в ответ, меня дико будоражило то, что я видела. Моё тело так пульсировало и болезненно требовало разрядки, что я свела бёдра вместе, не зная, как найти успокоение. Но знал Мир.
Он развел мои ноги обратно и улёгся сверху. Головка члена коснулась моего клитора, и я затаила дыхание. Сейчас он… войдёт в меня? Я больше не буду девочкой и стану девушкой? Это действительно больно настолько, как говорят? Поместится ли его дубина во мне?
Мысли крутились в голове, но Мир не торопился. Он целовал мои губы и ласкал мой клитор головкой члена.
— Не напрягайся.
— Не могу, я боюсь!
— Не бойся так. Тебе понравится, даже сегодня…
Он стал совершать поступательные движения членом, который ходил по моему клитору. Он будто трахал именно его, и я совсем потеряла связь с реальностью. От ощущения, что его член касается меня в таком интимном месте, моё возбуждение достигло апогея. Пружина лопнула. По телу разлилось сладкое тепло, а бёдра свело приятной судорогой.
Сжав кулаками простыни, я закричала, выгибаясь ему навстречу, а потом ощутила, как он мягко ввёл внутрь меня головку члена. Застыла на месте, тяжело дыша после оргазма и прислушиваясь к новым ощущениям. Пока больно не было, но вот он толкнулся чуть дальше, и низ живота резанула боль.
— Ай… — запищала я. — Больно!
— Т-ш-ш… — Попытался он успокоить меня, заметавшуюся под ним, и пытаясь заставить остаться на месте. — Не дёргайся, Ди. Так будет больнее. Я уже начал. Поздно идти назад. Я уже не смогу… не смогу остановиться. Потерпи немного.
Пока он входил в меня почти до конца и осторожно совершал первые толчки, мне казалось, что я просто умираю. Я зажмурилась и терпела. Доверилась его словам, что сейчас станет легче. Он шептал мне на ухо дурацкие нежности и пошлости, мягко поглаживал мои ягодицы, словно пытаясь уменьшить эту боль, которая в самом деле стала стихать и становиться уже не такой жгучей, едва моё тело начало к нему привыкать. Боль стала тупой, потом уже ноющей, а за ней, вторя осторожным толчкам внутри меня, стали пробиваться и другие ощущения — приятные…
Для меня это стало открытием и спасением. Я ухватилась за эти пока ещё едва различимые приятные отголоски и сосредоточилась на них. Мне удалось расслабиться и не сжиматься так вокруг члена Мира.
— Приятно стало? — спросил он, заметив, что мои стоны изменились в эмоциональном окрасе.
— Да…
— Прости, я не могу долго… Не выдержу.
Он сделал еще несколько движений гораздо быстрее тех, что были, и у меня перехватило дыхание одновременно и от боли, и от удовольствия. А Мир вдруг резко вышел из меня и стал рукой быстро ласкать свой член. Шумно выдохнул, и на мой живот толчками полилась его сперма.
— Ди… — хрипло сказал он, едва отдышавшись после оргазма. — Это было просто охренительно… Теперь ты точно моя девочка. Только моя.
Он сжал меня руками, прижимая к себе и наплевав на то, что на моём животе так и осталась его сперма, и теперь мы оба в ней перемазались!
— Мыться, — сказал он, вставая с кровати и потянув за руку меня.
Ноги свела с большим трудом. Они дрожали с непривычки и от нервов. В промежности все горело — до слёз, я еле шла за ним в ванную комнату. Он поставил меня в душевую кабину и зашёл следом. Включил тёплую воду и смыл с нас обоих сперму.
— На, — протянул он мне лейку. — Хорошо всё помой там у себя. А я тебе пока халат чистый принесу.
Он вышел, вытерся одним из полотенец и ушёл. Я же осторожно принялась вымывать остатки собственной влаги и крови. Не очень много, но кровь была. Но, кажется, не смертельно, действительно, всё это. Поболит и заживёт.
Мир вернулся и поднёс к душевой махровый халат.
— Вылезай уже, русалка.
Я повесила лейку на специальный крючок и закрутила краны. Ступила на коврик, а Мир, который уже успел надеть свежее нижнее бельё, заботливо накинул мне на плечи халат, помогая в него облачиться.
— Ну что? — развернул он меня к себе и притянул за талию, когда я завязала пояс халата. — Поздравляю, ты стала взрослой, маленькая Ди.
— Боже мой, какое грандиозное событие, — цокнула я языком. — Ну давай позвоним на радио и всю страну с этим поздравим!
— Язва, — улыбнулся он. — Видишь, подошла тебе моя дубина. Даже понравилась. Я всё видел.
— Ланской, — покачала я головой и закатила глаза. — Как был придурком, так и остался.
— Довольным придурком, — кивнул он.
— Ещё бы, ты же кончил, — изогнула я бровь. — С чего тебе быть недовольным?
— И ты тоже, — напомнил он. — И моей девочке так это стало нравиться, да?
Он практически укусил меня за шею так, что я даже охнула.
— Да… Нравится, — ответила я честно, заглянув в серые глаза. — Ты мне нравишься, Мир. И секс с тобой мне тоже… нравится.
— Моя малышка, — прошептал он мне на ухо, сжимая меня почти до боли своими лапами. — И в следующий раз не надейся так легко и быстро от меня отделаться!
Я в ответ счастливо рассмеялась.
Прошла неделя с того момента, как мы с Миром перешли черту. Теперь каждый вечер неизбежно заканчивался вкусным совместным ужином и страстным сексом. Ещё несколько раз мне было дискомфортно, но постепенно я стала испытывать только удовольствие. Заметила за собой, что жду вечера, когда мы останемся наедине в полутьме комнаты, когда я смогу касаться его и покусывать губы, прижиматься к нему обнажённым телом и не бояться, что нас увидят.
В театре всё сложнее стало скрывать наши чувства друг к другу. Диме пришлось рассказать, что мы таки вместе, иначе Мир сходил с ума от ревности и мог всё испортить, хотя Дима просто шутил со мной и ничего больше.
Зато с моей стороны дурацкими вопросами достала Света, одна из актрис труппы. Она за нами наблюдает зачем-то… Говнюк Ланской молчит как партизан и не признается, какое Светлане есть до нас с ним дело, но тут несложно догадаться — Света наверняка пала очередной жертвой его бешеного члена, который он теперь нежно вручил мне.
Стараюсь об этом не думать, ведь это было до меня. До меня он имел право спать с кем хотел. Единственное, мне не нравится, что она его как будто считает своим, а меня — предположительной разлучницей, а значит, как и Ежовой в своё время Ланской ей запудрил мозги, и это не есть хорошо. Но пока открытых нападок на
