— Ты что обалдел, капитан, на дежурстве, при оружии, устраивать такие показательные упражнения рукопашного боя. Если я завтра подам рапорт, прикинь что ждёт тебя. — Отчётливо декламируя, Богуш прохаживался мимо потирающего кулаки слушателя.
Тот понимал и, помявшись, попросил:
— Слышь, не надо майор из-за девчонки сыр — бор.
Майор смерил его насмешливым взглядом.
— Ты считаешь, мне слабо сообразить, если вы катаетесь колобками на женском этаже. Кто?
— Какая разница… — пожал плечами тот, никак не понимая: чего с него хотят.
Майор встал напротив. Не понятливый попался. Засунув большие пальцы под ремень, сведя брови и приняв угрожающий вид, принялся объяснять:
— Они не просто девчонки, а курсантки. Я их должен в целости и сохранности сдать после третьего курса. А там уж кадрите, как хотите. Поверь, катом или ползком тогда мне будет без разницы. Так кто?
— Маринка Браун.
— Что, что?
У Богуша зелёная с красным краска лица плавно перешла в белую.
— Маринка? И тот белобрысый Маринку захотел? Вы случаем не белены объелись…
— А что тут такого? — не понял слушатель. — Она свободна. Почему бы и нет.
Богуш, опомнившись и выруливая ситуацию, отчеканил:
— Пока не кончит третий курс и думать забудь. Я понятно объяснил. Тому орлу я сам завтра крылья обломаю. Ишь чего мне удумали. Баб до фига на гражданке, дерзайте.
Но влюблённый слушатель никак не был с ним согласен.
— Майор, не пудри мне мозги. Жизнь не остановить.
— Жизнь да. А глупости запросто. Так что настоятельно советую, забыть тебе сюда дорогу, капитан. Ты сколько проучился?
— Год. Но какое это имеет значение?
— Не лишай себя удовольствия доучиться и второй. Пришёл в себя. Отлично. Топай додежуривай. Я из-за твоей дури остался голодным и не добрался до дома. Тарасов организуй чаёк и пожевать что-нибудь.
Капитан привычно кинул ладонь к виску:
— Есть!
— Домой я похоже не попаду сегодня. Не возражаешь, если я у тебя заночую?
— Без проблем! Буду рад! У меня есть пару бутылок пива и мы их за ужином приговорим.
— Иди капитан, иди. Дежурь. Тебя наверняка обыскались. — Отмахнулся курсовой от слушателя.
Проводив капитана, Тарасов отправился на кухню жарить яичницу. Заплаканная Маринка не понимая отчего такому нужно было случиться именно с ней и в чём она виновата, дотушивала отбивные и доваривала картошку.
— Кончай хлюпать. Тоже мне кисейная барышня. — Пробурчал взводный, появившийся там со сковородкой и лотком яиц. — Вырулили ситуацию, они больше не придут. Давно надо было сказать.
— Я глубоко сомневаюсь. Оба упрямы до козлиного блеяния.
— Разберёмся. Не переживай так. Одно плохо шума было много.
— Это всё из-за меня. Я так больше не могу. — Всхлипывала Маринка.
— Я ж сказал разберёмся. Успокойся.
— Ужин готовите? — перевела она, вытирая нос кружевным платочком, тему.
— Да вот. Задержались немного.
— Давайте я вам картошки положу и отбивную.
— Спасибо, но я не один, Богуш у меня ночует. Двоих кормить накладно будет.
— Потянем. Сейчас я наложу. В какую сторону не качай маятник, а всё из-за меня.
На кухню заглянула Наташа. Её послали проверить готовность ужина девчата. Маринка, попросила её принести тарелки. Та, переглянувшись с Костей, сбегала. Маринка отвалила боссам за причинённые неприятности еды, а Натка даже помогла донести до двери. Пусть едят и добреют, голубчики. Улучив момент, взводный шепнул на ушко Наташе заветные слова. Маринка высунувшаяся было с кухни, спряталась обратно. Не надо смущать птенчика. Всей комнатой гадали, где эти двое встречаются. Не могут же они не встречаться. Случайные скольжения пальчиков не в счёт. Но сколько не прикидывали всё в молоко. Его комнаты порог Натуся не переступает. Тогда где? Докумекала Вика сопоставив кое — какие штрихи и из разрозненных кусочков складывая мозаику. Натка отправляется в душ после звонка на мобильный. Вика, чтоб проверить такой прикид, двинула следом. Но из душа ответил мужской голос, и она узнала его, это был взводный.
Девчонки не ошиблись. Костя попадал туда первым. Принимал душ. Потом звонил Наташе. Она шла. Он запирал замок и целовал её сколько хватило сил. Натуся грелась в кольце его рук и ворковала. Если в дверь стучала курсантка, то отвечал Костя, случись объявиться там мужскому голосу, отвечала Наташа. Это срабатывало и отпугивало. Стратеги. Потом он выходил первым и ждал у окна в коридоре, когда девушка примет душ и уйдёт в комнату.
И вот сейчас выглядывая в коридор из кухни, Марина выжидала, пока ребята разойдутся. Новость, услышанная от взводного о том, что курсовой остался на ночь здесь, успокоила. Она, слушая его, едва сдержала вздох облегчения. Невозмутимый и уравновешенный Богуш всегда всё расставляет по места. У него талант разводить мосты и устраивать переправы. Правда, учитывая стихийность ночёвки отцов-командиров ждёт голодное утро. Девчонки уже готовились ко сну, когда она, разложив приготовленную еду на завтра по судочкам, поставила в холодильник и, прошептав замешкавшейся Лене что-то на ухо, достала из холодильника палку принесённой кавалером колбасы. Лена кивнула и вышла из комнаты. Пройдя по пустому коридору, постучала к взводному.
— Вам на ужин и завтрак, — протянула она продукт удивлённому Тарасову. Переглянувшись с курсовым он скомандовал:
— А ну зайди.
— Мне некогда, спать хочу, завтра рано вставать, строевую сдаём. — Пыталась отвертеться Лена, догадываясь о ком пойдёт разговор.
— Отставить! Мы долго не задержим, — подал голос и Богуш.
— Ну если только недолго.
— Садись, в ногах правды нет. — Подвинул ей взводный стул.
— Хорошо.
— С чего таким богатством делитесь? — кивнул он на деликатес.
— Нам она задарма досталась. Валерка приносит. Мы отказывались, на черта нам она, сами все не с протянутой рукой ходим, но он слов не понимает. У него фарш в голове. Кидает под дверь и пошёл. Не пропадать же добру. Ешьте. — Выложила обстановку она.
— Валера это кто? — крякнул в кулак курсовой, перекрестив взгляды с взводным.
— Валерка-то. Так наш субчик с пятого курса. Тот, второй беленький.
— Чёрт-те что и сбоку бантик. У них что, отношения с Мариной? — откашлявшись и разглядывая стену, спросил курсовой.
— Да вроде нет. Он, конечно, парень видный и при деньгах, но ей другое надо. Денег у её отца своих куры не клюют.
— Ну и что ей надо?
— А что и всем нам, чтоб любить до безумия, купаясь в дождичке бабьего счастья, ловя ответное безумие и осыпая таким же дождичком любимого.
