Мои мама, отец и я. Не знаю, сколько мне здесь, кажется, на вид лет восемь. Мы все улыбались. И даже не подозревали о будущем, в котором «нас» больше не будет.
Но вместо привычной грусти, появляющейся при просмотре наших общих семейных фотографий, на душе стало так тепло. Мне просто было приятно рассматривать эту фотографию, на которой изображена полноценная семья.
Я прохожу мимо неё, оставляя в душе тёплые воспоминания. Дальше вновь наступает пустота, но… Вдали я вижу что-то. Бегу, постепенно ускоряясь, и слышу смутно знакомый голос, однако разобрать чей он — не могу.
— Ну же, просыпайся. Ты нужна нам. Не оставляй нас.
Кричу изо всех сил, но из горла вырывается лишь сдавленный всхлип.
— Стелла, проснись…
Желание оставаться тут резко пропадает. Я оглядываюсь вокруг, идя в одну из сторон
Белая пустота больше не успокаивает, наоборот — напрягает и пугает. Кручусь в разные стороны и в какой-то миг перестаю чувствовать что-либо под ногами. Моё тело проваливается в пустоту, а белый свет становится всё ярче.
Внезапно наступает темнота.
***
В нос бьёт неприятный навязчивый запах медикаментов. Приоткрываю глаза — передо мной небольшая комнатка с кроватью, на которой лежу и я сама.
Чувствую на своей руке тепло, хочу что-то сказать, но вместо этого захожусь в приступе кашля.
— Стелла? — слышу голос возле себя и пытаюсь открыть глаза. — Господи, пингвинёнок, ты очнулась!
Вижу уставшего отца, который по виду не спал уже довольно долго, заплаканную мать и Витю. Мама берет мою руку в свою и я её слегка сжимаю, настолько мне позволяют мои силы, которых почти нет.
— Маленькая моя, я так испугалась за тебя… — говорит она, аккуратно целуя меня в щёку. — Вить, позови врача скорее.
Мужчина коротко кивнул и вылетел из палаты, крича в коридоре имя врача.
— Как ты, родная? — спрашивает он, но меня в данный момент больше интересует то, что произошло.
— Что случилось? — спрашиваю у них хрипло.
— Тебя… — мама запнуласт, видимо, формулируя, что и как сказать. — Ренат сказал, что вы ездили к какой-то его знакомой, у вас возник там конфликт с ней, вы уже собирались уходить, ты отвернулась от неё и она тебя ударила камнем около виска… Боже, я так рада, что всё обошлось
— Мы так боялись, что ты не очнешься, Стелла, — добавил папа и прильнул губами к тыльной стороне моей ладони, гладя рукой по волосам.
В кабинет вошли врач и Виктор.
— Прошу покинуть палату, больной нужен покой — обратился к старшим мужчина лет сорока на вид. — Так, Стелла, давайте-ка посмотрим, что с вами… Как чувствуете себя
— Голова… — прочищаю горло, морщась от головной. — Очень болит голова.
— Тут нет ничего удивительного, у тебя сотрясение мозга. Честно, я даже удивлён, что ты очнулась. Удар был нанесён настолько близко к виску, что вероятность того, что твой мозг перестанет подавать какие-либо признаки жизни стала настолько велика, что шанс того, что ты очнешься стал минимальным.
— Как я тут оказалась?
— Тебя доставили по скорой. С тобой был ещё молодой человек, но он вскоре покинул больницу, к тебе на тот момент нельзя было.
— На тот момент… А сколько я тут? Сколько я была в отключке?
— Четыре дня. На третий день твоего прибывания в реанимации твоё состояние более или менее наладилось, так что мы смогли перевести тебя в отдельную палату, которую для тебя оплатили твои родители. Тебя навещали родственники, друзья твои, и парень, который тебя сопровождал в скорой.
Не нужно быть гением, чтобы понять, что тем парнем является Ренат. От понимания того, что он навещал меня, стало так приятно, и если бы не головная боль, я бы завизжала от счастья.
Врач ещё поспрашивал меня о моём самочувствии, осмотрел меня и вскоре покинул палату, оставив меня отдыхать и набираться сил.
А я лежала на кровати и думала о Ренате. Навещал… И это простое слово вызывает бурю приятных эмоций. Навещал, значит — волновался, ведь так
— Малышка, как ты? — в палату заглядывает папа.
— Пап? Нормально, голова только болит.
— Это пройдёт, всё пройдёт… — закрывает за собой дверь и проходит, садясь возле меня на кровать. — Это к тебе Ренат этот пришёл в тот вечер, да? Что же у вас там за конфликт случился?
— Да так… Одна особа наговорила про меня гадостей кое-кому, вот и мы и поехали к ней, когда всё между собой выяснили. А потом она меня ударила.
—Разбираться? — папа выгибает и качает головой, бормоча себе под нос: — Ну и в кого же ты такая боевая у меня
— М-м-м… В тебя?
Я слабо улыбнулась отцу и он тихонько рассмеялся.
— Ну, не знаю
— Ой, пап, ты сам рассказывал, как лез в драку из-за любого оскарбления в твой адрес.
— Ладно-ладно, доказала, — сдаётся он и целует меня в лоб, придвинувшись ближе ко мне и обняв за плечи. Я прижалась к нему и положила голову на его плечо, чувствую себя в полной безопасности. — Мама и Виктор уехали домой, я их кое-как убедил. Они очень волновались за тебя, пусть отдохнут
