До самодостаточной личности ей было очень далеко. Переласканная, излишне требовательная и толком не понимающая, что такое жизнь, Таня по-прежнему всюду искала любовь. В ее глазах застыла беззащитность перед жизнью, неуверенность в себе, как раньше у старшего брата, и немой вопрос: «А почему вы меня не любите?»
Иногда Аркадий перехватывал скучающий взгляд сестры, устремленный на Вовку. Будто она думала: «Ну, сын… Ну, родная кровь! А что дальше-то?» Или Аркадию только казалось? Он постарался отбросить от себя всякие ненужные подозрения. И зря. Вмешаться надо было именно в тот момент. Кто знает, может, тогда все сложилось бы иначе.
Таня стала все чаще задерживаться — якобы на работе. В отношениях с сыном появилась натянутость, Аркадий подмечал ее неохоту говорить с Вовкой.
Но вот однажды она вернулась поздно вечером домой с блеском в глазах, какого брат давно не замечал. Новый мужчина?
От вопросов Таня отмахнулась, бросив лишь, что мужчина тут ни при чем. И Аркадий вновь отступился.
Через несколько дней он увидел на Танином столе журнал со странным названием «Сторожевая башня». Удивился, но опять ни о чем не спросил. Все читают то, что нравится. Может, интересный журнал…
Но блеск в Таниных глазах сменился отсутствующим выражением. Она все больше замыкалась в себе и внезапно сообщила брату, что ушла из школы.
— Почему? — изумился он. — Тебе ведь там нравилось! Или начались неприятности?
— Нет, — сказала Таня, — дело не в этом. Просто мне нужно время для самореализации!
— Это как? — не понял Аркадий.
— Ты все равно не поймешь! — нагло заявила Таня.
А потом Аркадия остановила на улице соседка по подъезду. И сказала, что видела недавно Татьяну с какими-то женщинами, распространявшими журнал «Сторожевая башня». Они предлагали прохожим пойти на богослужение.
— В церковь? — спросил Аркадий.
— Да нет, куда-то на квартиру, я так поняла, — ответила соседка.
Тогда Аркадий учинил сестре настоящий допрос с пристрастием. Она приняла горделивую байроническую позу, взирая на брата сверху вниз, и сначала лишь твердила свое: «Ты этого все равно не поймешь!»
— Да почему же я такой тупой? — возмутился, наконец, Аркадий. — После смерти родителей за тебя несу ответственность я! И я обязан знать, чем ты занимаешься и где и с кем проводишь время, бросив Володьку на меня и на детский сад!
— Мы спасемся от Армагеддона, который уже близок. А вы все погибнете! У тебя один выход — обратиться в нашу веру! — выпалила Татьяна.
Она сумасшедшая, в ужасе подумал Аркадий и пробормотал:
— Танечка, какой Армагеддон?!. Ты имеешь в виду фильм? А почему ты сына забросила? Тебя не интересует его судьба?
И тут окончательно ополоумевшая Таня заявила, что своими упреками брат лишь подтверждает истинность ее религии. Мол, ее давно предупредили: домашние не поймут, а постараются разлучить с учителями, потому что родные действуют по наущению дьявола.
— Что ты несешь? С кем ты связалась? — не выдержал и сорвался в крик Аркадий. — В какую секту ходишь? Таня, зачем?
— Я ищу смысл жизни, — объявила сестра и ушла спать.
Смысл жизни… Кто же его не ищет…
Но на следующий день Аркадий взялся изучать литературу о сектах. И чем больше читал, тем страшнее ему становилось. Он выяснил, что, когда в секту приходит новичок, ему делают так называемое «отравление любовью» — все вокруг него такие ласковые, отзывчивые, добрые… Новенькому дают понять, что ему рады, что он им чрезвычайно приятен и интересен. Все восхищаются его характером, способностями, мыслями. И твердят при этом, что их объединяет любовь к Богу. Конечно, замученный семейными неурядицами и неласковым бытом человек начинает сразу таять в этом бесконечном тепле. Глаза ему словно залепляют елеем.
И Таня, точно так же, как другие, обманутая жизнью и привыкшая считать себя жертвой, буквально всем обделенной, легко купилась на эту провокацию. А приплюсованные сюда «истины», удовлетворившие искания ее разума, довершили дело. Кого винить в этом? Только себя…
Аркадий схватился за голову.
Он прочитал, что в России насчитывается от трехсот до пятисот различных деструктивных и оккультных псевдорелигиозных организаций, охватывающих своим влиянием около миллиона человек. Что большая часть сектантов — молодые люди в возрасте от восемнадцати до двадцати семи лет. Что секты активно скупают недвижимость, сколачивают лобби во властных структурах, инициируют судебные процессы по якобы нарушенным законам свободы совести, стремясь основательнее закрепиться в российском обществе. Самая мощная из быстро растущих сект — это неопятидесятническое движение. Им охвачены весь Урал, Сибирь и Дальний Восток. Активно растет число свидетелей Иеговы и мормонов…
Секты делятся на два типа: тоталитарные и классические. Последние религиозно ущербны и культурно неполноценны, но не деструктивны. Баптизм — пример такой классической секты, с ее членами можно дискутировать и общаться, поскольку баптисты — законопослушны. Тоталитарные секты куда криминальнее и агрессивнее. Они всегда прикрываются какими-то масками: религиозными, политическими, культурологическими… Ну и коммерческими, конечно сомнительными. Все давным-давно усвоили, что власть — это деньги, а деньги — это власть. И ясно, что тоталитарные секты не существуют ради свободного выбора людей. Человека всегда нужно затащить туда, прежде чем он что-либо узнает, пообещав ему именно то, чего ему больше всего не хватает на данный момент.
Безусловно, секты не в силах выполнить своих обещаний. Они ничего не могут дать, только обманут. Это антисистемные организации, которые сами ничего не производят и все время нуждаются в подпитке. Источником может оказаться и крупный бизнес. Создатель секты понимает: заполучив такой источник, можно сорвать гораздо больший куш, и это значительно безопаснее, чем грабить на улицах.
Секты не пытаются легализовать капиталы, а уверенно делают это, что не мешает им заполучать все новые предприятия, попутно выкачивая из них средства. Секта Муна, например, — глобальная бизнес-империя, владеющая заводами, газетами, пароходами и многим другим. Иногда на предприятиях работают сектанты, практически даром, порой предприятие принадлежит секте юридически, что не защищает его от выкачивания ресурсов. Буш-старший регулярно получал определенное количество миллионов за каждое выступление на мунитской конференции.
И в России была одна громкая история, когда сайентологи развалили Московский вентиляторный завод, а его директор был убит.
Аркадий впал в депрессию…
