Рут Леви не так давно рассказала ей об одной привилегированной школе, куда родители записывали детей задолго до того, как им надо было идти в первый класс. Сэму исполнилось только три, но уже следовало позаботиться о его будущем, о том, чтобы у него были подходящие товарищи. И когда она пришла на собеседование с директором школы, ей рассказали, каких правил придерживаются в школе. «Мы берем детей только из тех семей, где есть отец и мать. Дети разведенных родителей не попадают к нам. Надеюсь, миссис Лоуренс, вы понимаете, почему. Мы хотим, чтобы семьи были стабильными, а наши дети нормальными».
Рейчел, ни секунды не колеблясь, переменила свои планы относительно развода и стала обдумывать, что надо сделать для возвращения мужа в дом.
И вот он, утолив желание, устало откинулся на постели:
– Мне очень жаль, что так получилось.
– Раз уж так вышло, то не будем к этому возвращаться.
– Я имел в виду то, что я наговорил тебе про Сэма.
– Не будем об этом.
– Ты простила меня?
– Да, – ответила она, прекрасно понимая, что никогда не забудет ему сказанного сегодня.
Три месяца спустя доктор Леви подтвердил, что она снова забеременела.
– Значит, ты и в самом деле простила меня? – в который раз спросил ее Вилли. – Ты рада, что у нас будет еще один ребенок?
– Конечно, ведь Сэму надо с кем-то играть, – холодно ответила она.
Беременность, как считала Рейчел, угнетает других женщин. Но к ней это не относится. Что тут сложного – выносить ребенка? Она современная женщина. И слишком занята для того, чтобы испытывать приступы дурноты или слабости. Она гордилась тем, как родила сына. А ведь малыш был довольно большим и весил немало. И ни разу она не почувствовала себя плохо. В день родов она включила музыку и танцевала. Сын выскочил, как пробка из бутылки с шампанским.
Но чертова природа не хотела прислушиваться к ее желаниям. И через шесть месяцев она ощутила приступы рвоты, у нее время от времени начиналось сердцебиение, лицо покрылось пятнами, она поблекла и подурнела. Она почти ничего не ела и все равно прибавляла в весе. Доктор Леви приказал ей как можно чаще ложиться в кровать и отдыхать.
Нет, она совершила большую ошибку, позволив Вилли Лоуренсу занять место в супружеской постели. Она никогда не простит его. И она никогда не простит ему ребенка, который стал причиной таких недомоганий. Беременность принесла ей только боль и усталость.
Должно быть, чувствуя отношение к себе матери, ребенок изо всех сил старался удержаться во чреве, отказываясь в течение двадцати четырех часов появиться на белый свет.
– Девочка! – с облегчением вздохнул наконец доктор Леви.
Рейчел промолчала.
– Очень красивая, Рейчел. Точь-в-точь ты, – сияя, сказал Вилли.
Рейчел устало опустила голову на подушку и ничего не ответила.
– Она страшно измотана. Ей надо дать отдохнуть. Она переменится, когда утром увидит дочь.
Несколько часов спустя Рейчел проснулась в комнате госпиталя, куда доктор Леви привел ее накануне родов, опасаясь за ее самочувствие. Терпеливый муж, с букетом роз, дожидался ее.
Увидев выражение лица Рейчел он отдал букет медсестре.
– Вот она, миссис Лоуренс. Десять пальчиков на руках и ногах. Все при ней.
– Заберите ее…
– Но Рейчел! – дернулся Вилли.
– Ничего, ничего, – успокоила его медсестра. – Она так натерпелась с родами. Это довольно распространенная реакция. Не хотите ли взять на руки ребенка? – Медсестра протянула ему розовый конвертик. – Все будет хорошо. Вот увидите.
Как всегда сбитый с толку поведением жены, Вилли попытался заговорить с ней:
– Ты уже придумала, какое имя мы дадим ей?
– Это твоя дочь – ты и решай. Мне совершенно все равно.
Доктор Леви советовал ему проявить терпение, она скоро снова придет в себя.
– Мою маму звали Ханна. Как тебе это имя?
– Прекрасно. Значит, она будет Ханной.
– Видишь, – с умиленной улыбкой сказал Вилли. – Она улыбается. Ей понравилось. Она довольна.
– Это газы.
– Нет, ей в самом деле понравилось ее имя. Правда, малышка? – Он прижал ее к себе.
– Будь осторожнее, не проглоти ее.
– А теперь подержи ее ты. – И, не дожидаясь ее отказа, он положил розовый конвертик ей на руки. – Скажи ей, здравствуй, Ханна.
Муж и не подозревал, как сильно она ненавидит этого ребенка.
– Привет, Ханна, – сказала она, глядя на это некрасивое красное, сморщенное личико. Глазки смотрели на нее невидящим взором. И все– таки это были в какой-то степени и ее глаза. Это было смутное, но ее отражение. И даже упрямый подбородок повторял столь знакомую ей линию.
– Она сказала, что хочет к папе.
– Правда? – Вилли распирало от радости и гордости, когда Рейчел передала ему ребенка.
А Рейчел опять подумала о Сэме. Впервые она так надолго была разлучена с ним. В госпиталь не позволяли приходить с детьми, которым еще не исполнилось десяти лет.
– Скажи маме «бай-бай». Какая чудесная девочка, правда?
Папина дочка. Видя, как он целует дочь перед тем, как отдать ее сестре, Рейчел почувствовала нечто вроде ревности к этому крохотному существу. Она часто думала, как это, наверно, хорошо – иметь отца, который мог бы посадить на плечо во время парада, который мог бы почитать вслух сказки про Кролика, потереть ушибленную коленку.
Считается, что мужчины больше любят девочек. И, судя по всему, Вилли относится к числу таких отцов.
Было уже три часа пополудни. Занятия в школе давно закончились. Дети и учителя разошлись, и сторож закрыл дверь. А Ханна все стояла, переминаясь с ноги на ногу, и не могла понять, куда делся ее отец. Ей уже исполнилось семь лет, для своего возраста она была высокой девочкой. Тем не менее ей не разрешали ходить домой одной.
С каждой минутой Ханне становилось все страшнее cтоять на улице, которая таила столько опасностей. Ведь за каждым углом прятались те нехорошие люди, которые похищают детей, – так стращала ее Рейчел. Какие-то бродяги спали у дверей подъездов, а Ханне казалось, что они притворяются и только ждут, когда она приблизится к ним. Прошел торговец апельсинами и яблоками. Но и на него Ханна смотрела не без опаски.
– Теперь, когда у тебя нет работы, самое время именно тебе ходить за Ханной в школу, – громко сказала Рейчел, а потом чуть тише, но так, что Вилли мог расслышать, прибавила: – По крайней мере будет хоть какое-то дело и можно выпроводить его из дому.
Из-за страшного кризиса дело Лоуренса и его компаньонов пришлось свернуть. И Рейчел каждый день пилила мужа, приводя ему в пример другие маленькие компании, которым удалось уцелеть благодаря тому, что они все деньги хранили наличными, и таким образом сохранили резерв и возможность маневрировать. Ханна вслушивалась в эти ночные ссоры – она узнала от одной девочки, как подслушивать разговоры взрослых. Для этого надо было взять пустой стакан и приложить его к стене.
