Всё, тянуть больше некуда. Врача всё нет, а жизнь малыша дороже всего. Надо говорить, как есть, и срочно снимать тонус.
— Мне магнезии сульфат капельно нужно. Или хотя бы свечку с папаверином, пожалуйста. Я разбираюсь, поверьте. Сама на акушера-гинеколога учусь. Мы проходили такое.
— Но это же от тонуса? Вы уверены, что у вас именно он? А вот, кстати, и доктор.
В приёмную вошёл мужчина в белом халате. Блин, жаль, что не женщина. Мне как-то неудобно перед ним раздеваться и чтоб он осматривал меня между ног. Почувствовала, как загорелись щёки от этих мыслей.
— Доктор – мужчина? – спросил ревнивый муж. – А второй – не женщина ли случайно? Может, подождём другого, Маш?
— Нет, второй врач – тоже мужчина, – ответил доктор, по-доброму улыбнувшись. – Не волнуйтесь, меня там ничем не впечатлить. И ваша жена меня интересует лишь как пациентка. Так что же с вами, девушка, стряслось среди ночи?
— Говорит, что тонус, – ответила за меня медсестра.
— Значит, беременность. Тогда оформляйте её со слов мужа, а мы поедем на осмотр. Помогите жену на каталку переложить.
Всё. Сейчас начнётся…
— Беременность, Машунь? Серьёзно? – спросил муж, перекладывая меня с кушетки на каталку. – И я так об этом узнаю?! А как же ановуляторный цикл и безопасные дни, Русалочка?
— Потом пообщаетесь, уважаемый. Сейчас эту беременность ещё сохранить предстоит, – спас меня от объяснений доктор и вместе с медсестрой выкатил каталку за дверь. Меня повезли вдоль по коридору, а в приёмном отделении остался одиноко ждать вестей шокированный новостью супруг.
Глава 28
Света
— Вот же Машка, сучка, мямля несчастная, вечно её все любят и жалеют! – высказывала брату своё недовольство! – Лёшка эту фифу на руках носит, а она наверняка имитирует, будто ей плохо, лишь бы моего парня вынудить себя пожалеть и в его объятиях побывать! Ненавижу! Я уже и про беременность ему сказала, а он всё с Машкой носится. Да и ты, как щенок побитый, под ногами скачешь и жалобно скулишь в ожидании её ласки.
— Ты совсем сдурела, Светка? Она так-то жена его до сих пор, хоть и собирается разводится. Но это её инициатива, а не Лёхина. Да ему только в кайф лишний раз полапать Машеньку. Да и зачем ей вообще такое имитировать? Тем более они в гинекологию поехали, где Лёха в любой момент может узнать про беременность, что ей в корне невыгодно. Ведь, судя по сегодняшнему нашему поцелую, Маша твёрдо решила играть в мою невесту и не рассказывать Лёхе про ребёнка. Как считаешь, не признается же после такого героического спасения? Блин, надо было самому её отвозить! – Юрка всё переживал об этом.
— Хм, кто ж её разберёт. Может, она сейчас так благодарна мужу за спасение, что и признается на эмоциях. Нам обоим это жутко невыгодно. Ведь одно дело, если я беременна от Лёши, а Машка – нет или от тебя залетела, а другое – если про их ребёнка мужу правду выложит. Тогда шансы на наш брак резко упадут, – выдала я очевидное и добавила про себя, что тогда вся надежда только на давление и шантаж отца. – Ладно, прорвёмся, нам в последнее время удивительно везёт. Главное, ты сам не спали контору. Если что, ребёнок твой, запомнил?
— Не учи учёного. Само-собой, невеста моя, значит, и ребёнок тоже мой. Скажем, что в деревне и заделали его, когда Маша от предательства отходила. Объясни-ка мне лучше, как ты вынудила Лёху себя поцеловать?
— Не поверишь, братец, никак! Сама наскочила на него, как вас увидела, и присосалась пиявкой. А он и завис, балда, от шока! Это была чистая импровизация.
— Сука ты всё-таки, Светка! Отменная! – осуждающе выдал брат.
— Меня это вообще не волнует, главное, чтобы мой малыш был при хорошем, богатом и порядочном отце. А на войне, как известно, все средства хороши.
— Давай-ка отсюда поподробнее, как тебя сюда занесло, никогда не поверю, что ты просто из добрых побуждений о Маше волновалась и провожать её удумала. Когда даже мы с Лёшкой не стали, дураки. Он понадеялся на меня, а я – на её здравый смысл.
— Так у неё он напрочь пропадает, когда эмоции накрывают. Круто, кстати, вы парой притворились, даже с поцелуем, браво!
