я без него не смогу. И не хочу…
— Почему вы меня не разбудили? Почему пустили в спальню Тимура? — набрасываюсь на Эмилию Альбертовну. — Мне не нужно всё это! Как вы не поймёте? Я всегда тепло и с уважением к вам относилась и ждала в ответ такого же отношения…
— Света, остынь. Куда ты собралась? Ну куда?
Свекровь чуть ли не плачет и хватает меня за руки. Мне больно, что приходится рвать отношения так жёстко и резко, но по-другому она не поймёт. Никто из них не поймёт и не войдёт в моё положение. Я должна научиться отстаивать собственные границы.
— Я всегда буду рядом, Эмилия Альбертовна. Приду на помощь, если необходимо. Но если подобная ситуация ещё раз повторится, я буду вынуждена навсегда самоустраниться.
— Света… Свет, что между вами произошло? Скажи, пожалуйста! Не убегай!
— Между нами произошло то, чего бы я хотела меньше всего на свете, — отвечаю сдавленным голосом.
Телефон в руке вибрирует, сигнализируя о том, что такси уже ждёт меня у ворот.
— Пожалуйста, отпустите, — прошу Эмилию Альбертовну, пытаясь вырваться. — Я позвоню вам. Не сегодня. Возможно, завтра. Мы встретимся где-нибудь в кафе и поболтаем, но сейчас мне необходимо уехать.
Она отпускает мою руку, вытирает слёзы рукавом кофты. Сгорбленная, испуганная и сломленная. Мне жаль. Искреннее жаль, что пришлось объяснять ей свои чувства настолько сумбурно. Надеюсь только, что она, как и Тимур, хотя бы что-нибудь для себя поймёт.
Я торопливо бегу по каменной дорожке к воротам. Обернувшись, смотрю на дом, который всегда был для меня родным. Здесь столько всего осталось! Просто жизнь часто ставит нас перед сложным выбором. Кто-то выбирает то, что удобно, комфортно и не порицается обществом, я же хочу выбирать сердцем.
Сидя в салоне такси, просматриваю сообщения. Десять пропущенных звонков от Богдана. Последний в два часа ночи. Именно тогда он отчаялся мне дозвониться? Или же приехал и убедился в том, что я в очередной раз выбрала не его? Меня бросает в холодный пот, когда представляю эту картину.
В городе пробки. Час пик. Машина с трудом плетётся по центральным улицам, а я, устремив взгляд на дорогу, молюсь, чтобы поскорее добраться к пункту назначения.
Пульс зашкаливает, а сердце колотится, словно сумасшедшее, едва такси протискивается на узкую улочку по направлению к даче. Боже, пожалуйста, пусть он никуда не уедет.
Оставив таксисту тысячную купюру, выбегаю из салона и несусь к воротам. Колени подгибаются, когда я тяну калитку на себя и прохожу на территорию. Автомобиль Богдана стоит у ветвистой яблони. Чёрный, массивный. Значит, Тихомиров здесь и ждёт меня. Он даст высказаться. Вот только поймёт ли?..
Быстро преодолеваю расстояние до двери, дёргаю ручку и попадаю в прихожую. Меня встречает гробовая тишина. Не снимая туфли и отстукивая каблуками по плитке, прохожу на кухню и застываю в дверном проёме. Внутри всё сжимается. От досады, злости, отчаянья. И картина перед глазами настолько абсурдная… Даже не верится, что происходит на самом деле.
Богдан стоит у окна и задумчиво курит, упираясь локтем в деревянную раму. Делает глубокую затяжку, выпускает струйку дыма. Родной и в то же время чужой.
Я перевожу взгляд на обеденный стол, с трудом душу рвущиеся наружу рыдания. Стейки, десерты, салаты и закуски. Он ждал меня. Очень ждал. Позавчера признался в любви, а вчера я наплевала ему в душу и проснулась в постели с другим мужчиной.
Напряжение такое, что у меня волоски на коже встают дыбом. Я чувствую, что Богдан злится. Да что там… В гневе!
Повернувшись ко мне лицом, он плотно сжимает челюсти. Глаза такие тёмные и глубокие, что в них запросто можно утонуть.
— Есть будешь? — спрашивает с недоброй усмешкой.
Проходит по кухне широкими шагами, не сводя с меня взгляда.
— Не буду.
Тогда Богдан останавливается возле обеденного стола и делает то, чего я меньше всего от него ожидаю, — берётся за угол и с лёгкостью швыряет стол! Десерты, салаты и мясо летят на пол.
В ушах стоит сильный звон. Время в этот момент как будто замирает.
Я тут же зажмуриваюсь от страха и ощущаю, как в венах стынет кровь. Никогда бы не подумала, что Тихомиров на такое способен. Меня не задело, нет. Просто до ужаса напугало.
— Я уснула в доме Айдаровых, — наконец произношу, когда грохот утихает.
— Я в курсе.
Он был там. Был. Приезжал за мной… Боже мой!
Я переступаю порог кухни, иду медленно, стараясь не наступить на осколки. Надо бы убрать, но у меня не осталось для этого сил. Думаю только о том, как бы понятнее объяснить всё Богдану, чтобы уладить сложившуюся ситуацию. Пока ехала в такси, успела придумать не один сценарий нашего разговора, но, когда столкнулась с Тихомировым лично, всё моментально выветрилось из головы.
Мы стоим друг напротив друга, расстояние не больше метра. Богдан смотрит на меня, но как-то отстранённо. Словно я привидение, человек-невидимка. Я же пытаюсь уловить в его настроении хотя бы намёк на потепление. Он должен быть. Богдан ведь сказал, что любит… Стоит приложить немного усилий, чтобы заставить его меня простить. И я больше не подведу, честное слово.
— Ты был там? — спрашиваю осипшим голосом.
— Был. Как только ты перестала отвечать на звонки, сразу же поехал. Дверь открыла Эмилия Альбертовна и заверила меня, что с тобой всё впорядке и моё присутствие только помешает вашему с Тимуром примирению.
Богдан похлопывает себя по карманам и достаёт оттуда пачку сигарет. Судя по переполненной пепельнице, он очень много курил. Не спал ночью? Всё указывает именно на это.
Он щёлкает зажигалкой, глубоко затягивается. У меня дрожат конечности, но я всё же делаю попытку подойти ближе. В ноздри вбивается ставший привычным запах дорогого парфюма, чистого мужского тела и табака.
Я пытаюсь отобрать у Богдана зажжённую сигарету. Хочу тоже затянуться горьким дымом. Вдруг и мне поможет? Вдруг станет чуточку легче?
Тихомиров прячет сигарету за спину и мотает головой. Пачку тоже не даёт, хотя я смотрю на него с мольбой.
— Ты не будешь курить, — твёрдо заявляет он. — Присядь, немного поговорим.
— Немного?
— Мне ехать нужно. Рабочий день давно начался.
Богдан отступает, садится на табуретку.
Я растерянно бреду к дивану и складываю руки на коленях. Расстояние между нами становится ещё больше.
— Если хочешь, я могу заказать повторную доставку стейков на ужин, — предпринимаю новую попытку к примирению. — И салаты, и десерты…
— Не нужно, Свет. Я не приеду.
Сердце проваливается куда-то в пятки, а затем резко
