и надо. А там кто ж его знает.
– Молодец. – Вернул тетрадь.
– Тут было просто.
– М-м…
– Может, всё-таки завтра?
– Я твоей матери пообещал, что привезу тебя сегодня. Слово нужно держать. – Я налил нам по чашке чая. – Выпьем и поедем.
– А когда я к тебе ещё приеду?
Сел напротив сына. В эти дни тренировок у меня не было, поэтому всё время мы проводили вместе. Вряд ли ему было бы интересно торчать в пустой квартире. Прикинул. Рука стала куда лучше. Если мне разрешат тренироваться, можно будет заехать за ним вечером, а утром отвезти в школу. Никаких проблем.
– Как только захочешь.
Я подтолкнул к сыну пакет с сухофруктами. Он нехотя выковырял клубничину.
– Я сейчас хочу.
– Боюсь, что пару ночей тебе всё-таки придётся провести дома. Пей чай и погнали.
Сдав назад, я выругался сквозь зубы. Надо было и в самом деле остаться. Уже с полчаса мы тащились с черепашьей скоростью.
Я посмотрел в зеркало, проехал задом несколько метров и свернул на боковую улицу. Километраж выйдет больше, зато не придётся стоять. Выжал газ. Колёса забуксовали на льду. Телефон на приборной панели пикнул в третий раз за последние десять минут. Лина, чтоб её. Знал, что это она, но ни одного сообщения не прочитал.
– У тебя телефон, – подал голос Тимоха.
– Слышу.
– А почему не посмотришь, кто пишет?
Только хотел ответить, как телефон зазвонил. Блядь! Я крутанул руль, сдал немного назад и опять рванул вперёд. Лёд мы проскочили и наконец погнали к цели.
– Да! – рявкнул в трубку.
– Вы где?
– Едем. Если я не отвечаю, значит, не могу.
Она промолчала. Только выдохнула надрывисто, шумно.
– Всё, я не могу сейчас говорить! – Отключив связь, я швырнул телефон обратно. Выжал скорость. Почему она звонит в самый неподходящий момент? Как у неё с чуйкой?! Бросил взгляд на часы. Чёрт! Почти десять. Стиснул зубы. Мимо проехало несколько машин.
– Мама звонила?
– Да. – Я вывернул руль. Что-то мелькнуло справа. Ещё одна машина, как чёрт из табакерки. Проклятье! Наш поворот. Нас вдруг повело. Я принялся выкручивать руль, но внедорожник так и тащило в сторону. Давай!..
– Егор! Егор! Папа!
Гудок сбоку. Поворот руля. Бесполезно!
– Папа! – испуганно, по нервам. Снова звонок…
Блядь! Держись! Держись, парень! Я сжал челюсти, вывернул руль до предела. Визг тормозов, фары напротив.
Звук клаксона. Удар, звон стекла…
Ангелина
Зря я ему позвонила. Да, времени с момента, как Егор написал, прошло много. И всё равно зря. Уверенная, что Дымов напросится в гости, я успела расставить чашки и заварить свежий чай во френч-прессе, а теперь сидела, глядя, как плавают в воде чаинки. Телефон лежал рядом, а ощущение дежавю вспарывало тайники вшитых в душу воспоминаний. В тот день наш разговор был так похож… В день, когда…
Я вздрогнула от звонка, и, не глядя, ответила.
– Здравствуйте. – Женский голос был незнакомым. Вдоль позвоночника пробежал холодок. – Это приёмное отделение городской больницы номер…
– Что случилось? – просипела я, не дослушав. Наш с Егором разговор был почти таким же, в день, когда… – Что с моим сыном? Ч-что…
– Вы – Полина? Полина Кузнецова?
Я набрала в лёгкие побольше воздуха. Сглотнула и кивнула, запоздало поняв, что она не увидит. Воздух мутнел, становился горьким.
– Да.
Да, я Полина Кузнецова. Не Ангелина Пепелева. Со мной не случится ничего из того, что случилось с ней.
– Произошла авария. Ваш сын…
В голове зашумело. Дыхание задрожало на губах. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста…
– …пострадал. Сейчас он находится в операционной.
– Что с ним?! – вскрикнула я, подскакивая. – Что с Тимошей?!
– Пишите адрес больницы. На все вопросы вам ответит врач. У меня нет никаких сведений.
Адрес больницы я не записала – запомнила. Сразу же вбила в строку приложения и вызвала такси. Дороги были скользкими, за время пути мы проехали несколько столкнувшихся машин. Дождь превратился в мелкий град. Он долбил в стекло холодной дробью, перебивая заунывную музыку.
Телефон Егора был недоступен. Снова и снова я набирала его, но слышала только «В данный момент аппарат…»
– Дежавю, – прошептала, сквозь призму слёз смотря в боковое окно.
Водитель глянул в зеркало.
– Дежавю, – повторила я, облизнув сухие губы. Сжала мобильный в непослушных пальцах, нервно, со слезами усмехнулась и сразу всхлипнула.
Кареглазый, среднего возраста, не очень-то хорошо говорящий на русском таксист, возможно, вообще не знал этого слова. Зато знала я.
Приложение показывало, что мы вот-вот подъедем. Один поворот. Стоило нам сделать его, впереди показалось здание больницы. Светофор переключился. Я больше не могла ждать, не могла сидеть и ничего не делать.
– Откройте! – Схватилась за ручку. Дёрнула. – Откройте! Я выйду здесь!
Влетев в холл, бросилась к лифтам. В спину донёсся окрик. Надеть бахилы? Снять пальто?
Растерянно обернулась и столкнулась взглядом с толстой тёткой в халате.
– У меня там… сын. Сын, понимаете? – Одна за другой по лицу потекли чудом сдерживаемые до этого слёзы.
Она смотрела с равнодушием. Не понимает? Не понимает?!
– Сын. Авария… Он…
– Женщина, разденьтесь и наденьте бахилы, а потом идите куда вам надо.
Меня потянули за руку. Ничего не соображая, я подняла взгляд. Это был незнакомый мужчина. Подведя к гардеробу, он помог мне раздеться и подал грёбаные бахилы. Проводил обратно и уже в лифте протянул номерок.
– У меня тут дочь. Уже неделю. Ей семь. – Он дотронулся до моей руки. – Всё будет хорошо.
Я отчаянно замотала головой.
– Всё будет хорошо, – повторил он.
– Нет! Не говорите этого! Не говорите! – закричала, давясь слезами. – Это дежавю! Не говорите, что всё будет хорошо, прошу вас!
Понимала, что выгляжу как сумасшедшая. Но я бы согласилась провести остаток жизни в стенах лечебницы, лишь бы всё не повторилось. Сбивчиво дыша, с мольбой уставилась на мужчину.
– Не говорите, – повторила одними губами.
– Не буду, – ответил он, не отводя глаз. – Успокойтесь. Вы нужны своему сыну. Поэтому просто успокойтесь…
В его глазах был вопрос.
– Полина, – прошептала я.
– Успокойтесь, Полина. И прекратите плакать. Вряд ли ваш сын любит, когда вы плачете.
– Не любит, – подтвердила я.
Двери открылись, и я бросилась в коридор. Схватила за руку первую же медсестру.
– Тимофей Кузнецов… К вам привезли Тимофея Кузнецова. Я его мама. Где он?
Подведя меня к обтянутой казённо-серым дерматином скамейке, медсестра попросила подождать и ушла. Чего ждать, кого?! Егору звонить не было смысла, а я всё равно звонила, каждым новым звонком в никуда доводя себя до ещё большего отчаяния. Прошло всего несколько минут, а казалось, что вечность.
Уловила движение,