— Ты мне зубы не заговаривай. Я уже написал отцу, что с этими отморозками мы справились с Лёхой сами, чтоб не торопились особо, но его люди всё же подъедут, и папенька в бешенстве! А я так и не в курсе, что тут реально произошло. Колись, сестрица, лучше мне скажи, подумаем, как это отцу преподнести, а то как бы тебе в суде по делу об изнасиловании не пришлось объясняться! Итак, откуда ты тут взялась?
— Так она сама нас и навела на эту вашу Машку! – ответила за меня скулящая на земле мразь. Сука, Юрка меня теперь точно прибьёт за свой Цветочек! – Отдалась во все щели, денег пообещала после насилия дать. Да и девка, говорит, классная, чистая, и брыкаться будет, как кобылка необъезженная, и вставлять ей можно в обе дырочки!
— Заткнись, Димон. Жека вон воет и молчит, а ты треплешься не по делу! – прикрикнула на эту болтливую мразь. Весь сценарий мне ломает. Брату правда явно не понравилась: он впервые залепил мне звонкую пощёчину! Аж искры из глаз полетели.
— Да как ты смеешь, Юрка? Я папе пожалуюсь. Ты же никогда меня не бил раньше!
— А ты раньше мою любимую под насильников не подкладывала! Тварь, по тебе тюрьма плачет! Спасает лишь то, что в тебе мой племянник растёт и то, что одумалась в последний момент, да нас с Лёхой позвала. Если бы Димон проболтался при Лёшке, друг убил бы тебя точно, даже я не спас бы! Сейчас ты мне всё расскажешь сестрица про свои подлые планы! Хотя нет, сначала этих сук послушаем, пока их не закрыли на годы за решёткой, – брат рывком приподнял Димона и заставил сесть, схватил за подбородок и стал пытать, смотря прямо в глаза. – Говори, падла, как всё было!
— Да, отменная сука – сестра твоя. Говорит, девка слабая, беззащитная, не от мира сего, тихоня и заучка. Обманула, тварь! А девка мало того, что беременной оказалась, так ещё и с извергами-телохранителями. Ничего и не сделали мы ей толком, а так пострадали! И всё даром! – Димон даже смел жаловаться на судьбу. А Жека продолжал скулить, совсем плохо ему после Лёшкиных ударов было.
— Радуйтесь, что вы не успели Машеньку изнасиловать, не то уже покойниками бы были, а отец ещё и сокрыть бы нам всё помог. Пофиг, с вами всё ясно, суки. Хотели девочку невинную отыметь, подонки. Мало мы вам выдали, ну ничего, в тюрьме добавят! Там насильники на особом счету!
— А нам нельзя в тюрьму, мы же и сестрицу твою за собой потянем. Она так-то заказчик. Так что отмазывайте нас, просите своего великого папашу. Как ты и обещала, Свет. В случае чего, помочь из дерьма выпутаться, – быстро сориентировался гад.
— Ах, ты ж мразь! Да ты мне в рот насильно свой х*й вставлял, а теперь я тебя ещё и выгораживать должна и от нар спасать?! Да я сама тут потерпевшая! Я вообще кинулась подругу защищать от вас. И больше её пострадала! – О, как я классно играю для одного зрителя – братца! – Машка даже и в рот не взяла, чисто лёгким испугом отделалась.
— Ага, зато ты – супершлюха! И заранее нам в обе дырки отдалась, и пососать успела тут!
Всё, достал подонок. Подошла и пнула его ногой со всей силы под рёбра, мразь уже после ударов брата еле сидела, а всё тявкала.
— Заткнись уже, Димон, пока я сам тебя не нокаутировал, как Лёха дружка твоего! – теперь брат развернулся ко мне. – Значит, вы все знакомы, и подонок не врёт. Отвечай, Светка, зачем подослала насильников к моей невесте? Совсем рехнулась! Я же люблю Машу, а ты ей травму чуть на всю жизнь не обеспечила, да она потом могла вообще мужика к себе не подпустить и вечно меня на голодном пайке держать! В случае брака после изнасилования. Да и малыша так убить недолго! Двумя членами сразу в неподготовленную девочку вставляться! Что ж ты за мразь-то такая? И не жалко тебе Машу было?
— А вот и не жалко. Её и так вы все любите и вечно жалеете. И она заслужила. Тихоня, блин! Пора и к взрослой жизни приобщаться, а то всё в розовых очках живёт. Небось, и минет не делала раньше и вообще фу, бе, нафиг тебе такая фригидная в жёны сдалась, она ж монашка почти.
