— Руис, — Ли пошла к нему, протянув руку, но остановилась, не зная, что делать дальше. После всего, что наврала Стелла, как она могла объяснить ему тот факт, что, войдя в комнату, он увидел свою жену целующейся с другим мужчиной, и более того, с мужчиной, с которым она раньше была обручена?
Руис внезапно улыбнулся так, что все его лицо засветилось.
— Не надо никаких объяснений и извинений, guerida. — Он поймал ее за руку и притянул к себе. — Неужели ты думала, что я позволю тебе уехать с ним?
Ли взяла Руиса за руки. — Руис, я не хочу ехать с ним. Ты должен мне поверить. Я не знаю, что тебе наговорила Стелла, но все это наверняка ложь.
— Я верю тебе, но не думаю, что позволил бы тебе уйти, даже если бы ты этого хотела.
Ли почувствовала прилив сумасшедшего счастья. Стелла и все ее коварство исчезли, как призраки.
— Почему? — прошептала она, но интуиция и месяцы счастливой жизни вместе с ним уже подсказали ей ответ.
— Потому что мужчина не отказывается от женщины, которую любит, во всяком случае, без борьбы.
В следующее мгновение она уже была у него в объятиях, и их поцелуй был выражением полной любви и доверия друг другу. Теперь Ли знала, что ей незачем было бояться Стеллу, потому что эти месяцы, проведенные вместе, создали то, что невозможно разрушить.
Руис отстранился немного, глядя ей в глаза своими теплыми темными глазами, желая, как и все мужчины, знать, когда его любимая впервые поняла, что для нее он лучше всех мужчин.
Ли улыбнулась.
— Давным-давно, — сказала она ему, — но не думаю, что понимала по-настоящему, что со мной происходит, пока ты не попросил меня подарить тебе наследника для Карастрано, тогда только мне открылось, что все мои споры по поводу того, что ты не выполнил условия завещания, объяснялись моим подсознательным желанием, чтобы наша женитьба стала настоящей. Я просто морочила сама себе голову всеми этими разговорами о Карастрано.
Он засмеялся, как казалось, совершенно удовлетворенный.
— Я тоже думаю, что дурачил себя. Наверное, уже тогда я хотел, чтобы ты навсегда стала моей женой.
— Ты сказал тогда, что не веришь в любовь.
— Я был дураком. Мужчина, который не любит, живет только наполовину.
— И женщина тоже, — согласилась она. Его темные глаза улыбнулись ей навстречу.
— Значит, мы сошлись на том, что мы оба очень даже живы. — Улыбка его исчезла, и он вдруг стал серьезным. — Минуту назад ты говорила о своей сестре. Ты хочешь что-то сказать о ней?
Ли опустила глаза.
— Нет, не сейчас.
Теперь, когда Стелла уже была не в состоянии причинить ей горе, Ли могла позволить себе быть щедрой. Руису вовсе нет нужды знать, какая ее сестра на самом деле. Руис снова обнял Ли. Затем немного отвел от себя и внимательно посмотрел в ее глаза.
— Я думаю, ты наконец поняла, что Стелла представляет собой на самом деле. Ли изумленно воскликнула:
— Руис, ты знал…
— Я всегда знал, — спокойно сказал он. — А теперь, я думаю, ты не огорчишься, если я скажу, что попросил ее уехать.
Ли вдруг рассмеялась.
— Ты попросил ее уехать! Я тоже приказала ей убираться. Он улыбнулся.
— Хорошо, что мы думаем одинаково. «Очень одинаково», — удовлетворенно подумала Ли. Она уже готова была бороться со Стеллой любыми методами, какие выберет ее сестра, и, как оказалось, Руис вернулся из Карастрано столь же решительно настроенный не позволить их браку расстроиться. Но зачем же он так неожиданно уезжал?
— Если ты знал, какова Стелла на самом деле, что она намеренно хочет нас поссорить, — вслух спросила она, — почему же ты так поспешно уехал в Карастрано? Из-за того, что она сказала?
Он кивнул.
— Да, потому что я знал, что в ее словах есть какая-то доля правды, как бы она ни исказила ее в собственных целях. — Он помолчал, слегка нахмурившись. Когда ты выходила за меня замуж, ты любила этого… этого Брюса Жермина. — Это было сказано с намеком на хмурую гримасу, но она превратилась в улыбку, когда Ли подняла руку и погладила его лицо. Он поймал ее руку и прижался губами к нежной ладони. — Я убедил тебя сделать наш брак настоящим, и ты казалась счастливой, — продолжал он, — но потом приехала твоя сестра. Она сказала мне, что Брюс все еще любит тебя и что он знал, что наша женитьба только деловое соглашение — или была им — и что он приехал в Мексику попытаться увезти тебя назад, с собой, но ты отослала его из-за ложного понимания долга по отношению ко мне. Казалось, что в этом была доля правды, — его, обычно едва заметный, акцент тут стал яснее. — Ив этот момент я понял, как дурачил сам себя. Это была не просто духовная совместимость и какая-то определенная доля физического влечения. Я любил тебя — и вдруг оказалось, что могу в любой момент тебя потерять. Казалось, что ты была счастлива со мной, но я не знал, не было ли у тебя внутренней тоски по этому человеку из Англии. Итак, я вернулся в Карастрано, стараясь прийти к какому-то решению. Но не было нужды искать в Карастрано правду. Она была везде вокруг меня. Память о нашем счастье там. Я понял, что мы не могли быть так счастливы, если бы оба не любили. Хватило всего одной ночи, чтобы я это понял. Возможно, ты еще не успела это понять, но я был уверен в этом и вернулся с твердым намерением отказаться дать тебе свободу, если ты попросишь об этом. Я был настолько уверен в этом, что готов был некоторое время терпеть несчастье, пока ты не поймешь, что принадлежишь мне и что другой был просто остатком старой привычки, что ты просто привыкла думать, что любишь его. Ли вдруг рассмеялась.
— Привычка! Как старый башмак, который забыли выбросить. — Как неприятно было бы Брюсу услышать такое сравнение. — Но на самом деле не было даже этой привычки, — сказала она. — Я не чувствовала ничего, кроме раздражения, что он так надоедал мне… а потом страха, когда я узнала, какая Стелла на самом деле… и что она пытается сделать. — Ли помолчала, недоуменно покачивая головой. — Ну разве не странно, что у нас обоих была одна и та же мысль? Ты готов был примириться с моей ненавистью на некоторое время, оттого, что ты откажешься отпустить меня к Брюсу, а я чувствовала то же самое в отношении Стеллы.
— Ничего нет в этом странного, — заметил он. — Мы оба знали, что принадлежим друг другу, и твердо верили в это, так твердо, что готовы были все преодолеть ради этого. Возможно, в какой-то степени и хорошо, что она приехала сюда, потому что это заставило нас понять, как мы дороги друг для друга. — Он снова крепко ее обнял. — А теперь забудем о ней. Скоро она уедет отсюда, и мы вернемся в Карастрано вместе.
Назад в Карастрано, назад к счастью. Ли улыбнулась Руису, зная, что ее замужество, так странно начавшееся, преодолев неизвестные моря, наконец достигло гавани, которую все ищут.
