— Да я и держусь, — озадаченно ответила Анна. Опустилась перед Матвейкой на колени. Погладила его по голове, улыбнулась ему. — Как ты, малыш?
— Он еще не разговаривает.
— Да я так, просто спросила.
— Ясно…
Ничего Катерина этой встречей не добилась. Но ощущение было такое, будто побывала на исповеди. Хотя откуда ей знать, ни разу же не была. Может, и сходить… Только батюшка в монастырь ее сошлет, если узнает о всех ее грехах. Да и стыдно такое рассказывать. Ох, как стыдно!
— Аня, а с кафе-то что? Будут еще мамочки собираться?
— Не знаю, — Анна надула щеки и подставила их Матвейке, чтобы он звонко по ним хлопнул. Матвей от хохота едва не завалился на спину. — У меня один образ возник в голове. Приехала глянуть, а не нарисовать ли его на стене у входа. А то она белая и белая. Такой холст пропадает.
— Хорошая идея, — Катерина взглянула на стену, попыталась представить ее разрисованной. В голову пришли только картинки в виде граффити. — Кстати, об идеях. Бесплатный совет от профессионального маркетолога. Лучше не позиционировать это кафе как мамочкино. Слишком узкая целевка. Да и мамочки в основном приходят по утрам, а потом кафе почти все время пустует, — Катерина вскочила со стула, приоткрыла дверь в хозяйственную комнату. — Во-о-от! У тебя ж подсобка, как отдельный зал, даже окно есть. Места — навалом. Пусть клиенты приходят семьями. Пусть это будет даже не кафе, а foodfun area — пространство, где семьям с детьми можно поесть и развлечься. Папы тоже считаются. Папам за это какой-нибудь бонус. Детей постарше можно просто здесь оставлять: Сашка твой будет учить их готовить. Или девочки пусть ухаживают за малышами, а мальчишки строят поделки. Ты могла бы вести курсы дизайна для тех, кто постарше. А по вечерам можно организовывать семейные просмотры фильмов: «Зверополис», «Валли», например. Нет, не антикафе, — возразила Катерина, хотя Анна и слова не проронила. Стояла и глазела на нее с приоткрытым от удивления ртом. — У клиентов не должно быть ощущения, что они платят за возможность побыть счастливыми. Оплата только за еду и напитки. Но ты можешь установить боксы с надписями: «На покупку новых компьютерных игр», «На разработку меню для кормящих мам», «На разукрашки», «На романтический вечер владельцев кафе» — и пусть посетители голосуют рублем. Счастливые люди проще расстаются с деньгами.
— Это… очень меркантильный подход к счастью.
— Это рациональный подход. В общем, подумай.
— Ладно. Спасибо. Только я не уверена, что потяну все это.
— Как знаешь.
Катерина с трудом запихнула брыкающегося Матвейку в слинг. Резинового крокодила отобрать у сына так и не получилось.
— Пусть забирает, — с готовностью разрешила Анна.
В дверях Катерина обернулась.
— Не обязательно все в этой жизни делать самой. Найми управляющего. И пусть кафе приносит вам прибыль.
— Да я не знаю никого…
— А ты подумай хорошенько, перебери знакомых. Чтоб был с деловой хваткой, опытом, смекалкой. Должность-то отличная. Осчастливишь еще кого-то. Счастье, оно же такое — заразное. Пока! Передам от тебя привет Тарасу.
Консультации № 22
— Ну, наконец-то! А то как сапожник без сапог! — живо комментирует Гера работу монтажников. — Кафе руководит лучший дизайнер столетия, а нормальную вывеску только сейчас вешаем! За девять месяцев, что прошло с момента открытия, можно ребенка родить, а не только красивый логотип наваять!
— Я не руковожу кафе, просто тебе помогаю, — протестую я.
Гера подмигивает мне.
— Зато ты не споришь с «лучшим дизайнером столетия», это уже хорошо.
Конечно, я не лучший дизайнер столетия. Но все же я хороша. У меня четыре постоянных крупных клиента. Заказов столько, что приходится выбирать.
Знала ли Катерина, как сильно она изменила мою жизнь? Я последовала всем ее советам. Перебрала в уме знакомых — и пригласила на должность управляющего Геру. Опыт у него был — он заведовал каким-то клубом. После истории освобождения Лео в смекалке бывшего юриста я тоже не сомневалась.
