их в мусорную корзину за стойкой.
— У тебя, похоже, нервы на пределе, — заметила Анжелика. — Ты должен немного отдохнуть, иначе ты не выдержишь.
— Я не болен и не избалован! — сухо ответил Матье.
И тут же на его лице появилась виноватая, обезоруживающая улыбка.
— Прости меня, Анж. Я и правда очень взвинчен, расстроен, обессилен. И притом…
Понизив голос, он закончил:
— …Сотрудники не очень-то любезно меня встретили, и я сильно огорчен. Разумеется, я их отлично понимаю, меня так долго здесь не было, а никто ничего не потрудился им объяснить. «Депрессия» звучит не слишком обнадеживающе, и Надя всячески уклонялась от их вопросов вот уже два месяца. Да к тому же утром я их всех обзвонил, сообщив пренеприятное известие. Они в растерянности, не знают, какова их дальнейшая судьба и чего вообще им следует опасаться.
— Ты собираешься с ними поговорить?
— Да, я всех пригласил в полдень на небольшое производственное совещание к себе в кабинет.
— Ты не хочешь переодеться к тому времени?
Он посмотрел на запачканную куртку, опустил глаза и увидел мокасины, надетые на босу ногу.
— Да я просто пугало огородное! — с отчаянием произнес Матье.
— Знаешь, папа, раньше я никогда не видела тебя здесь в таком виде.
С самого открытия книжного магазина и ежедневно в течение многих лет Матье имел обыкновение одеваться строго, но элегантно: великолепного покроя пиджаки, безупречные рубашки, кашемировые пуловеры.
— Я не могу сейчас отлучиться, Анж.
— Тогда дай мне ключи от дома, я поеду и привезу тебе вещи.
Он обернулся и посмотрел на себя в зеркало, висевшее над стойкой. Проведя рукой по проступавшей щетине, а затем по взлохмаченным волосам, пытаясь их пригладить, он вздохнул.
— Хорошо… Но что, разве у тебя нет занятий?
— Сегодня утром нет. Можно мне взять ключи от твоей машины? Тогда я приеду гораздо быстрее.
— Ты меня шантажируешь! — пошутил он, протягивая ей две связки ключей.
Полный нежности к дочери, он следил за ней глазами, пока она пересекала зал. Он видел, как она останавливалась перед каждым сотрудником, наверняка чтобы сказать что-то приятное. Все здесь знали и ценили ее: слишком долго она была единственным посредником между Матье и книжным магазином.
— У вас есть минутка? — спросила Надя, подойдя к нему. — Хочу показать вам примерную стоимость работ, выставленную стекольщиками. Это пока приблизительные цифры, как вы и просили, но более подробную смету они предоставят чуть позднее.
— Когда именно?
— Сегодня.
— Когда они начнут работы?
— В понедельник.
— Нет, это слишком поздно!
— Не требуйте от них достать луну с неба, Матье.
Он взглянул на листок, что она ему протянула, и протяжно свистнул.
— Вот черт… Мой страховщик взбесится, банкир тоже.
— Не звоните в банк без меня! — воскликнул только что подошедший Корантен.
Матье пожал бухгалтеру руку и предложил подняться к нему в кабинет. Как только за ними закрылась дверь, Корантен внимательно посмотрел на Матье и спросил, как тот себя чувствует.
— Полон энергии, если вы это хотели узнать.
— Вы очень плохо выглядите.
— Я не спал всю ночь.
Помолчав немного, Корантен произнес:
— Мне очень хотелось снова вас здесь увидеть, но я не мог предположить, что это произойдет при таких обстоятельствах. Вы уверены, что выдержите?
— Уверен. Во всяком случае, на данный момент! Так много нужно всего решить, столько подписать документов…
Матье занял свое кресло и кивнул Корантену, чтобы тот сел напротив.
— Могу я вернуться на свое место? Вы не возражаете?
— Я допустил некоторую вольность, — сказал Корантен, — но, поверьте, только в интересах дела. Скажите, вы окончательно вернулись или только потому, что произошла катастрофа?
— Даже если бы она и не произошла, корабль начал давать течь. Вы даже приходили ко мне домой, чтобы об этом сказать, если мне не изменяет память.
— Моего прихода оказалось недостаточно, чтобы вас убедить.
— Меня убедить? Вы подумали, что я просто обижен и капризничаю? Никто не в состоянии представить, что мне довелось пережить! Надеюсь, с вами никогда такого не случится.
— Я умею рассчитывать свои силы.
— Ох уж этот вечный упрек… А между тем работа на износ не явилась единственной причиной. Я до сих пор не знаю, отчего это произошло со мной, хотя уже начинаю смутно догадываться. Я хочу дать вам совет, Корантен: не накапливайте у себя в голове неурегулированные конфликты, в конечном итоге они вырвутся наружу и в тот момент, когда вы меньше всего этого ждете.
— Вы это испытали на собственном опыте?
— Что-то вроде того.
Корантен взял свой планшет, который Матье отодвинул на край стола, и открыл.
— Давайте посмотрим, чем вы располагаете в данный момент, но, думаю, ответ вам не понравится.
— Я знаю, что мы по уши в долгах, но придется искать решение.
— Страховщик — ваш брат? Он наверняка сможет ускорить прохождение необходимых формальностей, возможно, даже полностью компенсировать…
— Забудьте об этом. Фабрису никогда не приходилось улаживать мои дела. Час назад я его предупредил, и мне показалось, что он почувствовал себя оскорбленным лично. Особенно он возмутился, когда я попросил его сегодня прийти сюда вместе с экспертом.
Пока Корантен анализировал цифры в планшете, низко над ним склонившись, Матье вдруг вспомнил о его признании насчет Анжелики.
— Дочка сейчас поехала привезти мне чистую одежду, — сказал он.
Как он и ожидал, Корантен замер.
— Она сюда придет?
— Вообще-то должна. Если, конечно, не предпочтет послать мне одежду по почте.
Шутка Матье вызвала на лице бухгалтера подобие улыбки.
— Превосходно. Буду очень рад ее видеть…
— Не сомневаюсь! Все еще влюблены?
— Мне не свойственна ветреность. Занятия бухгалтерией приучают к последовательным поступкам.
— А вы не находите, что староваты для Анжелики?
— Ей судить. Впрочем, небольшая разница в возрасте не несет в себе ничего предосудительного или аморального, не так ли?
Матье
