ветер в полете.
— Я и не лезу к нему, — насуплено отвернулась в сторону.
— Ну-ну. Я и вижу. Хоть бы телефон для приличия из рук выпустила. Когда хоть познакомишь?
— Ой, о чем ты говоришь, Наташа? Мне бы самой с ним увидеться. А то так тяжко на душе, хоть вой. Я вообще не поняла его реакцию. Как так? Молча развернулся и ушел! А я так ждала наступления того вечера!
— Тебе и самой остыть нужно.
Тут я с ней согласна.
— Кстати! Ну, так что, на модный показ идем? — и для большего эффекта поиграла бровями.
— Да ну тебя, Надь! Если я куда и пойду, то скорее в кровать, — Наташа развернулась и направилась в свою комнату, ехидно крикнув из коридора. — И не забудь, посуда на тебе!
— Почему-то я не удивлена, — бормочу себе под нос, хотя мыслями снова далеко за пределами родной квартиры.
На работу в клуб мчусь на всех парах. Как всегда, при параде. Макияж, прическа, шмотки (и, к слову сказать, мои, потому как я прибарахлилась в торговом центре, когда ждала, пока Максим уедет).
Неизменно поздоровалась с ребятами на входе, даже не взглянув в их сторону. Не до этого мне. Прохожу дальше, вливаясь в танцующую толпу народа, совершенно не обращая внимания на то, что оттоптала кому-то ноги, кого-то задела сумкой. Мне вообще сейчас все по боку. Все, кроме одного. Одного отгородившегося от меня мужчины, начавшего возводить между нами Великую Китайскую стену своим непробиваемым молчанием. К сожалению, Анатолий Константинович, сегодня не ваш день, и фундаменту вашей постройки суждено дать трещину. Ну, либо есть еще и второй вариант. Эту хлипкую конструкцию я собственноручно забетонирую, укрепив.
Проведя с ним ничтожно мало времени, осознаю, что он стал для меня многим больше, чем тот, с кем можно вот так запросто распрощаться. Без объяснений, без попытки понять, что происходит у него внутри, без возможности научить его доверять другому человеку. Да и самой научиться. Открыть себя, свое сердце. Дать возможность сбыться мечтам, в которых раньше я бы ни за что не призналась даже себе. Тем самым мечтам, где мы вдвоем. Вместе. Но раз уж он считает, что вчерашнее поведение — это вполне нормально, придется объяснить ему, что я с этим совершенно не согласна.
Итак. Камера готова. Я тоже, вроде, готова... От мыслей отвлекла слабая хватка за плечо.
— Привет! — доброжелательное лицо девушки вопреки любому здравому смыслу почему-то внушает надежду.
— Привет, Леся. Начальство у себя?
— Да. Анатолий приехал сегодня чуть ли не раньше всех и заперся в кабинете. Говорит, работы гора скопилась.
Ну, еще бы, с таким насыщенным расписанием. Даже времени перезвонить не нашел.
— Ясно.
Хорошо, не успела убрать телефон подальше, потому как поступило новое сообщение.
Анатолий: «Привет. Зайди ко мне, пожалуйста, как приедешь».
Маленький только что проснувшийся внутри меня дьяволенок довольно потирает в предвкушении свои шаловливые ладошки.
Уже бегу, милый!
Убираю свой гаджет подальше, аккуратно запихивая его в самый дальний внутренний карман сумки, натягиваю на лицо доброжелательную улыбку и, попросив Олега припрятать чехол для оборудования, чтобы не подниматься и нечаянно не столкнуться наверху лицом к лицу с директором клуба, начинаю работу.
Вопреки своему утреннему настрою, вечер, ну если быть точнее, то ночь, проходит довольно ярко и позитивно. Ведущий, как обычно давит шутки, устраивает конкурсы, Кира поражает всех своей пластичностью и гибкостью; народ веселится, отжигает, сбрасывая напряжение рабочей недели. А еще сегодня присутствует приглашенный гость. Певец, ставший довольно популярным на радио и телевидении. Он выступает в течение вечера с несколькими песнями.
Через какое-то время меня снова окликнула Леся:
— Анатолий просил зайти вас с Кирой в закрытую ложу, когда у нее перерыв будет. Ты пока можешь идти, чтобы времени не терять, а я буду нашу звездочку караулить.
— Не-е-е-е, я подожду. Куда мне торопиться? Вместе и пойдем.
Когда очередной трек закончился и плавно перешел в следующий, Киру подменила подошедшая блондинка, а Леся каким-то непостижимым образом подала знак нашей танцовщице.
— Что ему опять надо, не знаешь?
В ответ на вопрос, Леся лишь пожала плечами.
— Вас двоих зовет.
— Достал. Ни минуты покоя. Представляю, как Яна ощетинится, — и, переключив внимание на меня, Кира добавила: — Ну что? Пошли сдаваться?
Мы поднялись наверх, прошли в указанную ложу. Когда увидели дорогого директора, лица наши вытянулись. Первой подала голос замершая справа от меня девушка.
— О-о-о, вот это дела. Тебя что, осы покусали?
В любой другой ситуации я бы даже улыбнулась ее шутке, потому что лицо нашего начальника действительно вызывает желание очень тщательно скрывать веселье.
Она молодец. В любой ситуации держит марку.
А вот я вымолвить не смогла ни слова. Как будто в один момент кто-то взял и откачал весь воздух из легких. Даже с места двинуться не могу.
Толя смотрит на меня. А я стою и качаю головой. Вот как это называется? В глаза бросились запекшиеся кровоподтеки. Разбиты губы, брови. Такое ощущение, что часть лица превратилась в один сплошной отек.
— Промолчать нельзя?
— Промолчать? Ты себя в зеркало видел? Конечно, нельзя промолчать, — Кира даже не пытается скрыть улыбку.
А у меня уже просто руки чешутся влепить ему очередную оплеуху и добавить еще сантиметра два к его лицевой припухлости.
Позвал он нас, чтобы обсудить юбилей хоккейного клуба вместе с заказчиком праздника, который присоединился спустя несколько минут. Я во всем этом не особо разбираюсь, мне кажется, здесь можно было обойтись и без меня. Но к фотографиям, действительно, много оговорок. Вообще, я думала, об этом по телефону договариваются. Но желание клиента, как говорится...
Спустя не так много времени мы распрощались с посетителем и чуть позже сами двинулись к выходу, как Толя придержал меня за руку, небрежно бросив Кире:
— Ты иди, мы догоним.
