– Я тоже, – вздрогнув, сказала она.
– Но ты позволила отцу помочь тебе.
– Он откупился от Троя! – с горечью ответила она. – А твоя сестра, наверное, побоялась, что ты его убьешь.
Это была абсолютная правда. Ему хотелось придушить этого типа своими руками. Только умение Троя переложить вину на него и обвинить его в запугивании удержало Хантера от попытки осуществить это.
– Мне просто не хотелось верить, хотя я знала, что это правда.
Он пересек комнату и взял ее за руки. Руки были холодны как лед. Массируя их подушечками больших пальцев, он заверил ее:
– Я не оставлю тебя одну.
– Я боюсь за Роули.
Он кивнул и, присев рядом с ней на краешек кушетки, привлек к себе ее дрожащее тело. Ему хотелось сказать, что он любит ее. Слова эти, казалось, готовы были сорваться с его языка, но он так и не произнес их. Вместо этого он повторил:
– Я не оставлю тебя. Никогда.
Он привлек ее еще ближе, она обняла его. Они так и заснули, измученные, в объятиях друг друга, как любовники.
Роули проснулся в полной темноте. Бенни, почувствовав, что он пошевелился, немедленно поднял голову. Рассеянно потрепав пса по голове, он подумал о Хантере Калгари и снова разозлился.
Он взбил кулаком подушку, превратив ее в шар, опять лег и стал смотреть на слабо белеющий во тьме потолок. Мгновение спустя он пошарил рукой возле кровати, взял футбольный мяч и, снова улегшись, принялся подбрасывать и ловить его.
Этот мужик ему почти нравился. Почти. Он привез ему Бенни из Хьюстона и время от времени позволял Роули ездить вместе с ним в полицейский участок. Он даже мирился со всеми грубостями, которые высказывал в его адрес сержант Ортега, что казалось смешным, потому что было сразу заметно, как злило это Ортегу. Но при всем том сержанту он тоже нравился.
И потом эта история с Оуби Логгерфилдом. Ух ты! От старикана несло, как от гниющей мусорной кучи, но Хантер держался вежливо и спокойно. Роули понравилась шутка насчет его величества. Да, чувство собственного достоинства у Хантера было. И он относился к Оуби с уважением, а не снисходительно.
Роули чуть не уронил мяч на пол, но все же удержал в руках и прислушался. Он не хотел разбудить мать. Она работала не покладая рук, но давно уже не выглядела такой счастливой. Правда, она была вне себя, когда появился отец, но женщины иногда словно теряют разум. Брендон уверял, что нужно просто не обращать внимания на их нелепые поступки.
Однако он не мог отрицать, что его матери нравилось, когда рядом с ней Хантер Калгари. Он поежился при мысли, что они встречаются. Он понимал, что этот мужик пытается сблизиться с его матерью. Возможно, пока это ему не вполне удалось, но он, похоже, не оставлял этой мысли. К тому же он живет в Санта-Фе!
Роули был уверен, что тут существует какая-то тайна. Хорошо бы прямо сейчас позвонить отцу. Правда, время было позднее. Взрослые могут прийти в ярость, если им позвонить после девяти часов вечера. А что думает его мать? Он перестал ее понимать.
Иногда она радовалась присутствию Хантера, но нередко казалась встревоженной. Как, например, сегодня. Что-то произошло, и утешало лишь то, что Хантер был озадачен всеобщим настроением не меньше, чем Роули. Но он все-таки надеялся, что Хантер исчезнет с горизонта. У него теперь был отец, и его раздражало, что кто-то другой может занять его место. Просто выводило из равновесия.
Роули осторожно положил мяч возле Бенни. Пес спал, забавно вздыхая во сне. Роули улыбнулся.
Интересно, ушел Хантер? Или он все еще здесь?
Улыбка сразу же сползла с его физиономии. Роули встревожено соскользнул с кровати и натянул поверх боксерских трусов джинсы, не желая, чтобы кто-нибудь застал его полуодетым. Пройдя на цыпочках в гостиную, он остановился как копанный. У него потемнело в глазах. Они лежали на кушетке вместе!
У него перехватило дыхание. Правда, он с облегчением заметил, что они оба были полностью одеты. Даже обуты. Он поспешно отступил в глубь коридора.
Он бросился в свою комнату, но не стал раздеваться. И даже не лег снова на кровать. Остановившись посреди комнаты, он стал соображать, что делать дальше. Надо рассказать об этом мужике отцу. Его нужно предупредить!
Схватив телефонную трубку, он набрал номер сотового телефона Троя, который знал наизусть. Пусть даже отец накричит на него за поздний звонок – ему все равно. После четырех звонков включился автоответчик.
