струе, совершенно конкретно ударившей туда, куда я больше всего боялась, с хрипом дёргается в коротком спазме и медленно опускается на колени. Теперь поток воды попадает ему чуть ниже шеи. По лицу пробегает судорога, глаза по-прежнему закрыты, и руки до сих пор стянуты за спину, но дыхание неровное, рваное. С ним явно, что-то не то!
Чуть не срываюсь навстречу, вдруг стало плохо? Или этот удар оказался настолько нестерпимым? Может, я довозбуждала его до сердечного приступа? Может, ему лишку температурных перепадов, может, у него тупо упало артериальное давление или подскочило наоборот! Ведь мы же тут давно!
Но в тот самый миг, когда опускаю краны вниз, он открывает глаза, мутные не от давления, и повело его не от боли, и для его блаженного состояния, на удивление трезво задаёт вопрос,
- Наигралась в дистанционный секс? Успокоилась? – возвращая меня в реальность, - добилась, чего хотела? Вот, смотри, я сдаюсь! На коленях перед тобой! А, знаешь, Королёва, мне понравилось! Мне по любому с тобой нравится… Но ведь и тебе не всё равно, я же вижу!
- Нет! – шарахаю в него всей мощью, на которую способен здешний душ Шарко! Ему ни хрена не плохо, и ни разу не стыдно! Он просто поддался! Так, на время отдал бразды правления и даже позволил немного пошалить, что в конечном итоге, ему же и пошло на пользу! Он опять ткнул меня носом в мою же от него зависимость. Потом они с Максом и это обсудят! А Макся ещё и позавидует, какое удовольствие получил его мерзавец - друг от дуры – Инны! Как же я его ненавижу или… себя.
Я больше не жалею своего заклятого врага! Словил кайф? А теперь получай, сука! Луплю по всем точкам: грудь, живот, рёбра, руки, ноги! И уже не важно, что напор максимальный, температура воды ниже двадцати градусов, что он пытается вскочить, отклониться, но в итоге поскальзывается на мокром кафеле и падает навзничь, что в это время в кабинет влетает Круглов с криком,
- Королёва, ты еб…тая на всю голову! Вдовой остаться хочешь, - вырубает подачу воды. Я просто убегаю и мчусь к себе собирать чемодан, писать заявление об уходе, бежать, бежать, бежать…
Как так опять получилось, что он меня сделал? Я хотела его наказать, унизить, а унизилась сама, опустилась до такого!
Что со мной случилось? Я будто бы потеряла контроль над собой, пошла каким-то извращённым путём, довела его сознательно и целенаправленно до кондиции, он абсолютно логично до неё дошёл, причём ни капли не смущаясь. Ещё меня же и унизил!
Я в секс играла?!
Вот именно, что играла… Всё время, постоянно Стрельцов втягивает меня в игры по своим правилам: то я с завязанными глазами выбираю именно его, то спасаю, отогревая в своей постели, чтобы не умер, и отдаюсь, потому что по его правилам, конечно, проигрываю! То пою ему о своей любви принародно, то впускаю к себе в квартиру, чтобы он смог натешиться со мной так, как хочет и, тут же, получив своё, демонстративно бросить. А, когда ему снова взгрустнулось, он находит меня хрен знает где в лесу, и приходит за свежей порцией секса, пусть и такого ненормального, и одновременно снова за моим очередным унижением!
Уж, кто у нас мастер игры в любовь, так точно, не я!..
«Прошу уволить по собственному желанию…» Нет! Не по собственному, а по желанию одного урода, который меня всё время преследует, а настигнув, целенаправленно использует, унижает и позорит! Боже, что подумал Круглов? А если ещё главному пожалуется? Надо бежать, снова бежать…
Проведу сегодняшний приём и подам заявление. Там, наверное, уже целый коридор пациентов, вместо получаса на Анфисины процедуры, ушло почти два!..
Собрав остатки воли в свой жалкий кулак, переодеваю форму, потому что процедурный халат вымок, и отправляюсь вести приём. Народ идёт, мелькают лица, тела, запахи, я постепенно втягиваюсь в рутинный день и успокаиваюсь…
Но покой нам только снится!
Глава 28
В середине приёма, между отдыхающими, врывается дорогой коллега,
- Инна Владимировна, не хотите ничего сказать?
- Вам? С чего бы? Разве что поставить вопрос о том, как у абсолютно здорового человека появилось столько серьёзных диагнозов? Душ Шарко можно назначить и здоровому, как общеукрепляющую процедуру, а зачем нужно было прочее творчество?
- Инна, - спускается на полтона, - чего ты в бутылку лезешь? Я же как лучше хотел!
- Кому лучше? Чего ты суёшься не в своё дело? На кой хрен тебе подыгрывать Стрельцову? Ты ж ничего не знаешь!
- Я и не суюсь, - оправдывается, - мало ли чего бывает между мужем и женой, но тут же профессиональная этика задета!
- Между кем?! - мне не почудилось?
- Ну, в семье… всякое же может произойти… Ты бы сходила к нему.
- Это ещё зачем, ему не хватило? И он мне не муж!
- Хватило… ещё как! Жопой чувствовал, что ты там чего-нибудь с ним сделаешь, а если бы опоздал? Он весь в гематомах, ты же должна понимать, что без подготовки так не херачат, а первый раз, вообще надо нежно. В результате твоей чудо-процедуры сплошные разрывы сосудов, - потом догоняет, что я ещё сказала, - твою мать, так он тогда жалобу накатает в Депздрав и факты приложит, картинок достаточно наберётся!
- Пускай, мне уже не важно, я заявление написала, сейчас закончу тут и главному отнесу.
- При чём тут ты? Жалоба на весь санаторий! И что тебя допустили к проведению процедуры незаконно!
- И что ты назначил её по липовым показаниям, - продолжаю, а у Круглова вытягивается лицо,
- Он очень просил… Что я не человек, что ли?
- Ну так и я не убийца! Персонально обласкала! Остальные же все живы и довольны?
- Да вроде никто не жаловался…
- Ну вот и иди, Александр Иванович, жалей своего дружка сам…
* * *
