губу.
— Привет, — бархатистым голосом произносит он.
Мои губы расплываются в дурацкой улыбке.
— Привет.
Он усмехается и подходит ближе, приобняв меня за талию, а затем тянется к моим губам.
— Никаких поцелуев! — тут же вопит Мэр. — Я что, зря ее так долго красила?
Долго — это пять минут.
— Никаких поцелуев в губы, — кивает он, а затем наклоняется и шепчет: — А вот другие губы я бы сейчас с удовольствием поцеловал.
ГОСПОДЬ ВСЕМОГУЩИЙ!
Открываю от удивления рот, пока мой парень усмехается.
— У-у-у-у, — слышу голос Деймона, а затем раздается шлепок, и я понимаю, что Деймон только что стукнул Итана по заднице. — Зачетная задница, красавчик.
— Ты что здесь забыл, Сантос? — сложив руки на груди, интересуется Элис.
— Привет, милашка, — широко улыбается Деймон и подходит к подруге. — Извини, но я здесь не ради тебя.
Элис закатывает глаза и фыркает:
— И где же та несчастная, ради которой ты проделал такой путь сюда?
Сантос усмехается.
— А ты мне все-таки нравишься. Горячая.
— А ты мне нет.
Вскидываю бровь.
Интересно. И с каких это пор Элис стала разговаривать с ним так? Куда делось вот это «Деймон классный»?
— Боже, Сантос, скройся уже, — устало произносит Мэри.
— Эй, малышки, вообще-то я приехал поддержать свою вторую половинку. И, скажи им.
Итан мотает головой, а затем спрашивает:
— Какого дьявола ты приперся?
— Вообще-то, не я один. — Деймон кивает головой в сторону трибун, на которых места заняли все регбисты университета. У них в руках рупоры, плакаты с лозунгами вроде «Добейся успеха», «Ягуары вперед», «Девчонки из Ягуаров ВЕРИ ХОТ» и «ИТАН, МЫ ТЕБЯ ЛЮБИМ», а у кого-то даже серебристые помпоны.
Начинаю хохотать, и ко мне присоединяются девчонки.
Смех прерывает Нора, появившаяся в раздевалке.
— Пятиминутная готовность.
Шумно выдыхаю и крепко сжимаю руку Итана.
— Сантос, тебя здесь быть не должно, — шипит Деймону тренер.
— Люблю, когда женщины властные, — подмигивает он ей и выходит.
Нора прыскает со смеху, а затем серьезным тоном говорит:
— Хороший мальчик. Мне нравится.
Теперь со смеху прыскают все.
— Итак, Ягуары. Я не буду толкать мотивационных речей. Просто знайте, что вы классные. И если вы победите, то меня не уволят!
Все смеются, затем собираются вкруг, выставив вперед руки, и кричат:
— МЫ ЯГУАРЫ!
Выбегаем на площадку, держа в руках блестящие помпоны и плакат с нашей эмблемой. Расходимся по покрытию, встаем по парам и готовимся к первому станту.
Взволновано прикусываю губы и осматриваюсь вокруг. Зрители, сидящие на трибунах, встречают нас бурными аплодисментами. Мое сердце колотится, как сумасшедшее. Пульс учащается. Адреналин растекается по венам.
Вот он тот самый момент, когда все или ничего!
Гордо вскидываю голову, и широкая улыбка растягивается по моему лицу. Звучит ремикс Taylor Swift — I know you were trouble, и все флайеры приподнимаются на носочки, чтобы оттолкнуться от ковра и позволить базе поднять их ровный корпус в воздух. Итан и Макс помогают нам с Элис встать к ним на плечи, а затем встают друг напротив друга, и задняя база отправляет вверх еще одного флайера, горизонтальный корпус которого мы ловим на вытянутые руки и удерживаем наверху.
Один стант есть!
Широко улыбаюсь, когда Итан спускает меня с плеч, и бегу в правый угол площадки. Темп музыки увеличивается, и мы встаем в одну линию для выполнения чир-прыжков. Синхронно прыгаем той-тач 85, затем переходим к пайку 86, и завершаем все хедлером 87. Затем делаем сальто назад и снова прыгаем той-тач, на этот раз двойной.
Снова расходимся по покрытию для выполнения следующего станта. Мы с девчонками занимаем переднюю линию и опускаемся на одно колено. Я достаю рупор и кричу наш девиз, пока девчонки рядом машут плакатами, призывая зрителей поддержать команду.
Все вокруг начинают поддерживать нас. Встают со своих мест. Регбисты исполняют заранее выученные кричалки, и я не могу сдержать смеха. Тем временем, четыре базы позади нас делают выбросы флайеров, которые крутят в воздухе винты 88. Они опускают их на землю, и мы поднимаемся с колен и бежим к центру площадки, чтобы выполнить различные связки из акробатических прыжков.
Разгоняюсь и делаю маховое колесо без рук, затем перекидку 89, прыгаю рондат 90 и завершаю бланшем 91. Когда я приземляюсь на обе стопы, то счастливо выдыхаю. Ребята не отстают от меня и стремительно сменяют друг друга на ковровом покрытии. Музыка становится быстрее, и мы начинаем танцевать.
Завершаем наше выступление огромной пирамидой, выполненной идеально. Когда база делает спуск, и я касаюсь ногами покрытия, то чувствую, как к глазам подступают слезы. Прижимаюсь к груди Итана и крепко обнимаю его.
Макс кричит «ЯГУАРЫ», и его крик тут же подхватывают регбисты, скандируя название нашей команды в унисон. От атмосферы, воцарившейся в зале, захватывает дух. По коже пробегают мурашки. Слезы вновь начинают течь по моему лицу.
Смотрю на «Ягуаров» и понимаю, что они для меня не просто команда. Вместе мы тренируемся шесть раз в неделю, собираемся на праздниках, доверяем друг другу жизни, когда взлетаем и падаем. Мы семья. И мы заслуживаем победить!
Итан целует меня в макушку под громкие визги команды и зрителей вокруг. И я улыбаюсь от осознания того, что я уже победила.
Итан Мур и есть мой трофей.
Он проводит пальцем по моей щеке, а затем подхватывает в воздух и начинает кружить. Я начинаю смеяться, наслаждаясь этим невероятным моментом. Наслаждаясь им.
Когда я вижу Итана, то первое, что приходит в голову, — солнце.
Мне становится тепло, моя жизнь наполняется ярким светом, а в уголках моих глаз появляются морщинки от улыбки, которая не сходит с моих губ, пока он рядом.
Итан Мур — мое личное созвездие, моя собственная планета. Мой необъяснимый феномен.
— Я не могу жить в мире, в котором нет тебя.
(с) «Сумерки»
Итан.
Два с половиной года спустя.
Отметка на термометре сегодня невероятно высока. На улице так жарко, что хочется просто раздеться и упасть в глыбу льда.
Да уж, лето в Монтепульчано — самый настоящий ад.
Поправляю свою шляпу, которую мне отдал отец Лукреции, и прячусь в тени кипарисов, раскинувшихся вдоль крутой дороги, ведущей на виллу Розы ди Венти, пока Лу дает интервью для «Черного наследия».
Летом, после победы на чемпионате, мы слетали к ее семье, которая встретила нас с распростёртыми объятиями. Отец Лукреции оказался крутым мужиком, который предложил Лу продолжить дело семьи, при этом не отказываясь от мечты.
После окончания магистратуры мы
