эту жуткую штуку. А он оказывается тяжелее, чем я предполагала. Настоящий, боевой. Жжёт осознание, что у меня под пальцами смертельное оружие. Чья-то боль или даже приговор.
Глубоко вдохнув и выдохнув, я поднимаюсь сначала на колени, а потом на ноги, поднимаю пистолет двумя руками. Они дрожат. Я вся дрожу.
Демид и Глеб продолжают бороться. У Бахурина разбита бровь, кровь стекла по виску и щеке на белый воротник рубашки. Пальто в грязи. У Глеба кровь под носом и на подбородке. А ещё у него что-то блестит в руке. Нож!
Он бросается на Демида, но тот вовремя замечает оружие и отталкивает моего мужа от себя. Мне только этого и надо, я прицеливаюсь насколько могу и стреляю. Но мимо.
— Сука!
Дембицкий разворачивается и с перекошенным от ярости лицом бросается на меня с ножом. Я вскрикиваю, закрываю глаза и несколько раз стреляю в упор. И наступает тишина.
Звенящая, давящая. Дышу часто и поверхностно, боясь открыть глаза.
Я убила. Отняла жизнь. Пусть у подонка, но… кто мы такие? Не боги. Не имеем права. Никто из нас. Женщина, носящая под сердцем дитя, не должна убивать. Это проклятье.
Снова оседаю на колени, дрожа всем телом. Пистолет словно прирос к ладони, прикипел.
— Демид… — шепчу.
Мне сейчас так нужны его крепкие надёжные руки.
Хочу встать. Опираюсь ладонью на траву, но она скользит. Что-то теплое, мокрое, липкое. Я понимаю, что это, но оформить в слово в своём сознании не решаюсь.
Открываю глаза, пытаясь сфокусироваться. Глеб лежит на спине прямо передо мной. Внимание почему-то цепляет то, что на нём голубая рубашка. Раньше он носил только белые, но я его убедила, что ему очень идёт голубой.
И на этом голубом расползаются три красных пятна. Его грудь не вздымается в ритме дыхания. Глеб мёртв. Это я его убила.
На фоне снова крики и выстрелы.
— Демид! — пытаюсь кричать, но получается только хрип. Туман в голове слишком густой. В ушах звон. Тошнота.
— Уведи её, Стас! — слышу голос Бахурина словно сквозь толщу воды. Меня стискивают за плечи и поднимают на ноги.
— Отдай мне это, хорошо? — племянник Демида едва ли не силой разжимает мне пальцы и аккуратно вынимает пистолет.
— Я убила, — шепчу поражённо. — Убила человека…
— Это не ты. Ты промазала. И даже не Дёма. Это Серый прикончил ублюдка, так что расслабься, Маркиза Ангелов. Странно слышать это прозвище от кого-то кроме Демида. Поднимаю глаза и ловлю ухмылку.
— Так же мой дядюшка зовёт тебя? — подмигивает.
Вот так парень. Тут стрельба, трупы, а ему шутки. Но это меня вдруг приводит немного в себя. Туман рассеивается, и я начинаю адекватнее воспринимать действительность.
Откуда и когда здесь взялось столько машин и людей? Четверо лежат лицом в землю, руки сзади в наручниках. Демид говорит по телефону, а его брат рядом держит под дулом на коленях с руками за головой ещё одного мужчину, в котором я узнаю начальника нашей охраны. Чуть дальше возле внедорожника Глеба я вижу ещё троих, они обыскивают машину.
— Злата, подожди в салоне, пожалуйста, отдышись пока. Демид сейчас своим отзвонится и придёт к тебе. Стас провожает меня к машине Бахурина, что чуть в стороне, но дойти мы не успеваем.
— Сергей Валерьевич, тут девушка, — один из обыскивающих автомобиль обращается к брату Демида.
Он открывает двери шире и помогает выйти, а скорее даже просто вытаскивает оттуда невысокую брюнетку, в которой я узнаю бывшую девушку Бахурина Наталью. Её трясёт ещё сильнее, чем меня. Она плачет, обнимает себя за плечи и нервно озирается. Неужели Глеб и до неё добрался?
— Подожди, — говорю Стасу и иду к девушке, замечаю, что Демид тоже направляется сюда.
Я знаю, что ей больно, Бахурин ведь порвал с ней, но мне хочется извиниться за то, что мой муж заставил её пережить ужасные моменты. Но когда я уже подхожу, меня вдруг тормозит что-то в её взгляде. Боль, замешанная на ненависти и ярости.
— Это всё ты, — всхлипывая говорит Наталья, — так трудно было оставаться в прошлом? Там тебе и место!
Я не успеваю среагировать, как она вытаскивает из кармана пистолет, дрожащей рукой направляет на меня и стреляет. Слишком много оружия на сегодня. Слишком много выстрелов и крови.
Демид успевает закрыть меня собой. Снова. И в этот раз я не отключаюсь от реальности.
— Не стреляй!
Это он кричит не Наталье, это уже Сергею, готовому устранить девушку. Тот, что был возле Натальи, скручивает её и валит на землю. Демид же прижимает меня к себе, но я замечаю, что его плечо в крови.
— Прости, Демид! Я не хотела, — слышны рыдания из-за его спины. — Прости меня!
— Ты ранен! — вскрикиваю.
— Царапина просто. Успокойся. Зацепило слегка, — зажимает второй рукой плечо.
— Господи…
Я утыкаюсь лбом ему в грудь. Всё это было слишком. Словно жуткое кино. Только кошмар случился наяву. И я так надеюсь, что уже финал.
— Дыши, Маркиза, — Бахурин целует меня в макушку. — Дыши, тебе теперь за двоих надо. Уж постарайся. Поднимаю глаза и замечаю, что в ладони раненной руки он зажимает ту самую тест-полосочку.
Глава 28
— Злата Владимировна, что теперь будет с «Де-транс»? Вы планируете продать фирму или будете вести дела лично?
Пресс-конференция проходит гладко. Я волновалась, что люди адресуют мне злость на Глеба. Но по инструкции Управления СМИ правильно подали информацию, выставив меня жертвой коварного обмана мужа. Но ведь так всё и было.
— Объём выполняемых работ фирмы будет сокращён, продан на аукционе, а выручка пожертвована пострадавшим в результате злодеяний моего мужа. Я до сих пор пребываю в шоке от того, с каким человеком состояла в браке пять лет. Выражаю искреннее сожаление всем пострадавшим и их близким.
Журналисты ещё задают вопросы, я на все отвечаю. О том, как я узнала правду о муже, о своих чувствах к нему, замечала ли неладное ранее, как оправилась после
