Я вообще ничего не чувствую, кроме гнева, который испепеляет мои внутренности.
– Глеб, я… – она с трудом приподнимается на локтях и прискорбно закусывает дрожащую губу. – Я не хотела тебя топить…
А-а-а! Как же она меня злит! Прямо придушить готов! Дура! Дура! Дура!
– Какая моча тебе в голову ударила? Зачем ты прыгнула? – спрашиваю я, сверля ее требовательным взглядом.
Несколько мгновений она затравленно глядит на меня, а затем, шумно сглотнув, выдает:
– Из-за тебя.
– Из-за меня? – повторяю отупело.
Признаться честно, такого ответа я никак не ожидал.
– Да! – у Аси неожиданно прорезается голос. Звонкий и пронзительный. – Из-за тебя, Глеб! Ты причина моего счастья и моих страданий! – она рывком садится и устремляет в меня вспыхнувший негодованием взор. – Неужели ты этого не замечаешь?!
– Ась, я… – услышанное настолько меня шокирует, что я с трудом могу подобрать слова.
– Романова! – воздух пронзает злобный оклик. – Ну ты и гадина!
На секунду мы с Асей замираем, а затем синхронно вскидывает глаза наверх, к источнику звука.
По крутой земляной насыпи, ведущей к озеру, цепляясь за торчащие коряги и перепрыгивая булыжники, к нам спускается Стелла. Ее движения торопливы и порывисты, а изо рта вырываются гневные ругательства.
Кац еще далеко, но я уже вижу, что она на взводе. Окончательно вышла из себя. С интуицией у меня по обыкновению паршиво, но поверьте на слово: сейчас что-то будет.
Глава 49
Глеб
– Вот сука! Опять за свое взялась?!
Стелла, подобно ураганному вихрю, подлетает к едва поднявшейся на ноги Асе и грубо толкает ее в грудь, вынуждая пятиться назад. Лицо домовенка искажается от ужаса, а зеленые глаза стремительно наполняются влагой.
– Хватит! Перестань! – пищит она, пытаясь увернуться от цепких рук Стеллы.
– Бедная наша, разнесчастная Асенька, – со злым сарказмом в голосе рычит блондинка. – Такая милая, такая ранимая и такая подлая!
Кац снова толкает Романову в плечо, и та, не удержав равновесия, опрокидывается на землю. Ударившись затылком, она жмурится и принимается жалобно скулить, но Стеллу эта сцена ничуть не трогает. Она наваливается на Асю сверху и безжалостно дергает ее за волосы, заставляя распахнуть глаза.
– Стелла, пожалуйста…
– Хватит прикидываться, Романова! – с вызовом орет Кац. – Покажи! Покажи свое истинное лицо, маленькая завистливая дрянь!
Мне становится очевидно, если я не вмешаюсь, Асе – кранты. Убить ее, может, и не убьют, но покалечат точно. Я еще никогда не видел Стеллу такой взбешенной, такой ослепленной безудержной ненавистью. То, что происходит между ними, не просто буллинг, не просто эмоциональная перебранка… Тут явно замешаны какое-то мрачные тайны прошлого. Тайны, о которых я ничего не знаю.
Выйдя из оцепенения, я срываюсь с места и бросаюсь на помощь Асе. Подлетаю к сидящей на ней верхом Стелле и, ухватив ее под мышки, пытаюсь оттащить девчонку в сторону. Не знаю, что между ними стряслось и на чьей я должен быть стороне, но одно мне ясно наверняка: просто так Кац с Романовой не слезет.
Словно в подтверждение худших опасений, Стелла изворачивается, выскальзывает из моих рук и снова нападает на Аську. Будто дикая львица, вознамерившаяся разорвать на кровавые куски свою добычу. Та уже почти не сопротивляется – просто лежит на земле и тихонечко скулит, разве что изредка пытаясь прикрыть ладонями лицо или шею.
– Стелла, остановись! – кричу я и снова кидаюсь в гущу.
На этот раз хватаю Кац за талию и, приподняв девчонку в воздухе, просто-напросто сдергиваю ее с Аси. Она извивается, шипит, и, кажется, даже царапает мне кожу, но я не обращаю на это внимания, медленно, сантиметр за сантиметром оттаскивая ее назад. Пусть уж лучше дубасит меня, чем Романову. Я крепкий – переживу.
– Стелла! Стелла! Смотри на меня! – обхватываю ее щеки, пытаясь зацепить дико мечущийся взгляд. – Что на тебя нашло?! Ты же ее изувечишь!
– Знаешь, Глеб, – голос Кац звучит на удивление трезво, однако в глазах по-прежнему горит безумное пламя. – Один раз я уже ее пожалела. Больше не пожалею.
Пораженный услышанным я не сразу нахожусь, что ответить, а Стелла тем временем поднимается с земли и снова направляется к Асе. Но на этот раз неспешно и размеренно, словно просто прогуливается рядом. Судя по всему, атаковать она больше не собирается, но я все равно не расслабляюсь раньше времени. Кто знает, что Стелле в следующую секунду в голову взбредет. Она непредсказуемая и, как выяснилось, опасная.
– Ну что, Асенька, расскажем Глебу, какая ты у нас на самом деле добрая? – Кац опускается на корточки перед Романовой и неожиданно ласковым движением убирает с ее лица прилипшие волосы. – Или так и будешь прикидываться невинной овечкой? Самой еще не надоело?
– Я уже тысячу разу перед тобой извинилась! – с внезапной злостью выпаливает Ася, утирая грязными руками слезы.
Ушам не верю! Оказывается, мой беспомощный домовенок умеет огрызаться?
– Нет, даже не тысячу – миллион! – продолжает она с непонятно откуда взявшимся чувством. – Но тебе мало! Ты хочешь, чтобы я теперь всю жизнь расплачивалась за свою ошибку? Всю жизнь страдала, верно? Я была ребенком, Стелла! Я испугалась! Если бы можно было отмотать время вспять, я бы так не поступила, слышишь? Но я бессильна изменить прошлое! Хватит меня за это наказывать!
– Я тоже была ребенком, – слова Стеллы подобны выстрелам. Такие же глухие и хлесткие. – И тоже сделала выбор. Но, в отличие от тебя, правильный. Я поступила по совести, хоть и жестоко поплатилась за это. А у тебя совести как не было, так и нет. Единственное, что ты можешь, – это привлекать внимание к своей персоне жалким фарсом. Как тебе прыжок с моста, Асенька? Добилась своего?
– Ты не понимаешь…
– Все я понимаю! – Стелла не дает ей договорить. – Перетянула одеяло на себя, получила порцию его внимания, – она кивает головой в мою сторону, – и довольна. Вот только не радуйся раньше времени. Он сделал это не из любви к тебе, а из банального благородства…
– Перестань! Замолчи! – Романова снова всхлипывает, с невыразимой мукой глядя на Стеллу.
– Что, больно? – Кац злорадно усмехается и снова кидает взор в мою сторону. – А у него не болит.
Только я собираюсь вмешаться в этот ни черта не проясняющий ситуацию диалог, как Ася внезапно отталкивается от земли и напрыгивает на Стеллу, сбивая ее с ног.
Господи! Когда это безумие закончится?! У меня уже сил нет! Разнимать женские драки гораздо сложнее, чем мужские! Тут ведь участникам в рожу не двинешь!
На этот раз Романова оказывается сверху и со свирепством взбесившегося кролика принимается трясти распростертую под ней Стеллу, которая, вопреки ожиданиям, не
