Возможно, после этого малышка Юля не захочет меня видеть… ладно. Впереди мелькают огни аэропорта.
— Почти приехали босс, — весело говорит Макс.
— Что ж Юля, совсем скоро я увезу тебя туда, где мне никто не помешает делать с тобой все, что я захочу, — шепчу на ухо девушке, наслаждаясь новой порцией мурашек на ее коже.
Глава 25
Юля
Сидя в комфортном кресле личного самолета Волкова я схожу с ума. Он и правда меня увозит. Большие деньги на самом деле творят чудеса. Ни тебе очередей на регистрацию, ни долгого ожидания в аэропорту. Даже взлетную полосу для нас освободят. Мне до одури страшно рядом с сероглазым тираном, но одновременно тепло и уютно. И как внутри уживаются столь противоречивые чувства? Аромат его тела будоражит, будит самые низменные инстинкты. Стараюсь зацепиться глазами хоть за что-то, выкинуть из памяти жаркие воспоминания о том, как он имел меня на своем столе этим утром.
К нам подходит приятного вида стюардесса. Несмотря на кучу прочитанных мной любовных романов и просмотренных мелодрам, не вижу в ней ничего необычного. Ни тебе выпрыгивающей из рубашки груди, ни короткой юбки. Как и остальной персонал Волкова, эта девушка спокойна, собрана и совершенно нормальна. Не замечаю, как начинаю в открытую пялиться, а стюардесса лишь мило улыбается.
— Скоро взлетаем, Владислав Олегович, — говорит она, — погода отличная. Нам дали согласие на посадку в аэропорту Краби.
— Отлично. Спасибо, — Волков поворачивается и заглядывает в мои напуганные глаза.
Краби? Мы летим в Тайланд? Туда же десять часов полета! И что будем делать все это время? Мечусь на кресле, пока мягкая ладонь мужчины не ложится на мое бедро. Так, понятно. Богатый бизнесмен везет свою молодую любовницу на курорт. Это же нормально, да? Тогда почему мне хочется рыдать? Но он притягивает меня к себе и начинает гладить по голове. Мгновенно успокаиваюсь, начиная почти мурчать от удовольствия.
— Не бойся, девочка, — шепчет мне, и самолет стартует с места, — я покажу тебе рай.
Сглатываю, ведь при слове рай он определенно имеет в виду нечто совершенно неприличное. Пока собиралась, у меня хватило времени напредставлять себе всякого. Его руки доставляют мне огромное удовольствие даже просто обнимая. Однако самолет набирает скорость, и я начинаю дрожать. Ни разу в своей жизни не летала, и тем более на частном самолете. Невольно вжимаюсь в сероглазого тирана, но он вдруг отпускает, затем проверяет мой ремень безопасности.
— Сейчас нужно сесть ровно, пока взлетаем. Надеюсь, ты не боишься? — улыбается мне, а у меня в желудке уже происходит самый настоящий переворот.
— Я никогда не летала, — лепечу, всеми силами вцепившись в подлокотник.
И чем быстрее несется самолет по взлетной полосе, тем сильнее я дрожу. Волков с каким-то одному ему свойственным пониманием гладит мою руку. Прикосновения теплых пальцев слегка успокаивают, как вдруг все вокруг будто становится невесомым. Чувствую, как к горлу подкатывает тошнота, я зеленею, чем, по всей видимости, неслабо пугаю своего тирана.
— Юля, ты в порядке?
Затем происходит что-то невнятное и я теряю сознание.
— Юля, ну не плачь. Милая моя, ну что такое? — ласковые зеленые глаза незнакомой женщины успокаивают бьющуюся истерику.
— Она всегда боялась летать, — рядом звучит мужской голос, такой теплый, но далекий.
— Она сильная девочка, правда? — а вот этого мужчину я знаю.
Распахиваю глаза и вижу, как вокруг столпились взрослые. Мы куда-то летим? Почему-то на мне детские вещи. А мягкая рука молодого мужчины поглаживает мою и от этого становится очень приятно. Чувствую, как покрываюсь румянцем.
— Юля! — знакомый голос прорывается сквозь странный сон.
Передо мной возникают серые глаза, полные волнения и молодая стюардесса со стаканом воды. Что за сон я видела? Все тело колотит, словно при сильном ознобе. Ладонь Волкова ложится на мой лоб.
— Температуры нет. Видимо, переволновалась. Дальше я сам.
Девушка уходит, я же не могу перестать дрожать. Почему на душе так тоскливо? Кто эти люди в моем сне? Сероглазый тиран протягивает мне стакан с пузырящейся жидкостью. Но меня одолевает страх. Выбиваю лекарство из рук своего мучителя, и закрываю лицо руками. Грусть, боль потери щемит сердце так сильно, словно пытаясь пробиться через черную стену непонимания. Почему мне кажется, что я потеряла нечто важное?
— Тебе что-то приснилось? — мужчина сам опускается на колени и берет пустой стакан, затем дает знак стюардессе все убрать.
— Вам-то что? — огрызаюсь.
— Юля…
— Я для вас всего лишь подстилка на пару месяцев! Зачем лезете в душу? — отбрыкиваюсь, не позволяя ему обнять себя.
Хватит уже таять как льдинка на солнце. Он всего лишь использует. Выбросит, как надоем. Меня разрывает на части отчаяние и безысходность. Но вдруг Волков отстраняется и встает.
— Прости, если заставил тебя так думать, — говорит тихо, — больше я к тебе не прикоснусь.
Фыркаю, складывая руки на груди. Как же! Однако мужчина садится в кресло напротив и достает планшет, затем погружается в чтение. И что, даже не принудит меня ни к чему? Хлопаю глазами в непонимании, а сердце начинает предательски ныть. Почему чувствую себя виноватой? Подходит стюардесса, и непонимающе переводит взгляд с мужчины на меня. Блин, и что? Волков совершенно не реагирует. Ну и ладно! Надуваюсь и пялюсь в иллюминатор на темные облака. Красиво, хоть и не видно ни черта. Но постепенно становится не по себе.
Бизнесмен по-прежнему читает что-то на планшете. Девушка приносит мне свежевыжатый апельсиновый сок. Ну почему я чувствую себя такой несчастной? Украдкой поглядываю на мужчину. Ноль реакции. Сжимаю зубы, пытаясь удержаться, не сделать какую-нибудь глупость. Проходит час, затем второй и по его истечении больше нет сил терпеть. Тихо, Овечкина! Ты же этого и хотела? Но каждая прошедшая минута будто вбивает стальные колья в сердце. Я уже искусала все губы, изломала пальцы. И вдруг замечаю, что Волков