Гера согласился помочь мне на первых порах бесплатно. Быстро втянулся, навел порядок, мамочкино кафе превратил в семейное, как и предлагала Катерина. Потянулись клиенты, пошла прибыль. Мы наняли и повара, и официанток, и нянечку для малышей. И у меня вдруг освободилось время. Это было такое непривычное, такое странное, даже пугающее, чувство. Очень сложно было поверить, что у меня, наконец, все получилось.
Обновленное кафе мы назвали «Счастье — это…» по аналогии с жевательной резинкой — сладким и ярким напоминанием о детстве. Игровую зону отгородили от обеденной прозрачной стеклянной стеной, на которой посетители разноцветными маркерами пишут, что такое счастье в их понимании. Первую запись сделал Сашка: «Счастье — это когда мама рядом».
На белой стене возле входной двери мы наклеили фотообои. Образ, который на них запечатлен, я придумала во время первого самоварного завтрака. Это лужа. Точнее, не так. Это словно кто-то смотрит на наш мир из этой лужи. Сквозь прозрачность воды видны босые ступни девочки в шортах и женщины в закатанных джинсах. Брызги летят во все стороны. А вокруг — трава, каштаны, солнечные блики.
Через несколько месяцев после открытия в кафе пришла посетительница с дочкой. Выпила кофе, полистала книги, поиграла с ребенком — ничего особенного. Только разве что очень часто бросала взгляды на стену с моей работой. Перед уходом посетительница подошла ко мне и рассказала, что в следующем году она собирается открыть сеть кофеен по всей стране и ищет кого-то, кто мог бы сотворить что-то столь же необычное. Теперь среди ночи меня иногда будят мысли об этом невероятном заказе. Я уже им болею.
— Ну что? Обмоем вывеску? — Гера по-дружески обнимает меня за плечи.
— Нет, мне надо домой. У меня сегодня очень важный день.
— Не расскажешь?
— Не расскажу, — я улыбаюсь. — Это слишком личное. После закрытия привезешь детей?
Я не дожидаюсь вопросов, которые Гера наверняка жаждет мне задать. Сажусь в свой новенький васильковый «гольф» и мчусь на дачу.
Солнце уже нависает над елями, но воздух все еще ароматный и теплый.
Я расстилаю плед и ложусь на траву на спину. Мысли в моей голове кристально чисты. Я раскидываю руки и наполняюсь звуками, запахами и ощущениями. Я чувствую, как волосы щекочут скулы, слышу гул самолета высоко в небе, шелест листвы. Жужжат мухи. Солнечный свет мягко давит на веки, не хочется открывать глаза. Та сторона лица, на которую он падает, теплее другой.
Я живу в гармонии с собой, в удивительном балансе. Я чувствую себя безгранично счастливой, но когда отмечаю это про себя, в груди начинает волнующе щекотать. Я скучаю по Лео. Он — последний элемент моей формулы счастья.
Я долго думала, как определить, что время настало. Как понять, что я уже тот человек, которым хотела быть. И я вспомнила о когда-то проваленном задании Лео. Если справлюсь теперь — значит, я готова.
Тени быстро вырастают, солнце красными подтеками виднеется за стволами сосен. Я вытаскиваю на крыльцо кресло-качалку, залезаю в него с ногами и раскрываю блокнот.
Пора.
«Сто моментов счастья этого дня», — вывожу я вверху листа.
1. Утром нежилась в кровати.
2. Наблюдала, как за окном разгорается рассвет.
3. Вспоминала, как Лео будил меня, прижимаясь прохладным после душа телом ко мне, горячей;
4. …его утренние ласки;
5. …его поцелуи, от которых сон как рукой снимало.
6. Улыбалась, вспоминая, как Лео сварил белок в кофе.
7. Вспоминала, как Лео посвятил мне утреннюю пробежку;
8. …как однажды я бегала с ним утром в парке;
9. …как фантазировала о нашем первом поцелуе;
10. …и как прекрасен был настоящий первый поцелуй.
11. Открыла на телефоне фотографию Лео и пожелала ему доброго утра.
12. Любовалась солнечными полосками на стене.
13. Открыла окно и ощутила, как еще прохладный воздух ласкает кожу.
