твое резюме говорит само за себя — так же, как и твои действия. Твой отец был дураком, что не использовал твои таланты.
Ее улыбка померкла, и она снова сглотнула, с трудом выдавив:
― Спасибо, Николас.
― Это правда. Я не собираюсь делать тебе поблажки, потому что ты моя жена, ― сказал я слишком резко. Она вздрогнула. Мне это не понравилось, и я тут же пошел на попятную. ― Но я не сомневаюсь, что ты заслужишь это.
Она изучала меня, эмоции бурлили в глубине ее глаз. Я чувствовал себя с ней словно маятник. Я хотел держать ее на расстоянии, но ненавидел, когда она отдалялась, поэтому делал все возможное, чтобы исправить ситуацию. Но когда она смотрела на меня так, будто я сделал ей самый ценный подарок, я боролся с теми эмоциями, возникающими у меня. Поэтому снова оттолкнул ее. Замкнутый круг.
Я знал, что у меня есть время, и знал, что в какой-то момент качели остановятся; просто не был уверен, куда это приведет ― мы будем вместе или нет.
Я не знал, чего именно хочу.
Но когда ее улыбка вернулась, у меня появилось чувство, что я знаю, куда хочу, чтобы это привело.
Я просто не был готов признать, что, возможно, влюбился в собственную жену.
ГЛАВА 29
Каблук моих замшевых ботильонов зацепился за край булыжника, и я споткнулась, вцепившись в руку Нико. Он оглянулся и увидел, что я хихикаю, наслаждаясь ощущением его твердой руки под моими пальцами.
― Ты в порядке? ― спросил он, улыбаясь вместе со мной.
― Возможно, мне не следовало пить последний бокал шампанского.
― Не-а. Это наш медовый месяц. Как ты могла отказаться от бутылки от шеф-повара?
― Ты прав. Я сделала правильный выбор.
Нико рассмеялся и покачал головой, ничего не говоря, когда я подошла ближе и держала свою руку на его, пока мы шли.
Это был наш вечер.
После дневных солнечных ванн мы приготовили и съели самый вкусный ужин. Но лучше ужина было то, что в течение дня медленно исчезали барьеры между нами. Лучшее из всего ― смех и деликатный флирт. Мне нравилась легкость, которая появилась где-то между Римом и Неаполем.
Он снова заявился ко мне в душ, но вместо жаркого спора я швырнула в него мочалкой и ушла, улыбаясь и отчасти наслаждаясь его издевательским смехом, звучащим за моей спиной.
Смех Нико... Он должен быть одним из чудес света. Он поднимался из глубины его груди и лился с полных губ. Улыбка обезоруживала, а затем, когда теряешь бдительность, тебя поражает хрипловатый гул. Он был чувственным, глубоким... грубым.
