не отключают от аппаратов, потому что им невыгодна его смерть. В то, что папа очнется, я уже не верила.
— Будем надеяться на лучшее…
— Надо собираться в больницу, — подскакивает Яся.
— Можно с тобой?
Застывает. Прячет взгляд.
— Яся! Чего ты боишься, говори?
— Ты точно решил остаться? Или завтра скажешь, что тебя ждут в другом городе?
— Понятно. Нет, за пять прошедших лет я не женился, детей не завел. Монахом не был, сразу говорю, но и долгих привязанностей не имел. Что еще ты хочешь узнать, спрашивай.
— Я не знаю, что спросить, но если есть еще важное, что ты сам хочешь сказать, я слушаю.
— Есть. Важное. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. И Даню усыновить. Колечко, кстати, которое я прислал, пять лет назад покупал я, для тебя. Братец даже на этом сэкономил. Но если хочешь, купим другое.
— Нет, не хочу. Откуда оно у тебя? И вещи мои…
— Я был в их доме. В твоем, точнее. Охрана приняла меня за брата и пропустила.
— Это правда, что ты мог погибнуть, разгребая все это?
— Ну, не знаю как насчет погибнуть, но остаться инвалидом точно. Доктор Зарубин решил меня на органы пустить. Благо группа захвата вовремя успела, — прижимается ко мне щекой.
— Страшные люди.
— Да. Мне очень жаль, что столько времени ты была один на один с такими тварями.
— Спасибо тебе.
— Я всего лишь немного восстановил справедливость.
— Справедливость очень неоднозначное понятие. Я ведь и правда вела себя порой отвратительно, высокомерно, наверное, жизнь меня поставила так на место. И отец… Когда случилось все это, я очень жалела, что не помирилась с ним раньше. Надеюсь, у меня еще будет такая возможность.
— Будет! Я уверен.
Вздыхает.
— Так что? Мир?
— Мир.
— Твой ответ “Да”?
— Я подумаю…, - улыбается Есения. — Мы ведь с вами только вчера познакомились, Алексей…
Глава 25. Дружно и весело!
Собирались мы быстро, но при этом я постоянно замирала. Мне все время хотелось ущипнуть себя, и страшно становилось от порхающих чувств. Слишком сладких, пугающе щемящих, сильных.
Очнуться от дурмана Лёша не давал. Я постоянно чувствовала на себе его руки, губы, взгляды. Я как будто переместилась в параллельную реальность, где все, как в моих мечтах. Но от мысли, что в любую секунду меня может снова бросить в прошлый уродливый мир, паника брала за горло. Это невыносимые американские горки. Еще пару дней назад мне казалось, что жизнь моя висит на волоске, вместе с жизнью сына. А сегодня все проблемы отступили! Не может же все быть так хорошо? Где-то должен быть подвох!
Но я стараюсь не концентрироваться на плохом. Судьба подарила мне глоток счастья, значит надо выпить его до дна.
Сзади обнимают такие жадные руки. Губы проходятся по кромке ушка, я млею…
— Наша яичница сейчас сгорит, — сообщаю с блаженной улыбкой.
— И черт с ней! Я голодный, но яичница мне ничем не поможет.
— А как же ночь? Ты разве не наелся?
Я если честно в шоке. Неужели ему мало?
— Хочу еще много таких, — шепчет в ухо, посылая по телу стаю мурашек. — Но день тоже может подарить много прекрасного.
— Мы опаздываем, — напоминаю хрипло.
— Ах, да. Но ты обещаешь, что сегодня снова ночуешь у меня?
— Или ты у меня?
— Так тоже можно. Главное в одной кровати.
— У меня ночует тетя Женя. Кстати, она тебя защищала! Очаровал бедную женщину! — тычу в него обвинительно пальцем.
— Я не специально, — смеется. — И знаешь, она меня сначала полотенцем отходила не хуже чем кнутом. Страшная женщина!
— Тетя может! Надо ей позвонить. Она же волнуется, — вдруг вспоминаю я.
— Думаешь, она не догадалась где ты?
— Не знаю.
— Зато я знаю. Она мне звонила уже. Обещала тебе всыпать. Так что бойся!
— Ну, ты же меня защитишь?
— От тети Жени? Не обещаю. Говорю же. Сам ее боюсь. Страшная женщина.
Смеемся. И так тепло от этого, так хорошо.
Мы одеваемся, собираемся, улыбаемся… Но напряжение есть, оно никуда не исчезло. Острых тем между нами много. И самая острая — Даня. Я не знаю, как вести себя правильно, но понимаю четко, если я не уверена в нашем завтра, то ребенка тем более не стоит втягивать в эту сомнительную историю. Дане всегда остро не хватало папы, он много раз спрашивал, почему отец его не любит. И сейчас, как ему объяснить перемены? Стоит ли посвящать его в хитросплетения наших непростых взаимоотношений? И самое страшное, я боюсь разочарования сына даже больше своего собственного.
Леша собирается вместе со мной.
— Я думаю, не стоит тебе пока видеться с Даней, — выдыхаю свои сомнения.
Хмурится.
— Почему? — вопрос закономерный, но произнесен тоном, за которым слишком много скрыто. Это ломает что-то внутри меня. Как ему объяснить…
— Ну…, - начинаю я
— Нет. Подожди. Только не надо мне сейчас про то, что его нужно подготовить и прочее. Дане уже лучше, я узнавал. Тем более, что изначально он был полностью здоров, поэтому через пару дней он уже может вернуться к полноценной жизни. Его можно будет забрать домой. Я хочу, чтобы сын сразу понимал, что теперь в его жизни будет папа. Или опять какие-то сомнения?
— Скорее страх, — выдыхаю.
— Синичка, я понимаю! Резкие перемены всегда вызывают страх. Это нужно пережить. Если я чем-то могу помочь, я готов. Но в целом план у меня прост. Быть по максимуму рядом.
— А как же твоя работа? — меня это очень волнует.
— Кстати, майор Звягинцев зовет меня в свой отдел. Как тебе перспектива быть женой фсбшника?
— Не знаю. Об этом я не думала.
— Короче, чтобы ты понимала. Пока у нас есть выбор, мы можем переехать в другой город и начать новую жизнь там, или остаться здесь. Но поскольку твой отец все еще жив, и, надеюсь, скоро поправится, думаю, наше место рядом. Поэтому я склонен принять предложение майора.
— А где сейчас Агата? — вспоминаю еще один крайне неприятный персонаж.
— Сидит под подпиской о невыезде.
— Отец все еще с опасности…
— К нему приставлена охрана.
— Я хочу его видеть.
— Поехали.
За последние годы больница стала для меня вторым домом. Я здесь бывала слишком часто. Персонал меня хорошо знает, многие здороваются. Но особенно мы подружились с Клавдией Ивановной. Она ухаживала за отцом, я доплачивала ей отдельно, чтобы она осуществляла качественный уход. Но она и без дополнительной благодарности всегда очень профессионально и с душой выполняла свои обязанности.
Сегодня Клавдия Ивановна как всегда встретила меня с улыбкой, но была
