его тачке.
– Дурак ты, Боря, – шмыгает носом Барновская. – Я не про то... Ладно, мне домой надо. Держи ключ.
– Так, стоять! – командует Боря и перехватывает ее за руку. – До утра останешься у меня.
– Еще чего! – фыркает Люба.
– Пойдем, – настойчиво говорит Белый, а когда Люба начинает сопротивляться, подхватывает ее на руки.
Что там Борька думал? Наваждение? Вот и сейчас оно же. Потому что грудь девчонки оказывается почти в пределах видимости. Более того, Боря умудряется разглядеть, что лифчик на Любаве все тот же, кружевной. И все воспоминания топят мозги Бориса мельчайшими подробностями. И очень тесно становится в спортивных штанах.
Он несет девчонку, которая почти не весит ничего, до самой двери в квартиру. А после ставит Любу на пол и запирается на ключ.
– Я выпить хочу, – нарушает Люба молчание.
– Потом, – качает головой Борька.
– Ты пьян, я тоже хочу напиться, – вздыхает Любава.
– Уже нет, – парирует Белый, – я только тобой пьян. Какая же ты красивая, Любава...
– Второй раз я на эту байку не поведусь, Белявский! – с вызовом бросает Люба и смотрит в его глаза.
Что-то ломается внутри у Борьки. Он вдруг очень ясно понимает, что его жизнь меняется безвозвратно именно сейчас. Любава меняет ее. Любава меняет все, на самом деле. И возвращать все, как было, Боря ни за что не согласен.
Борька молчит, подхватывает девчонку, вжимает ее в себя, стискивает изо всех сил и целует прямо в губы.
Тонкие ладони ложатся на его затылок и плечи. А нежный ротик послушно открывается, впускает его язык внутрь. Любава сладко стонет, прогибается, трется о его тело.
– Люб... Любава... Малышка..., – настойчиво шепчет Борька, он честно пытается утихомирить собственный пульс.
– Черт раздери, Боря, мы займемся сексом сегодня, или нет! – стонет нетерпеливо Любава.
– Любава, – начинает Боря.
– Молчи, Белявский, – требует Любава и тянет его на себя, – я уеду через три дня. Будешь и дальше трахаться с кем хочешь. Я ни на что не претендую, не волнуйся. Обещаю, что на семейных встречах даже смотреть в твою сторону не буду. Просто... Сейчас мне очень нужно. Понимаешь? Тебе ведь не сложно совсем. Да? Тебе же все равно, с кем. А мне... Боря, ну чего тебе стоит. У меня вот, все есть!
Борька впадает в какой-то странный ступор. Смотрит, как Люба вынимает из кармана джинсов небольшую коробочку с презервативами. Запечатанную и даже размер подходящий.
– Не понимаю, – трясет головой Белявский.
– Господи, Боря, – нетерпеливо вздыхает Любава, – просто сделай, как просят.
– Почему?
– Потому!
– Любава!
– Я хочу, чтобы первый раз у меня случился с тобой! – повышает голос Любава.
– Почему? – настаивает на своем Боря и уже не пытается отстраниться, когда девичьи бедра плотно и тесно обхватывают его.
– Потому что люблю! Доволен? – кричит она в его лицо, а Боря расплывается в идиотской улыбке.
– Так бы сразу и сказала, – шепчет он уже в самые губы.
– Забудь. И вообще, это ничего не меняет. Понял? – с обидой выдыхает Любава.
– Это меняет все, – возражает Белявский и накрывает собой хрупкое тело Любавы.
***
– Спишь?
– Сплю.
– Врешь.
– Вру.
Этот диалог далеко не первый за ночь. Люба до сих пор не верит, что решилась на подобное.
Господи, сколько всего случается с ней за те несколько часов, что она возвращается домой к родителям.
Помимо прочего, она разбивает две машины, свою и Борькину. А главное, она дарит свою девственность человеку, которого пыталась забыть последние два года. Он ведь никогда не замечал ее. Считал почти сестрой. В крайнем случае – сестрой друга. И относился к ней, как к ребенку. Более того, Любава видела тех девушек, с которыми Боря встречался прежде.
Она и учиться уехала подальше, чтобы не видеть Белявского. А стоило однажды приехать в гости к Ясмине и Сеньке, увидеть там свежие фотки Бори, как все вернулось с какой-то удвоенной силой.
Любава никому не рассказывает о своих чувствах. Просто строит план. Впрочем, не план, так, короткие зарисовки.
Барновская выясняет, что семью брата будет встречать именно Борька. Договаривается, чтобы ее тачку пригнали к аэропорту. Подгадывает, чтобы рейсы были примерно в одно время.
Нет, она не намеренно врезается в машину Белявского. Это чистой воды случайность. Но все выходит даже лучше, чем Люба мечтала.
А дальше, в особняке деда, все уже идет совсем не по плану. Но Борины поцелуи и то, что происходит в машине, вселяют в Любаву уверенность, что у нее есть надежда.
Но эта надежда тает, когда Боря так и не приходит в ее комнату.
Отчаяние и разбитое сердце заставляют Любаву творить глупости. А в итоге...
В итоге она лежит сейчас в крепких объятиях любимого человека и пытается уговорить себя, что пора уходить. Это для нее Боря – любимый и единственный. Это она уже смирилась с тем, что кроме Борьки у нее никого не будет. Это она крадет у судьбы несколько счастливых моментов.
А Боря? Борька убежденный холостяк. Ему не нужны серьезные отношения, особенно, на расстоянии.
– Ну если ты не спишь, у меня есть идея, чем можно заняться, – шепчет он горячо ей на ухо.
Любава улыбается в темноте. Борька все-таки... гигант. Но он чуткий, нежный, ласковый. В ее крови все еще блуждают отголоски удовольствия, что щедро дарит ей любимый.
– Борь, я, наверное, поеду, – неохотно шепчет Любава.
– Не пущу, – трясет головой Белявский. – Ты теперь моя, Любава.
– Брось, Боря, – как можно спокойнее и легко говорит девушка, – мы ведь договаривались. Просто секс. Я ни на что не претендую. Через три... уже через два дня я уеду.
– Кто ж тебя отпустит, Любава? – бормочет Белый и жадно водит губами по обнаженной груди, целует острые вершинки, трется о нежную кожу щеками. – Я теперь с ними неразлучен. Хорошие мои. Красивые мои.
– Белявский! – возмущенно стонет Люба.
– Если хочешь, можешь спать. А мы пока тут, пообщаемся. Я буду уговаривать их, чтобы повлияли на тебя, – бормочет Борька, дурачась, но Люба не может скрыть улыбку, а после начинает смеяться.
– Боря, ты псих, – словно по секрету говорит Люба.
– Еще какой!