– Привет, папа, – сказал Роули приглушенным голосом, поглядывая на дверь. – Мама встречается с этим парнем. Помнишь, я тебе о нем рассказывал? Он сейчас здесь, а я не хочу, чтобы он оставался у нас. Тебе надо сразу же приехать сюда. Я… – У него сломался голос, в котором появились высокие нотки. – Где ты находишься? Ты говорил, что приедешь. Папа! Прошу тебя! Приезжай как можно скорее!
Трой тихо сидел в зеленом «эксплорере» и смотрел, как постепенно светлеет небо на востоке. Перед ним маячила обнесенная забором из кованого железа крепость, в которой скрывалась Дженни, и настроение у него было самое отвратительное. Если бы он захотел, то мог бы перелезть через забор, но въехать в ворота можно было только в том случае, если их откроют изнутри. Он стукнул ладонью по рулю, потом еще и еще, скрипнув зубами от охватившего его гнева.
Он понимал, что поступает неразумно, но уже не мог остановиться. Дождавшись, когда она выйдет из дома, он последует за ней, если с ней будет Роули, а если парнишка останется дома, то позвонит ему.
Трой взглянул на свой сотовый телефон. Он отключил его из соображений экономии. Холлоуэй дал ему такую ничтожную сумму, что теперь приходилось крохоборничать. Он попытался воспользоваться одной из кредитных карточек Патриции и узнал, что доступ заблокирован.
Он с горечью взглянул на забор из кованого железа с острыми зубцами по верхнему краю. Вечно его пытаются куда-то не пустить, но ничего у них не выйдет. Он слопает их живьем.
Прошлая ночь оставила неприятные воспоминания. Он скорчил гримасу и досадливо крякнул. Ведь знал же он, что с двумя женщинами жди неприятностей, но оттого, что произошло, он пришел в смятение.
Они жаждали познакомиться поближе. Хедер и Джессика. Подружки. Он купил им по стаканчику и сделал вид, что ему пора уходить. Они умоляли его остаться и, хотя сам он потягивал свой напиток понемногу, успели опрокинуть по нескольку порций их излюбленного мартини, которое в последнее время приобрело большую популярность, здорово захмелели и окончательно сорвались с тормозов.
Он пытался сообразить, каким образом разъединить их. Хедер ему понравилась больше, чем Джессика. Его будоражили ее круглые сиськи и зад, а Джессика была более худой, спортивного телосложения и хохотала, как гиена. Они уговорили его отправиться к ним, в домишко на северной окраине города. Хедер вела свою машину и показывала дорогу, а Трой следовал за ними. Он чувствовал этот сумасшедший ритм в голове, ощущал потребность отбивать его, барабаня пальцами и притопывая ногой. Ему хотелось оттрахать Хедер так, как того заслуживала эта сучка.
Но агрессивная Джессика была рядом. Она беспрерывно хохотала, отпускала шуточки и хватала его за руку, как будто они были старыми приятелями. Ему хотелось ударить эту тупицу по физиономии. Он весь напрягся… Тут-то все и произошло.
Они снова наполнили стаканы: водка, чуть-чуть содовой и маленькие кубики льда. Трой держал в руке стакан, но даже не пригубил его. Все окружающее как бы отодвинулось на задний план, и он видел лишь подпрыгивающие ягодицы Хедер. Он протянул руку и стиснул их. Она игриво шлепнула его по Руке, а Джессика тем временем, видно, решила его доконать. Подойдя сзади, она впилась огромным безобразным ртом ему в шею и, постанывая, принялась целовать, а пальцы ее ласкали его сквозь брюки. Однако член его, вялый и слабый, не отозвался. Даже когда Хедер подошла спереди и ее язык проскользнул между его губ, Трой не смог возбудиться. Он чувствовал себя в ловушке, в замкнутом пространстве.
Они старались вовсю, но Трой вырвался из их рук. Он сжал горло Джессики, пока ее глаза от удивления едва не вылезли из орбит. После этого он захотел ее, но для этого она должна была опуститься на колени. Он попытался поставить ее на колени, но она стала сопротивляться и завизжала. Потом взвизгнула Хедер, и у Троя чуть не лопнула голова от полоснувших по ушам пронзительных звуков. А когда он уходил, они хохотали! До упаду. Воспоминание о перенесенном унижении жгло его как огонь. И это пламя не погасло до сих пор.
Проведя рукой по волосам, он понял, что выглядит как черт знает что. Он уже не был прежним Троем Расселом. Он что-то растерял. Пока он еще не осознал, что именно, но понимал, что утрата эта существенная.
Он просидел еще час, размышляя, не попробовать ли позвонить Патриции и навести мосты. Можно было вернуться в Лос-Анджелес, прикинуться хорошим, и она будет готова начать все сначала. Правда, она далеко не так привлекательна… и отнюдь не богата. Если ему и впрямь хочется сыграть роль паиньки-мальчика, то нужно вернуться к Фредерике. Уж она-то примет его назад с распростертыми объятиями, если сейчас не в депрессии.
