Немного посидев в салоне автомобиля и поразмыслив, решаю направиться к Лиле домой. Адрес у меня есть. Вряд ли она после вчерашнего отправилась на отдых или шоппинг. Скорее всего в норку забралась и дрожит от страха.
Мотор ревет, колеса пробуксовывают на снегу и я выезжаю на дорогу. Лиля живет в центре, к счастью ехать недалеко. Жаль, что она женщина. С мужиков другой разговор у нас был бы. Скольжу взглядом по своим сбитым костяшкам. Захотелось вдруг в зал. Побоксировать. И чтобы не груша в противниках была. А как раньше. На ринге. Чтоб до конца. Когда кровь вскипает и ничего кроме того, кто напротив тебя не видишь.
Лиля живет в многоэтажке на проспекте. Попасть туда не так просто, консьерж, охрана, но я заранее готовлюсь, чтобы не вызывать вопросов. Покупаю букет цветов. Глупо конечно, но лифт сам по себе не разблокируется, а ждать когда кто-то из жильцов войдет времени нет.
- Добрый день, - улыбаюсь консьержу, - у меня тут такое дело. Я с командировки приехал раньше, хотел бы девушке своей сюрприз сделать, не могли бы вы меня пропустить?
И специально цветы перед собой выставляю, еще и носом в них утыкаюсь. Со стороны должно быть на настоящего ловеласа похож.
Консьерж на меня с недоверием поглядывает.
- К Лиле Стужевой, в сто семнадцатую, - добавляю я. – Дайте сделать женщине приятно.
- Ладно, в виде исключения пропущу, - произносит мужчина и берет со стола магнитную карту.
Я подхожу к лифту, он жмет на этаж, прикладывает к считывателю карту и желает мне удачи. Стоит створкам захлопнуться, как моя радушная улыбка на оскал меняется. Смотрю в свое отражение и не кривлюсь. Не стоило все же так наплевательски к носу своему относится. Вика вон сразу заметила, что кривой и с горбинкой стал. И побриться стоит, похож на черта из преисподней.
Я выхожу на нужном этаже. Нахожу квартиру Лили, жму на звонок а сам букет повыше подымаю, чтобы лицо мое закрыло.
- Кто там? – хрипит ее голос через динамик.
- Доставка, - стараюсь немного изменить голос, надеюсь, не узнает. Просто отчего-то уверен, что если увидит мою рожу в камеру домофона, то точно не впустит.
Лиля оказывается до безобразия наивной. Щелкают звонки и в дверном проеме появляется ее фигурка в длинном халатике.
Я сразу же ногой дверь придерживаю, ее за руку хватаю и в квартиру заталкиваю. Чтоб не начала орать. Я ведь не с благими намерениями к ней в гости пришел. И уж точно не для того, чтобы цветы вручить за такую подставу.
- Ты что здесь делаешь? – истерично шипит Лиля, глаза по сторонам бегают. Она отступает назад и врезается спиной в шкаф.
- Не бойся, с женщинами я всегда обхожусь очень нежно. Даже с такими как ты, - наступаю на нее. Мой вид абсолютно противоречит словам. В голове ни одного слова приличного не находится.
- Что тебе надо? Я в полицию позвоню!
- И что ты им скажешь? А, Лиля? - спрашиваю с издевкой. - Признаешься, как соврала, давая показания, чтобы спасти свою лисью шкурку? Думаю, им это должно быть интересно. Да я ради такого сам их вызову!
Цветы отправляются на пол, я из кармана достаю телефон, снимаю блокировку. Выжидающе на нее смотрю.
- Звонить? - вздергиваю бровь и наблюдаю за ее реакцией. А реакция мне нравится. Пусть боится, пусть дрожит, это меньшее что заслужила за то, что заставила Вику пережить.
- К черту пошел! – выплевывает она зло, лицо и шея красными пятнами покрываются, я же равнодушно-холодным остаюсь.
- Лучше к черту, чем за решетку, куда отправишься ты, если не послушаешь меня, - угрожающе нависаю над ней.
Она вся сжимается от страха. Это хорошо. Мне нужен максимально продуктивный разговор, чтобы она поняла, что шутки со мной плохи.
- Ты мне угрожаешь? - пищит срывающимся голосом.
