переходя от одной оргии к другой, но теперь это мне ничего не дает. Я хочу Джесс, и если ей нравится, чтобы мы играли в нашем собственном маленьком кругу, отлично, но для меня это все.
Она — то, что нужно мне.
Мой телефон горит в кармане, умоляя меня сказать ей эти три простых слова, но я не хочу, чтобы она чувствовала себя вынужденной произносить их в ответ. Все должно происходить в ее темпе.
— Привет, Эйден, детка.
Нахмурившись, я смотрю направо. Я узнаю девушку передо мной, но понятия не имею, как ее зовут.
— Хочешь потанцевать, детка? Я скучала по тебе.
— Отвали, — ворчу я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на танцующую толпу, но она не останавливается.
— Не будь таким, Эйден. Я знаю, что Джесс здесь нет. То, чего она не знает, не будет…
— Или ты сейчас отвалишь, или я позволю моей сестре уложить тебя на пол. Потому что, может, я и хочу выпотрошить тебя, но я не причиняю вреда женщинам, — рычу я, ударяя кулаком по стойке. — Тогда я передам сообщение, чтобы, когда Джесс вернется, рядом с ней будет Луна Стил, и они вдвоем буквально уничтожат тебя. Ты. Понимаешь?
Я вижу, как дрожат ее руки, когда она смотрит на меня, разинув рот. Когда она двигается недостаточно быстро, я снова бью кулаком по дереву, заставляя ее подпрыгнуть, и она убегает отсюда.
— Я начну называть тебя Альфа Эйден, если ты будешь продолжать в том же духе, — хихикает Труди, но я не отвечаю.
Доставая телефон из кармана, я замечаю, что на экране мигает групповой чат "Сосунки". Часть меня не хочет смотреть, особенно после того, как я попросил их обоих прийти и развлечь меня, но они оба отказались.
Щелкая "Открыть приложение для обмена сообщениями", я дважды просматриваю слова, чтобы убедиться, что правильно их читаю. Переворачивая экран, я показываю его Труди, которая тоже широко улыбается, читая его.
— Иди, все в порядке. Я разберусь. Коннор тоже здесь.
— Спасибо, Труди. Люблю тебя.
Внезапно проснувшись от того, что кто-то подпрыгивает рядом со мной на кровати, я стону, в животе подкатывает тошнота.
— Прекрати, — невнятно произношу я, слишком уставшая, чтобы иметь дело с такого рода вторжением, но слышу смех Луны в ответ.
— Ну же, Рыжая, давай. Сегодня рождественское утро, и ты не можешь провести его впустую в постели.
Перекатываясь на спину, я закрываю лицо рукой, когда чувствую, что она ложится рядом со мной. У меня болит голова, и я совершенно уверена, что если я открою глаза, комната начнет кружиться. Кто позволил мне так много выпить прошлой ночью?
— Который час? — спросила я.
— Почти одиннадцать, а теперь поднимай свою задницу, — отвечает Луна, срывая с меня покрывало.
— Ты ведешь себя чертовски нехорошо, капитан.
— Я отказываюсь начинать Рождество без тебя, так что пойдем.
Наконец, с трудом открываю глаза и, прищурившись, смотрю на нее, пытаясь заставить себя сесть. Я чувствую себя отвратительно. У меня пересохло во рту, глаза словно покрыты хрустящей слизью, и у меня болит все тело с головы до ног. К черту мою жизнь прямо сейчас.
— Могу ли я сначала принять душ и почистить зубы?
Луна улыбается мне, когда я свешиваю ноги с кровати. Мое лицо, вероятно, позеленело от бурчания в животе.
— У тебя есть десять минут, не заставляй меня возвращаться за тобой.
Медленно поднимаясь на ноги, я, спотыкаясь, бреду в свою ванную, и как только собираюсь закрыть дверь, слышу, как Луна зовет меня по имени. Оглядываясь через мое плечо, я вижу, что она лежит поперек моей кровати с широкой улыбкой на лице.
— Счастливого Рождества, Рыжая.
Боже, почему она должна находить свою милую сторону, именно когда я раздражена?
— Счастливого Рождества, Луна.
Закрыв за собой дверь, я принимаю душ в рекордно короткие сроки. Я не знаю, как я на самом деле не заболела, но когда я выхожу из ванной со своим мятно-свежим дыханием и плотно обернутым полотенцем, я обнаруживаю, что Луна достала для меня чистую одежду для отдыха.
Все, чего я хочу, это свернуться калачиком в постели. Я скучаю по своим парням. Их завернутые подарки на стуле в углу комнаты насмехаются надо мной, когда я спрашиваю себя, почему я решила быть подальше от них.
Дистанция, Джесс. Нам нужна была минута. Я повторяю, но слова, кажется, прилипают уже не так, как до моего ухода. Вздыхая, я сосредотачиваюсь на том, что происходит здесь и сейчас.
Мне нравится эта комната, которую Джулиана приберегла для меня. Огромный California king занимает много места, потрясающий туалетный столик с идеальным освещением из окон до пола, а благодаря доступу к моей ванной комнате и гардеробной он больше, чем номер, который у меня был в Бубнах. Все серебристое, блестящее и серое. Идеально.
Быстро одевшись в темно-фиолетовые ворсистые джоггеры и свитер, я собираю волосы в неряшливый пучок на макушке, беру телефон и направляюсь на кухню. Мне нужен кофе, если я хочу иметь хоть какой-то шанс пережить следующий час, не говоря уже о целом дне.
— Счастливого Рождества.
Джулиана стоит передо мной со смузи в протянутой руке и улыбается мне, свежая, как маргаритка. Вчера вечером она тоже выпила. Как это я одна оказалась в таком состоянии?
— Счастливого Рождества, — бормочу я в ответ, беру смузи и делаю глоток.
— Тебе захочется выпить его побыстрее, потому что оно сотворит чудеса с твоим похмельем.
Я поднимаю бровь, глядя на нее, но делаю, как она говорит. Я сосредотачиваю всю свою энергию на том, чтобы не блевать. Я понятия не имею, что в нем, но оно зеленое, так что я не хочу спрашивать. На вкус он не ужасен, но это определенно не та чашка кофе, которую я надеялась получить.
— Все ждут в кабинете, если ты готова войти.
— Хм, я была бы готова, если бы выпила кофе…
Меня отвлекает кружка, поставленная передо мной. От крышки поднимается пар, когда запах кофе взывает ко мне, как мотылек к пламени. Я меняю свой смузи на самый вкусный, оставляя лишь самую малость, прежде чем последовать за Джулианой в другую комнату.
Огромная U-образная секция идеально подходит для всех нас. Раф и Брайс садятся слева, и Джулиана присоединяется к ним. В то время как Луна садится прямо по центру, Паркер и Роман слева от нее, а Оскар и Кай справа от нее. Я улыбаюсь всем как можно вежливее и сажусь
