Услышав это, я повернулась к Крису и усмехнулась:
— Ну что, готов по-настоящему сразиться?
— Ещё как, — кивнул Крис, пересаживаясь так, чтобы мы расположились ровно напротив друг друга.
Как я и ожидала, темп, который задал Крис, был невероятно быстрее, чем в прошлом раунде. Когда после нескольких повторений стуков он ещё увеличивается, я понимаю, что мы переходим уже на какой-то новый уровень. Крис действительно хотел победить.
А ещё я понимаю, что мои ладони, которыми я бью по собственным коленям, начинают болеть. Как и те самые колени. Вот нафига я шорты надела? Попытка притупить боль, натянув рукава худи так, чтобы были видны только кончики пальцев, была хорошей идеей на практике, но бесполезной в исполнении. Скорость, с которой двигались наши руки, немедленно спускала их вниз по предплечьям. Единственное спасение моих бедных коленей было в том, что контакт слишком короткий, чтобы нанести какие-либо серьёзные ожоги ногам.
Скорость увеличивалась, и ни один из нас, похоже, сдаваться не собирался
— Я знал, что они оба хороши, потому что, ну, знаешь, они вроде как профи. Но это на самом деле безумие.
— Они даже не делают перерывов? Почему они еще не сделали этого для какого-то разнообразия?
— Вах… хорошая идея.
Даже комментарии других парней начали казаться белым шумом. Я настолько сосредоточилась, что со стороны это могло напоминать какой-то транс, во время которого двигались лишь мои руки. И глаза, которые неотрывно следили за соперником.
В какой-то момент, когда Крис выбил какую-то уже нереально быструю комбинацию, я начала выстукивать её в ответ, уверенная в своей победе. И вдруг…сбилась, издав испуганный вздох. Я почувствовала почёсывание на шее, когда мягкие пальцы пробежали своими тупыми ногтями под волосами. Ошеломляющий вздох удовольствия или разочарования — я не смогла выбрать — покинул мой рот, заставляя на этом проиграть. Звук заглушается возгласами внезапной победы Криса, и ему вторят аплодисменты других парней.
Я уже знала, кто коснулся меня. Повернув голову, я собиралась уже отругать Ноа, который сорвал мне победу своим вмешательством. Но все ругательства умерли на моём языке, когда я его увидела его лицо, и мир вокруг словно снова успокоился.
Взгляд Ноа ловит мой. Он такой непринуждённый, но в то же время такой интенсивный, притягивает моё внимание, отвлекая от всего остального, а его глаза немного сужаются в лёгком веселье. Видимо, я была слишком сосредоточена, чтобы заметить, когда Ноа закинул руку на спинку дивана, украдкой позволив ей коснуться меня. Будто он знал, что это заставит меня сломаться.
Я снова вздохнула, понимая, что он не прекратил нежные атаки на мой затылок, хоть его и поймали. Уголки рта Ноа приподнялись в улыбке.
— Зачем ты это сделал? — пробормотала я, сглатывая.
— Не мог устоять, — беспечно ответил парень, играя с моими светлыми волосами с увлечённым интересом.
— Так, голубки, мы всё понимаем, но давайте не отвлекаться, — позвал нас Крис, — Ава, вот твоя штрафная рюмка того самого соджу, что мы привезли из Кореи. И я уже выбрал новую игру — карты!
В качестве доказательств парень трясёт невесть откуда взявшейся колодой. Ладно, в этом я тоже вроде бы неплоха. Проглотив что-то крепкое, но сладкое, я хлопнула в ладоши с громким:
— Раздавай!
Мы сыграли несколько партий, из которых я выходила если не победителем, то одной из первых, что спасало меня от штрафных рюмок. Обстановка за столом накалялась, подогреваемая азартом и алкоголем — парни все, как один, не любили проигрывать.
— Бери сейчас же! Ты не можешь это обить!
— Нет! Тогда ты походишь под Майки — и выйдешь!
— В этом и заключается смысл игры, идиот!
— Правда? Что же, у тебя тупое лицо, и я его ненавижу!
— Забери свои слова обратно! Я очаровательный!
Посмеиваясь над перепалкой парней, я встала, чтобы достать из холодильника ещё одну банку сидра. Лучше всё же наполнять вечер чем-то сладким и вкусным, а не поединком оскорблений. Я снова вышла первой, так что всё, что мне оставалось — наблюдать и гадать, кого ждёт очередное поражение.
