жадный до ее губ, жадный до нее. — Нужно пересилить себя и двигаться дальше, а я буду рядом.
Сегодня теплая погода, светит солнце, поэтому студенты выходят на улицу. Держа ее за руку, двигаюсь к своим друзьям, которые стоят у дальней колонны. Среди них нет удивленных лиц, но многие провожают нас заинтересованным взглядом.
— Макар, я сейчас подойду, со Славкой поздороваюсь, — Златка и ее однокурсник друг другу улыбаются. Зверь во мне когтями рвет нутро. Вот знаю, что между ними ничего нет, но от ревности темнеет в глазах. Смогу ли когда-нибудь не реагировать так на других мужиков возле Златки? Отпускаю ее руку, ничего не говорю, потому что ну его нахер. Уловит по голосу изменившееся настроение.
Общаясь с парнями, кошусь в сторону Златы. Успокаиваюсь, потому что нет повода для негатива. Сахаров нормальный парень, не будь он влюблен в Золотинку, принял бы его в свой круг.
— Макар, видел? — спрашивает Андрей, кивая головой мне за спину. Оборачиваюсь. Ворона – Лиза Воронкова – идет с Мерзой, он обнимает ее за плечи. — Встречаются, говорят, там все серьезно.
— Я рад за них.
На самом деле мне похрен. Такой поворот событий немного удивил, но я точно знал, что Мерза не позволит своей бабе вести себя неподобающе и провоцировать конфликты. К Златке Воронкова не подойдет, но на всякий случай с Мерзой я переговорю.
Пока я смотрю на новообразовавшуюся парочку, что-то происходит. Краем взгляда замечаю, как срывается Тимур. Я за ним, потому что уже успел увидеть, как, оттолкнув Сахарова, Данилов подхватил Злату на руки и пытается ее поцеловать. Последние мозги пустил по вене! Сука, урою…
Злата
Славку я была рада видеть. Он пока единственный мой друг. И в его дружбе я не сомневалась.
— Классно выглядишь, Алаева, — прошелся Славка по мне оценивающим взглядом. Я знала, что новый гардероб намного лучше старого. И стоит наверняка немалых денег. Ценников на одежде не было. А Макар оставлял все, что хорошо на мне сидело.
— Ты тоже, — поправляя сумку на плече, подошла и обняла друга.
— Я тебе что-то плохое сделал? — шутит он, косясь в сторону Макара.
Сомневаться не приходилось, что Кайсынов уже напрягся. Пусть мой собственник привыкает, что у меня есть друзья. Я знаю, что в этом вопросе у нас будут сложности, я не собираюсь его дрессировать или приучать к тому, что буду общаться с другими мужчинами. Славка – исключение.
Мы не успеваем ни о чем поговорить, как на меня налетает Данилов. Он как-то нечетко говорит, что безумно рад меня видеть, а потом подхватывает на руки и добавляет:
— Скучал по тебе, красавица. Ни одного шрама на твоем лице, а я думал, попортил Таракан, — тянет слова, которые поднимают из памяти волну неприятных воспоминаний.
— Поставь ее на место, придурок! — Славка пытается меня вырвать, я смотрю в сторону Макара, мечтая, чтобы он всего этого не увидел. Упускаю момент, когда Данилов что-то говорит о поцелуе, а потом лезет своими губами к моему лицу.
Упираясь в плечи, четко осознаю, что я всего лишь слабая девочка. Второй раз это ощущение вызывает уже настоящую панику. Начинаю бить его по лицу. Мне все равно, что он в неадекватном состоянии. Славка пытается меня аккуратно выдернуть из его объятий, боится ударить, потому что я могу пострадать. Первым возле нас оказывается Демьян, хотя я замечаю, что Тимур с Макаром и их друзьями уже несутся в нашу сторону.
Демьян открытой ладонью бьет снизу вверх в нос Данилову, и тот теряется от боли, выпускает меня из рук. Упасть мне не дают. У Алекса из носа течет кровь, парень крутит головой, не понимает, что произошло. Еще раз убеждаюсь, что он не в себе.
Макар рядом, но выдохнуть и успокоиться не получается. Он сейчас в том самом состоянии, когда может случиться страшное. Он запросто может убить. Нас окружила толпа, которая ждет зрелища, предвкушает. Мне кажется, даже погода хмурится, тучами сильнее затянуло небо.
— Макар, — Демьян кладет руку брату на плечо и сильно его сжимает. — Он конченый торчок. Посмотри, он же не в себе. Сегодня его здесь не будет.
До моего слуха долетает хруст суставов, когда Макар сжимает руки в кулак. Он дергается, вырывается из захвата брата и движется в сторону Данилова, который пятится назад, но не от Кайсынова, а по инерции.
— Макар, пожалуйста, — сдавленным от страха голосом. Догоняю и хватаю за сжатый кулак. Тогда в кафе я осталась стоять в стороне, о чем сильно пожалела.
— Не бойся, — обернувшись, сквозь плотно сжатые зубы процедил он. В темных глазах ураган, напряжение в нем, как в высоковольтных проводах, но я поверила и отпустила его руку.
В два шага он оказывается возле Данилова, которого шатает то ли от удара Демьяна, то ли от того, что он принял. Макар стоит. Я замерла и не дышу. Не слышу гула голосов вокруг себя, криков. Мой мир сузился до одного человека, который стал таким важным и любимым за очень короткий срок. Сложного, жесткого, опасного, но самого нежного, внимательного, заботливого, который свою любовь доказывает поступками, а не словами.
Данилов выпрямляется, пытается сконцентрировать взгляд на Макаре, и в тот самый момент, когда ему это удается, он наносит ему удар головой. Алекс оказывается на земле.
Макар не мог не наказать моего обидчика, но, зная его характер, представляю, как сложно было на этом остановиться. Оказавшись рядом со мной, он тихо произносит «выдыхай, Золотинка», а потом легко целует в губы. Быстрый, мимолетный поцелуй, как мазок кистью, но он отогрел мое замершее сердце.
— Сильно испугалась?
За себя, наверное, нет.
— Больше испугалась, что ты можешь его убить, — негромко произнесла, не хотела, чтобы нас слушали. Макару понадобилось бросить всего лишь один взгляд в толпу, чтобы она начала быстро-быстро редеть.
— Я постараюсь сделать все, чтобы никогда не принести беду в наш дом, — обнимая за талию, притянул и поцеловал. На следующую лекцию прозвучал звонок, а мы стояли во дворе ВУЗа и целовались. Никто не смел нам помешать. Небо прояснилось, и даже выглянуло солнце…
Злата
Дорога была утомительной, но очень интересной. Я никогда не путешествовала на машине. В этом есть своя прелесть. Наблюдать за меняющимися пейзажами за окном, делать снимки закатного зимнего солнца…
Мы добрались до самого красивого