- Констатирую факты. И немножко предсказываю будущее. Понимаешь ли, Лиля, я вот что интересное раскопал: оказывается, половина работников, которая последним липовым делом занималась, даже не в курсе, что они что-то там бурили в земле, исследовали. Что это получается – подделка их командировочных листов? Подписи кто-то старался подделывал? Ведь если понадобиться я это все отправлю на экспертизу, у меня в этом, знаешь ли, своя заинтересованность. И тогда на тебя еще несколько статей можно навешать.
- Чего ты хочешь? – притихла девушка, понимая шаткость своего положения.
- Во-первых, я договорился, что твои прежние показания «потеряют», а ты их еще раз дашь. Честно все расскажешь.
Лиля хмыкает.
- Мне то что из этого будет? - бурчит зло.
- Мой адвокат тебе немного поможет скосить срок. До условного договоримся. Но это лишь потому, что мне нужно отбелить имя Вики, а для этого нужно чтобы твоя компания в деле по минимуму участвовала.
- И как ты предлагаешь это сделать? Сказать, что договора и заключения не наши? Что их подделали?
- Нет, - отрезаю я. – Расскажешь слезливую историю о том, как некий известный нам господин угрозами заставил тебя с ним сотрудничать. Шантажировал родителями, например, - мы этот вариант и с Максом, и с адвокатом отработали, должно все получиться, если Лиля не взбрыкнет.
- У меня нет родителей, они умерли, - сдавленным голосом сообщает он.
- Тогда твоей любимой кошке, собачке, рыбку золотую в унитаз спустить пригрозили. Придумаешь что-то, ты ведь еще та фантазерка и актриса, мне ли тебя учить?
Она молчит. Под ноги себе смотрит, думает.
- Где гарантии что после признания ты меня не кинешь?
- Думаю, одного того что я с тобой пришел договориться, а не подал ответный иск уже само собой гарантией является. Чудес я тебе не обещаю, но адвоката толкового предоставлю. Естественно все затраты на тебя лягут. Еще и платить за это я не собираюсь. Или у тебя есть идеи получше?
Она качает головой. Скрещивает руки на груди.
- Иди одевайся.
- Зачем? - смотрит на меня с недоумением.
- Поедем повторно твои показания фиксировать.
- Прямо сейчас? – в глазах разгорается ужас.
- У предложения есть сроки действия, Лиля. Или ты думаешь что там нас будут ждать месяц? У тебя пять минут, не успеешь собраться – потащу в чем будешь одета.
Лиля фыркает, но тут же скрывается в гардеробной. В пять минут вкладывается. Мы спускаемся в лифте вдвоем. Она вся дрожит, на меня искоса поглядывает.
- И без глупостей, поняла? Второго шанса не будет, а я слишком зол на тебя за то, что ты мою женщину подставила.
Та лишь фыркает в ответ.
Выходим в холл и быстрым шагом к выходу направляемся. Я снова на лицо натягиваю притворную улыбку, кивком консьержа благодарю. Следующие несколько часов занимаюсь делом Вики. Лиля дает новые показания, рассказывает, как к ней люди всякие приходили, угрожали расправой, если не сделает как велят. И если кому-то расскажет – то ей не жить. В общем, актриса из нее великолепная. А на вопрос: «Почему сразу не рассказала все как есть?» честно ответила: «Растерялась и боялась, что за ней придут. Но поняла, что если правду скажу, то их могут найти и арестовать. Тогда я буду жить спокойно, без страха из дома выходить».
В общем, все записали, задокументировали, на камеру засняли, комар носа не подточит. Да и Вика тут же из «подозреваемой» перешла в «свидетели». То чего я и добивался. Напуганная директор попросила сотрудницу встретиться со страшным заказчиком, потому что сама боялась даже близко к нему приближаться. Звучит правдоподобно. Вика не у дел, знать ничего не знала, шла за документами. Лиля грех на душу взяла, но вынужденно. Правда вряд ли это ее спасет от ответственности. Как бы там ни было, а фальсификация документации, тем более для строительной компании, да еще и когда это последствия имеет – под давлением или нет, а наказуема. Но это уже не мои проблемы.
Потом мне звонят уже с моей работы, я все дела на эти дни забросил, Артема на няню спихнул, поэтому приходится ехать к себе в офис, чтобы подписать срочные документы и провести две отмененные накануне встречи.