Чтобы вернуться на своё место на диване, мне нужно пройти мимо Ноа. После того случая с моим проигрышем и позорной реакции на его касания я делала всё возможное, чтобы мы не вступали в контакт. Я просто понимала, что это снова сломает меня, и боялась потерять то немногое, что осталось от моего самообладания на эту ночь.
Как назло, пересаживаться с дивана он отказался, поэтому наши места, как и всегда, оказались рядом. Хоть я и сталась не смотреть на него, я всё ещё могла чувствовать его. Жгучее осознание его присутствия было достаточно сильное, чтобы у меня закружилась голова и я опьянела теперь, когда мне не на чём сосредоточиться. Чёрт возьми, я надеялась, что больше никогда не буду ни на кого так реагировать! Не буду чувствовать подобного.
Затем я чувствую что-то ещё. Ноа обвивает рукой мою талию, сильно дёргая. Из моего рта против воли вырывается вздох удивления, когда я теряю равновесие и оказываюсь у него на коленях. Я судорожно хватаю ртом воздух, когда Ноа обнимает меня за талию, чтобы притянуть ещё глубже к себе, так близко, что моя поясница плотно прижимается к его животу.
Какого чёрта он творит⁈ Я чувствовала, как каждая мышца в моём теле сильно напрягается, а по нервам от головы до ног проносится гудящая волна паники. Я чувствовала каждое место нашего контакта слишком чётко, когда Ноа опускает руку с картами, чтобы обхватить меня другой рукой, крепко обнимая сзади. Кажется, на несколько секунд я забываю, как дышать.
Бросив быстрый взгляд на остальных, я понимаю — все настолько увлечены игрой, что им абсолютно плевать, что творится вокруг. Либо же…им это кажется нормальным. Наши взаимоотношения с Ноа уже давно покинули рамки нормальности, но парни удивительно быстро приняли эту новую реальность, забив на ярлыки и рамки. И, кажется, парилась тут только я.
Поняв это, мой мозг словно послал сигнал телу — расслабься. Хотя бы разок. Ты в безопасности, здесь никто не сочтёт твои действия неправильными. Это осознание позволяет мне расслабиться, конечности становятся бескостными, когда я растекаюсь по тёплому телу, в объятия которого заключена, чувствуя, как позвоночник упирается в тепло груди Ноа. Я никогда не делала это раньше — ну, в смысле, после того, как мы расстались. Так что какая-то моя часть оставалась параноиком из-за того, что Ноа мог найти это странным и оттолкнуть меня, сказав, что мы перешли черту, которая — мы оба хотя бы пытаемся делать вид — точно есть. Ведь мы пока так и не поговорили и не выяснили, что у нас творится и кто мы вообще друг другу. Хотя… этот парень вроде для себя всё решил, верно? А я?
Эта мысль длится недолго. В тот момент, когда Ноа чувствует, как напряжение меня покидает, его руки ещё крепче обнимают мою тушку, почти до синяков. Он держит крепко и нежно, в то время как зарывается носом в мою толстовку, чтобы сделать глубокий вдох, в конце концов выдохнуть с самым тихим и нежным стоном, который я когда-либо слышала. Он сорвался с его губ, приглушённо в моё плечо, и больше всего напоминал мурчание.
Господи-ты-боже-мой.
Что-то происходит в моём сердце. Что-то, что я могу описать только как взрыв. Или сердечный приступ. Я чувствую, как годы тоски и боли тают и горят там, где соприкасаются наши тела. Все эмоции, что так тщательно прятались в самой глубине души, наконец, накатывают над пропастью и остаются стекать невыносимыми потоками тепла, проходя под моей кожей и оставляя жар под толстовкой.
Я хочу жить в это моменте вечно. В крепкий объятиях Ноа. В прикосновениях его мышц к моему телу. В его руках. Где его дыхание треплет волосы на моей шее.
Пора принять это в себе. Осознать, что бежать больше некуда. Я с улыбкой падаю с края в глубокую бездну, понимая — это не просто симпатия. И даже уже не влюблённость. Она осталась где-то там, в старшей школе. Это совершенно иное. И я больше не хочу с этим бороться.
