шесть лет назад выглядели как-то бодрее.
А вот та самая автобусная остановка, на которой я дожидалась маршрутку, чтобы доехать до театра. Я всегда так торопилась, так спешила и боялась опоздать, но эта была совершенно другая жизнь. Словно другое измерение, еще одна вселенная, которая до сих пор живет в моем сердце, возможно, это немного печалит меня, потому что сложилось именно так, а не иначе. Ведь я не так все себе представляла.
Театр… Мне нужно всего лишь произнести это слово, чтобы планка настроения поднялась вверх.
Когда я приехала в город, мне очень хотелось, хотя бы на минуточку, увидеть ту самую сцену, где я была утверждена на свою самую первую роль в своей жизни.
Когда открываю массивные деревянные двери и захожу в прохладное помещение, то вижу женщину с модной завивкой.
Она стоит возле раздевалки, в темно-синем жилете и держит в руках театральный бинокль.
- Лариса Ивановна! Лариса Ивановна! – громко восклицаю.
- Девочка моя! – она переводит взгляд на меня, расправляет руки, делая шаг навстречу. - Как я рада тебя видеть! Тебя не узнать, после последней нашей встречи. Ты изменилась, похорошела. Теперь на твоем лице сияет такая живая улыбка.
- Я так рада вас видеть.
- Моя ты девочка! У тебя все хорошо?
- Да. Даже более чем.
Мы долго разговариваем. Она рассказывает о постановках, сцене, о театральных событиях и о том, что на одном из спектаклей был полный аншлаг.
- Хочу пригласить вас в гости.
- С удовольствием приду. Мы придем, - отвечает она, когда в коридоре появляется Лука Изосимович и возможно ему хотелось остаться незаметным для нас, но не получилось.
- Что? Я? Когда? – у него растерянный вид. – Ну конечно пойдем! – его добродушное лицо расплывается в улыбке.
****
Мы с Ритой почти закончили накрывать на стол.
Джексон постоянно обнимает Риту, целует в щеку при первой удачной возможности.
А когда мы вдвоем выходим с ней на кухню, она быстро шепчет мне:
- Он сделал мне предложение, - затем быстро берет поднос в руки и скрывается в зале.
Лука Изосимович постоянно улыбается Ларисе Ивановне, так бережно обхватывает ее за талию, кажется между ними проскочила такая мощная искра. Мы с Киром стоим у окна и смотрим, как дети разбирают подарки.
- Слушайте, я так и не понял эту историю с лысым мужиком, который в этой квартире временно проживал? Точнее он тут даже не жил, как только Аня уехала из города – сразу забрал свои вещички и скрылся в неизвестном направлении? - Рита задает вопрос, когда мы наконец-то все вместе собираемся за круглым столом.
- Это Альбина, - Джексон отложил бутерброд. – Ее рук дело. Ловко все подстроила и с документами, и с бантидами договорилась. Мне вообще кажется, что ей удовольствие приносило делать гадости, мягко говоря: гадости, а потом строить из себя невинную жертву. Но теперь все. Ей грозит до восьми лет лишения свободы.
- Ну что дорогие мои! Не будем о грустном! – Лука Изосимович расставляет бокалы. – Давайте выпьем за молодоженов!
- Ура! Давайте! - его поддерживает Джексон.
Все приготовились поднимать бокалы. А потом в дверь постучали.
Все присутствующие замерли и растерянно посмотрели на меня.
- Мы кого-то еще ждем? – спрашивает Рита.
- Нет, - отрицательно качаю головой.
Иду к входной двери, открываю и не могу скрыть удивления. На лестничной площадке, у порога моей скромной квартиры, в которой еще не совсем закончен ремонт стоит Агния Брониславовна и старается не смотреть мне в глаза.
В такие моменты можно испытать всю палитр чувств: вины, неловкости, восторга и непонимания.
- Добрый вечер, - легко произносит она.
- Добрый.
- Бабушка! Бабушка! – закричали дети и примчались в прихожую. – Ты пришла! Мы так рады тебя видеть…
- Проходите, - говорю я. – Мы как раз собрались отмечать.
Она неуверенно сделала шаг вперед.
- У тебя день рождения, - останавливается в прихожей. – Поздравляю.
- Спасибо, - пожимаю плечами.
- Девочки! – в прихожей появляется Лука Изосимович. – А почему к столу не проходим? Уже все налито, разогрето. Проходим-проходим, не задерживаемся.
И мы снова собрались все вместе.
- Анечка! Мы хотим поздравить тебя с твоим днем рождения! Пожелать тебе, чтобы твои мечты сбывались. Всегда. При любых обстоятельствах, - произносит Рита.
- А почему у вас вся закуска такая горькая? Горько! Горько! - Лука Изосимович выше поднимает бокал.
- За молодоженов! За их настоящее счастье.
Пол года спустя…
Я не могу дождаться, когда Кир вернется из Парижа! Всего два дня его нет, а я уже чувствую себя, как не в своей тарелке. И как я жила с этим раньше? Совершенно не понимаю… Хотя мы постоянно созваниваемся, но мне так не хватает его присутствия, тем более в моем положении, о котором я узнала только вчера. Когда я взяла в руки тест – сначала не поверила, потом посчитала - по сроком все сходится. О Боже! И как теперь об этом сказать Кириллу, но поделиться с ним этой новостью хочется больше всего на свете.
- Ты не спускалась к завтраку? – Агния Брониславовна изгибает бровь, смотрит с подозрением, когда я с Ксюшей и Арсюшей появляюсь в гостиной. - Завтрак - очень важен для нашего организма.
- Мы поедем в аэропорт, встречать Кирилла. Он сегодня возвращается из Парижа, - пытаюсь уйти от ее вопроса.
- Хорошо, я прикажу водителю, чтобы он вас отвез.
Хочу возразить, что мы сами прекрасно доберемся, но она быстро скрывается за дверью, ведущей в холл. Теперь мать Кирилла проявляет к нам слишком много заботы, иногда это кажется даже смешным.
Кир прилетает частным самолетом ровно в шесть. Я волновалась пока шасси самолета не коснулись земли.
А дети, так торопились, будто опаздывали на самый грандиозный праздник с разноцветными воздушными шарами и маршмеллоу. Они тоже скучают и всегда его так сильно ждут. Мы его ждем.
Идем на встречу к нему, он спускается по трапу. В его руках большой букет роз и что-то еще. Лишь когда он подходит ближе, я могу разглядеть, что это большая коробка с мороженым.
- Кир! Дорогой! – я бросилась к нему на плечи. И он обнимал меня с такой силой, что казалось в его объятьях трудно дышать.
-Это тебе, – он протягивает мне шикарный букет ало-красных
